Чужая мечта

— А Вы что? — обратился Хару к дедушке.

— А что я? — пожал плечами он. — Сына отправил на реабилитацию — да, для игровой зависимости она тоже есть. Самому пришлось покрывать его долги, оплачивать расходы на свадьбу, которая не состоялась… я не был настолько богат, чтобы оплатить все это из собственных средств, да и отношения с Манхи испортились. Я продал свою долю в бизнесе, погасил долги. Мне нужен был стартовый капитал для нового начала, поэтому я продал дом, которым владел в то время, и купил этот. Я был на сто процентов уверен, что смогу подняться снова, уже без Манхи. Но первый мой бизнес прогорел из-за его происков. Я снова открыл издательство, в этот раз сразу начал выпускать журнал. Твоя бабушка была редактором, статьи писали знакомые мне люди…

— О чем был журнал? — с улыбкой спросил Хару.

— Это был практически антагонист того самого Vogue. Там — мода, достижения, все для современных молодых женщин, которые строят карьеру. У нас… что-то вроде того, как выглядели женские журналы изначально — про быт, семью, такой… корейский взгляд на женственность.

Хару улыбнулся: очень в стиле бабушки.

— И что, это не пользовалось популярностью? — спросил он.

— Нет, пользовалось, — покачал головой дедушка. — Манхи окончательно сбросил с себя маску добряка и потратил немало личного капитала на то, чтобы задавить мое издательство. Мы разорились из-за постоянных проблем: отменялись поставки сырья, отказывали в съемках, не принимали журнал на продажу, хотя он пользовался популярностью…

— Вот же дерьмо собачье! — не выдержал Хару.

Дедушка строго на него посмотрел, пришлось поспешно извиняться и кланяться. «Дерьмо собачье» — частое ругательство, которое при этом не является нецензурным выражением. Но в Корее даже такие выражения считается неприличным употреблять в присутствии старших.

— А что было потом? — спросил Хару.

— Потом я какое-то время работал на других людей, в это время твой папа вроде как избавился от своей зависимости, встретил маму, влюбился в нее до беспамятства. Мы не стали противиться этому браку. Сначала все шло хорошо, потом он сбежал от семейного быта в Инчхон, там опять начал играть… связался с плохими людьми, они даже ко мне на работу приходили, чтобы выбить долги сына… так, собственно, уже я лишился хорошей работы.

Хару оставалось только удивленно качать головой. Да уж… с таким сыном и врагов не нужно. Но другого-то сына у дедушки нет.

Дальше часть истории Хару знал. После того случая с крупным проигрышем папа перевелся в другую часть доков. Там большая текучка кадров, так что его приняли на прием улова. Теперь он уже был осторожнее и крупный проигрыш случился у него всего однажды.

— Лучшее, что твой отец сделал в своей жизни — это женился на вашей матери и зачал вас, — уверенно сказал дедушка.

Хару немного пристыженно замолчал. Почему-то он чувствовал себя виноватым, хотя и не должен был. Но как-то… жалко дедушку? У него ведь в прошлом было достаточно средств, а он оказался здесь из-за непутевого сына.

— А что Манхи? Где он сейчас?

— Да там же, — ответил дедушка. — Со временем издательство выкупил отец Со Юнби, потому что Манхи не слишком хорош именно в экономических делах, этим занимался я. Но он все еще находится в совете директоров, сейчас организация выпускает несколько других журналов от Conde Nast. Манхи уже мало что решает в компании, но работает… у него двое детей.

— Жаль, что кармы не существует, — вздохнул Хару.

— Карма существует для тех, кто сам ее вершит. Возможно, я мог бы попытаться уничтожить Манхи, но тогда мне бы пришлось отказаться от сына… а для меня семья все равно важнее денег.

Глава 4 Дорога в никуда

Собственного отца Хару увидел только через пару дней. Он зашел в дом с ворохом пакетов, довольный и сияющий, чем даже немного раздражал. Тут же начал что-то говорить Хару, осыпать бабулю комплиментами и сокрушаться о том, что жена работает в такой прекрасный день, буквально созданный для прогулок. В пакетах — продукты. Странные.

