Чужая невеста босса. Ты будешь моей!

– А это еще что?
– листаю какие-то письма из клиники. Вопросительно выгибаю бровь, честно говоря, забыв, о чем мы с ним договаривались.

– Сдавал вчера экспресс-тесты. Кучу денег отвалил, молчу уже про сам процесс. Можешь проверить и убедиться, что я тебе не Коля, - по тону слышно, что Рома неправильно меня понял и теперь злится.

– На что только мужики не идут ради секса, - прыснув, бросаю телефон на корзину, толком не прочитав результаты.
– Не могу поверить, что ты так хочешь меня.

– Тш-ш, мелкая, не опошляй все, - обнимает меня, заводит руки за спину и, нащупав молнию, аккуратно расстегивает платье.

– Я хочу тебя… любить.

Жесткие мужские пальцы проходятся вдоль позвоночника вниз.

– Я рада, что в ту ночь со мной оказался ты, - голос предательски срывается.
– Мне кажется, я влюбилась в тебя еще тогда, - бретельки слетают с плеч.

– Моя ты умница, - надрывно хрипит Рома.
– С первого взгляда? – поддерживает беседу, а сам вовсю лапает меня, неприкрыто и жадно.

– Мы друг друга не видели, так что… - осекаюсь, когда платье бесшумно спускается к моим ногам. Из нижнего белья на мне только трусики. Обнаженной кожи касается легкий прохладный ветерок, но следом всю меня окутывает жаром Роминого тела. Лопатки прижимаются к стеклу душевой кабинки.
– Ром, прямо здесь? Неромантично.

– Во-первых, мы уже выяснили, что романтика – это не наше, - шепчет мне в шею в перерывах между ласками и поцелуями.
– А во-вторых, мы просто искупаемся с дороги.

Конечно же, он лжет. Потому что после таких «купаний» я уже не в состоянии сама выйти из ванной. Мы так усердно «закрепляем изученный материал», что мое тело меня не слушается, ноги дрожат, а внутри все сладко ноет. Я позволяю Роме отнести меня на руках в спальню.

Утопаю в мягких подушках на его постели.

Варвар нависает сверху. Рассматривает меня, будто запоминает, любуется. С мокрых волос стекает вода, капает мне на лицо и грудь. Загорелый, мускулистый торс в росинках, но при этом пышет жаром, неумолимо приближаясь ко мне. В низ живота упирается что-то горячее и твердое, как камень.

– Немного страшно, - признаюсь чуть слышно.

Одно дело – осторожные ласки, а совершенно иное – принять наконец-то своего огромного мужчину. В первый раз было чертовски больно.

– Выключить свет? – усмехается он, разряжая накал страстей.

– Каждый раз, когда мы делаем это, происходит что-то неадекватное. Давай не будем экспериментировать, - хихикаю, обвивая мощную шею руками.
– Тем более… Я хочу тебя видеть, - касаюсь его носа своим, трусь, как кошечка.
– Знать, что именно ты со мной, - целую в уголок стиснутых губ.
– Чувствовать только тебя.

– Полегче, мелкая, а то так и не дойдем до главного, - впечатывает меня в матрас. – Поплыву от твоих слов – и все.

– Я люблю тебя, Ром, - подписываю себе приговор и вскрикиваю, ощущая наполненность.

Боли нет, ни капли. Страх отступает, и на его место приходит жгучее возбуждение.

– Я просто писец как тебя люблю, - грубо рявкает дикарь, делая меня своей.

Если я и раньше не видела пути назад, то сейчас его просто не существует. Потому что это абсолютно мой мужчина. Границы стерлись между нами, стены пали.

Такие разные, но мы созданы друг для друга.

Эпилог

Семь месяцев спустя

Роман

– Никогда. Не буду. С тобой. Спа-ать! – гневный шепот переходит в жалобный стон.

Досадно, но не смертельно. Судя по тому, что я прочитал о партнерских родах, угроза Лины самая безобидная. Моя приличная интеллигентная жена сохраняет лицо, даже когда ей больно. Не проклинает меня, не кроет матом, не желает, чтобы у меня отсохло что-нибудь. А я ведь после изучения чужого опыта на просторах интернета ко всему готов.

– Хорошо, - соглашаюсь и придерживаю Лину сзади за талию, чтобы она случайно не слетела с большого резинового мяча и не повредила наш с ней «мячик» поменьше. Скользнув ладонями вперед, аккуратно приобнимаю внушительный животик, стараясь не давить. Затихают и малыш, и Лина. – Мы не будем спать, будем бодрствовать, - подшучиваю и, наклонившись, целую мою мелкую в взмокшую холку.

– Пф-ф, - недовольно фыркает, как взбрыкнувшая лошадка. Пытается демонстративно встать, но в ее положении это нелегко. Так и остается в моих руках, покачиваясь на фитболе. – Подними меня, - приказывает, не оборачиваясь.

– Слушаюсь и повинуюсь, - усмехнувшись, обхожу ее и подаю руку.

Помогаю моей потяжелевшей беременной подняться, беру за локоть, пока она неуклюже прохаживается по помещению. Остаюсь рядом, когда Лина резко взметает ладонь к животу, укладывает под пупком, морщится и опять стонет.

– Схватило снова? – уточняю очевидное и поглядываю на часы. Если я правильно запомнил время, то схватки учащаются. Блин, Царев-младший, ты можешь там как-то нежнее, но шустрее двигаться на выход? Совсем мамку не жалеешь. Да и папку, которому все грехи уже припомнили, перечислили, но не отпустили…

Лина останавливается у шведской стенки и буквально повисает на ней, уронив голову и оттопырив попку. В каких только позах я ее не повидал за эти несколько часов. Камасутра отдыхает.

– Да-а-а, - протяжно ноет, сжав перекладину обеими руками до побелевших костяшек.

Не родзал, а пыточная двадцать первого века, особо изощренная. Я готов взвыть вместе с Линой, но, сцепив зубы, устраиваюсь сбоку и массирую поясницу.

– Дыши, любимая, как учили, - уговариваю, пока она кривится от боли.
– «Собачкой», давай, - шумно подаю пример. Надеюсь, на курсах нам правильно показали, а я ничего не перепутал.

Слушается, дышит вместе со мной. Так и стоим некоторое время, пыхтя, будто два чайника.

Схватка ослабевает – и Лина выпрямляется. Целую ее в висок, смахиваю бисеринки пота со лба и пышной, увеличившейся за время беременности груди, приглаживаю мокрую сорочку на животе.

– Не трогай, - капризничает, убирая мои руки.
– Я тебя стукну! – грозно мяукает. Похожа на беременную кошку. Арни такой же была, пока не родила выводок рыжиков.

– Бей, если легче станет, - вздыхаю и развожу руками.