Чужая маска

– Что? Точно? Не путаешь? Ох ты, ё-моё. И что? Чисто? Ладно, бывай.

Он положил трубку и с сочувствием поглядел на Германа.

– Да, неувязочка у вас вышла, молодой человек. Ваша знакомая Ирина Новикова умерла несколько месяцев назад. Перекушала наркотиков и повесилась. Так что, выходит, вы и вправду обознались.

Ирина тут же поднялась и запахнула шубу.

– Я могу идти? Вы убедились, что я говорю правду?

– Идите, – буркнул старший лейтенант, не глядя на нее.

Сумка вдруг показалась ей неподъемной. Она медленно шла домой и повторяла про себя: «Я умерла несколько месяцев назад. Я перекушала наркотиков и повесилась. Я умерла. Я умерла».

Глава 15

Она долго не могла решить, рассказывать ли Сергею о том, что произошло днем. Когда она закончила возиться с обедом, было только пять часов, вернуться он обещал не раньше девяти, и на принятие решения у нее оставалось часа четыре. Сначала ей показалось, что лучше все-таки не рассказывать, чтобы не волновать его. В конце концов, все же обошлось, не могло не обойтись. И если еще раз случится что-либо подобное, исход будет точно такой же. Ничего страшного не произошло. Подумаешь, пережила неприятных два часа, так не в первый и не в последний раз в жизни.

Но потом Ирина поняла, что промолчать ей будет трудно. Желание поделиться было сильным и с каждой минутой крепло. Она не смела признаться себе, что в основе этого желания лежит надежда на то, что Сергей посочувствует ей, пожалеет, будет переживать вместе с ней. Ей хотелось, чтобы он ее успокоил и утешил. И вовсе не потому, что она действительно остро нуждалась в успокоении и утешении. Ирина хотела внимания, заботы и любви. Да-да, вот именно, дорогая моя, говорила она себе, не надо себя обманывать. Тебе хочется, чтобы Сергей тебя любил, ну, хоть немножечко, хоть самую капельку.

«Чушь», – с раздражением сказала себе Ирина и позвонила Виктору Федоровичу.

– Ну что ж, – с удовлетворением произнес тот, выслушав ее рассказ о происшествии возле магазина и о пребывании в милиции, – можно с уверенностью констатировать, что послеоперационный период проходит успешно. Я очень рад, голубушка, что это случилось.

– Почему? Что в этом хорошего? Столько нервов истратила, такой страх пережила…

– А потому, голубушка, что вы же все время этого боялись. Разве нет? Вы постоянно ждали, каждую минуту ждали, что что-либо подобное случится. И этот страх, это ожидание неизвестно чего отравляло вам существование. Как это говорится? Врага нужно знать в лицо? Вот именно, а вы его не знали и поэтому все время боялись. Теперь вы один раз это пережили, посмотрели, так сказать, в лицо своему врагу и убедились, что ничего страшного в этом нет, ситуация совершенно не опасна для вас, и, даже если она повторится, вам это ничем не угрожает. Вы можете успокоиться.

– Вы уверены, что и в следующий раз все пройдет так же гладко?

– Ну а как же, голубушка! Иначе и быть не может. Ирочки Новиковой больше нет, это зафиксировано во всех документах, и даже милиционер, который исподтишка наблюдает за вашим бывшим хозяином Ринатом, и тот в свой талмудик записал, что она умерла. А после сегодняшнего происшествия этот недотепа, как бишь его…

– Герман, – подсказала Ирина.

– Да, Герман, так вот, он, прожевав и проглотив первое недоумение, побежит рассказывать всем своим знакомым, как опростоволосился, как принял приличную женщину за потаскуху, попал в милицию, а там ему сказали, что потаскуха повесилась несколько месяцев назад. Уверяю вас, Ирочка, если среди ваших бывших клиентов и есть еще люди, которые не знают о вашей смерти, то уже через неделю ни одного не останется. Таким образом, риск нарваться на такой же эпизод, как сегодня, сократится во много раз, а то и вовсе сведется к нулю.

– Виктор Федорович, я не могу решить, рассказывать ли Сергею об этом.

