Чужая беременная
Шрифт:
Нет, если обещал позаботиться — он слово сдержит. Но и только.
Какого черта полез в ее личную жизнь, старый пень?!
Михаил колол дрова, как заведенный, пока не перестал чуять тело от усталости. Руки больше не поднимались, спина не разгибалась. Он включил котел и долго стоял под горячим душем, прогревая мышцы.
Маруськин участок выглядел сиротливо без хозяйки. Посаженные вчера цветы пожухли под палящим солнцем. Судя по прогнозу погоды, дождя в ближайшие дни не предвидится. Если Маруся приедет завтра к вечеру, то посадки могут и засохнуть.
А если и с утра, то
К вечеру Михаил не выдержал, просунул шланг под забором, благо длина позволяла, и стал поливать соседские цветники. А потом переоделся, вытащил из закромов бутылку хорошего армянского коньяка и отправился к Петровичу. Василиса — жена понятливая. Частых пьянок она не терпела, но Михаила привечала, не возражала против таких посиделок, даже закусь приносила. Да и редко они пили, чего уж там.
Вот и сейчас, в ответ на Михаилово «Надо, Василисушка, позарез» лишь кивнула, да выставила на стол на веранде малосольные огурчики и домашнее сало.
— Что, соседка? — спросил Петрович после того, как они опрокинули по одной, да закусили хрустящим огурчиком.
Все по-простому — коньяк с огурцом. Красота.
— Только не о соседке, — буркнул Михаил. — Наливай.
И уложил на кусок черного хлебушка ломоть сала.
= 22 =
Если бы не Коля, ничего бы за один день Маша не успела. Все было бы проще, если бы Толик дал согласие на развод. Имущественных претензий Маша не имела, чужую квартиру делить не собиралась, и даже на алименты не рассчитывала. Однако Толик уперся, а при несогласии мужа развод через ЗАГС невозможен. Пришлось подавать заявление в суд.
Коля везде носился сам — узнавал, ксерил документы, платил госпошлину. Машу он приводил в кабинет в последний момент, под ручку, поставить подпись, подтвердить, заверить. Так что она даже не устала. Однако вернуться в деревню этим же вечером не получилось.
— Мы куда? — спросила Маша, когда они, наконец, отъехали от здания суда.
— Машуль, рыбка моя, я тебя домой заброшу — и в клуб, — пояснил Коля. — У меня выступление, мне еще разогреться и переодеться.
— Коль, можно, я с тобой? — попросила Маша.
Он недоуменно на нее покосился, продолжая следить за дорогой. Она и раньше бывала на его выступлениях, но никогда по собственной инициативе. Если он приглашал — приходила, всегда с мужем.
— А тебе не вредно по клубам ходить? — спросил он.
— Я же не пить туда иду, а на тебя посмотреть. — Маша повела плечом, потом призналась: — Ты уезжаешь, далеко, надолго. Я скучать буду.
— Так не сегодня ж уезжаю…
— Коль, вот ты чего такой вредный? — возмутилась Маша. — Хочешь, чтобы я сидела в твоей квартире в одиночестве? Давай, вези!
— Ладно, поедем в клуб. Только сначала все равно домой, мне костюм для выступления забрать надо.
Вечер Маша провела с кайфом. По просьбе Коли ее посадили практически рядом со сценой, там, где музыка оглушающе не била по ушам. Маша пила безалкогольные коктейли и смотрела представление.
Она с удивлением обнаружила, что многие пришли посмотреть именно на ее друга. Восторженные вопли фанатов сопровождали его появление на сцене и даже на несколько секунд заглушили музыку.
Танцы
на пилоне — это не кривляние стриптизера у шеста, как некоторые себе представляют. То, чем занимался Коля, правильно называется pole dance extreme. Танец состоит из акробатических номеров, красивых и зрелищных. Сегодня выступали и женщины, но если их номера отличались невероятной грациозностью и пластикой, то от мужского танца на пилоне веяло силой.Коля был великолепен. Голый торс и босые ноги делали его еще сексуальнее, привлекательнее. Полумаска добавляла образу шарма. Маша немного разбиралась в технике танца, и знала, что его трюки — это экстра-класс. Самые трудные, самые опасные, самые зрелищные. По ее скоромному мнению, Коля должен выступать в Цирке дю Солей, а не в тесном московском клубе. Помимо прекрасной растяжки и натренированных мышц, он обладал удивительным чувством ритма. Это она помнила еще по занятиям в танцевальном кружке.
Под грохот аплодисментов Маша расплакалась. Она вспомнила детство: занятия хореографией, репетиции. Поначалу на занятия ее водила мама, а потом, когда она подружилась с Колей, уже его мама следила за обоими. Еще позже за ней заходил сам Колька, и, когда репетиции заканчивались поздно, провожал до дверей квартиры. А теперь вот… танцор, красивый мужчина. Маша понимала, что плачет от умиления и гормонов, но ничего не могла с собой поделать.
Вскоре Коля вышел в зал, уже без маски и в своей обычной одежде.
— Маш, ты чего?! — обеспокоенно спросил он.
Вот же! И как он все замечает? Она и поплакала самую малость, а он увидел и примчался.
— Ты такой красивый, — пролепетала Маша и смахнула с щеки слезинку. — А я вспомнила, как мы первый танец репетировали. Помнишь? Мы еще собачек изображали. И костюмы у нас были такие… шапочки с ушками и шортики с хвостиками.
— Конечно, помню, — улыбнулся Коля. — Поедем домой? Я уже освободился.
— Потанцуй со мной.
— Ты… уверена? — Он оглянулся на танцпол, где молодежь прыгала под зажигательную мелодию.
— Я беременная, а не больная, — фыркнула Маша. — И я ж не о танцевальном марафоне прошу. Всего один танец.
— Женщина… что ж ты со мной творишь… — непонятно пробормотал Коля. — Ладно, подожди пять минут. Я сейчас.
Он куда-то исчез, а потом вернулся и повел Машу на танцпол. Они успели сделать лишь несколько па, подражая тем, кто отрывался в танце, как музыка смолкла. И зазвучала иная, не клубная. Маша изумленно замерла, узнав мелодию.
— Не спи, подруга. — Коля наклонился к самому уху. — На четвертом такте вступаем.
— Я не помню ничего! — в ужасе прошипела Маша.
— Не ври, все ты помнишь.
Трам-пам-пам!
Она была уверена, что давно забыла все, чему их учили в ансамбле. Может, и так, но тело помнило движения. И Коля вел ее так уверенно, что от стеснения не осталось и следа. Маше снова было пятнадцать. Они снова танцевали свою «коронку» — сольник, который хореограф ставил специально для них.
Шаг — поворот. Шаг — поворот.
Маша не замечала, что люди расступились, и они с Колей танцуют в образовавшемся круге. Не замечала и лучей софитов, освещающих их пару.