Хару уже хорошо себя чувствовал, заживает на нем все явно очень быстро, поэтому он покупки и разбирал. Один пакет особых вопросов не вызывал — там креветки, обложенные пакетами со льдом. Это папа на работе выкупил по специальным ценам. А вот остальное… Целый пакет со снеками и дорогие продукты из супермаркета. Лоток с мясом — мраморная говядина. Большая коробка с виноградом — шайн мускат. Коробка яблок, коробка клубники, какие-то странные овощи, тоже не из дешевых. Судя по всему, папа выиграл в карты накануне и спустил все деньги на еду, которая… им не по карману.

[*Шайн Мускат — популярный в Корее сорт винограда, любители дорам и к-поп культуры могли его видеть. Крупные ягоды ярко-зеленого цвета на плотной грозди. Выглядит будто пластмассовый. Он слаще обычного винограда, ягоды крупные и не имеют косточек. *]

Бабушка уже отчитывала его за покупки, но получалось у нее так себе, потому что папа ее попросту не слушал — крутился вокруг, как радостный щенок, и на все претензии говорил, как сильно ее любит. А у Хару в груди закипала злость.

Да, они сейчас не умирают с голода. Но есть другая проблема: образование. Хорошо сдать экзамены, не посещая хагвоны (это дополнительные занятия с репетиторами), практически невозможно. На хагвоны денег нет. Мало того — обучение в корейских вузах платное, стоит оно немало. Государство финансирует только один процент самых умных учеников, но там тоже есть свои сложности, ведь ум оценивают по количеству выигранных олимпиад, а на эти разъезды нужны деньги. Итог — Хару и прежде не смог бы сдать экзамены так, чтобы ему хотя бы стипендию выделили (это как скидка к обучению), а уж с подселенцем-Антоном встает вопрос о том, сможет ли он вообще хоть на какие-то вопросы ответить. Оплатить ему образование семья не сможет. Учебный кредит тоже под вопросом, потому что оценки у Хару не особо хорошие, а финансовый след семьи — странный. На то, чтобы устроиться в жизни и не горбатиться до самой смерти на заводе, нужны деньги… а этот щенок лабрадора накупил деликатесов на сумму, которая бы покрыла два месяца оплаты хагвонов. Как тут не злиться?

Дедуля молчал, но выглядел тоже не особенно довольным. Когда папа зашел на кухню — ему реально только что виляющего хвоста не хватало — он радостно обратился к Хару:

— Нравятся подарки?

— Нет, — честно ответил Хару. — Легко появиться дома раз в две недели, как на праздник. А что насчет будущего? Предположим, я с универом уже пролетаю, а Хансу? У него IQ выше ста сорока, он может многого добиться, на что его учить планируете?

Такой отповеди от сына отец явно не ожидал. Он будто споткнулся обо что-то, растерял свое веселье — несуществующий, но практически видимый хвост перестал вертеться пропеллером. Через пару мгновений папа осознал, что это сказал его сын. И поднял на Хару уже крайне недовольный взгляд.

В семье Нам традиционные правила воспитания. Хару обращается и к родителям, и к бабушке с дедушкой на «вы», они с Хансу особо не перечат старшим, помогают по дому. Так здесь принято. И ранее Хару не высказывал отцу своего мнения о его поступках. Молчал, потому что вроде как неприлично. Но нынешний Хару, прожив в этой семье несколько дней, проникся такой любовью и признательностью к ним, что молчать уже не мог. Из-за одного растяпы страдает вся семья.

— С каких это пор ты можешь такое отцу говорить?! — возмутился папа.

— Да вот понял, что кроме меня некому. Где покупали все это? Чеки остались? — и Хару зарылся в пакеты, в надежде увидеть чек местного супермаркета.

Нет, все куплено в Инчхоне. И с такими пакетами он бы в общественный транспорт не полез…

— Еще и на такси приехал, — подытожил Хару, рассматривая чек из магазина.

Об отце уже не думал. Его мысли занимало другое — если на автобусе смотаться в Инчхон и обратно, не прокиснет ли мясо по дороге и оправдает ли это себя? Можно на автобусе до нужной станции метро, потом до аэропорта, там снова автобус… сумма выходит приличная, на самом деле. Да и послать некого — Хару еще нельзя, он от сильного толчка может сознания лишиться, потому что мозгу в черепушке тесно из-за отека. Хансу маленький, бабушка с дедушкой старенькие…