– А что вас, собственно, смущает? – удивился тот. – Эта ситуация никоим образом вас не порочит и не позорит, стесняться вам нечего. Я не понимаю ваших колебаний, голубушка.

– Видите ли… – она сделала паузу, собираясь с духом. – Я не хочу понапрасну его волновать, у него и так сейчас очень напряженный период. Вы же сами сказали, что если в первый раз все сошло удачно, значит, причин для волнений нет. Может быть, не стоит ему говорить?

– Бог мой, Ирочка, какой вы все-таки еще ребенок! – добродушно рассмеялся Виктор Федорович. – Вы поймите, деточка моя, Сергей волнуется и переживает за вас не меньше, чем вы сами. Он точно так же боится, что рано или поздно случится что-то вроде сегодняшнего столкновения, и совершенно не представляет, как будет развиваться ситуация, как вы себя поведете и что будет происходить дальше. Он с ума сходит от страха, и если вы этого до сих пор не заметили, то это говорит только о его самообладании или о вашей невнимательности и нечуткости. Разумеется, он должен знать, что эпизод имел место и, что самое главное, закончился благополучно, вы не показали своего страха и неуверенности, не потеряли лица, а узнавший вас человек был посрамлен и опозорен. Ну, убедил я вас?

– Да, – твердо ответила Ирина. – Я знаю, как мне поступить.

Решение созрело быстро и приятно удивило ее саму своей нетривиальностью. Еще полчаса назад ей хотелось пожаловаться Сергею на пережитый страх, добиться, чтобы он ее пожалел и посочувствовал ей. Теперь же, после разговора с Виктором Федоровичем, она поняла, что и как нужно делать. До приезда Сергея оставался час.

За последнюю неделю он впервые должен был приехать домой один, во всяком случае, сам он на это очень рассчитывал.

– Мы сегодня без гостей, – сказал он Ирине по телефону, – так что можешь в комнате не накрывать. Я с удовольствием поужинаю на кухне.

Но Ирина все-таки накрыла стол в большой комнате, не пропустив ни одного правила сервировки, от колец для салфеток до вазы с цветами. Приготовила красивую супницу, в которой она подаст суп с китайской лапшой, цыпленком и креветками. Навертела из цветных бумажных полосочек розочки, которыми украсит отбивные на косточках. Господи, как хорошо быть хозяйкой в доме, какое счастье – готовиться к приходу мужа с работы, накрывать стол и вертеть эти идиотские, но такие забавные и придающие уют розочки.

Она зашла в свою маленькую комнатку, открыла шкаф и стала придирчиво рассматривать висящую на вешалках одежду. Ей хотелось надеть что-нибудь необычное, но не слишком вычурное для скромного семейного ужина. Ирина остановила свой выбор на простой длинной домашней юбке с высокими разрезами, которая так понравилась Сергею, и облегающей трикотажной майке с длинными рукавами и открытыми плечами. Никаких украшений, она же не в ресторане. Тоненькая золотая цепочка на шее – и все.

В десятом часу затренькал дверной звонок. Ирину с самого начала удивило, что Сергей никогда не пользовался ключами, если знал, что она дома и не спит. Потом из обрывочных фраз и междометий она уяснила, что та, другая Ирина часто напивалась до полного бесчувствия и не слышала звонков в дверь. Или обещала быть дома, а к приходу мужа ее и след простыл. Поэтому для Березина женщина, открывающая ему дверь, была символом правильно организованной семейной жизни.

Ирина бросилась к двери и распахнула ее, глядя на Березина сияющими глазами.

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался Сергей Николаевич, который сильно устал и рассчитывал провести дома спокойный вечер, без каких-либо эмоциональных всплесков.

Он не спеша снял пальто в прихожей, прошел в спальню, вышел оттуда через несколько минут уже не в костюме, а в привычной домашней одежде – джинсах и джемпере, вымыл руки и заглянул на кухню. Ирина хлопотала у плиты, но стол был пустым, на нем не стояло ничего, кроме маленькой вазочки с симпатичными засушенными цветами.