Чужая невеста босса. Ты будешь моей!

– Не ста-анет, - хнычет.

Пару минут бесцельно мечется по родзалу, а я наворачиваю круги и зигзаги рядом. Замирает у окна, упершись руками в подоконник и уткнувшись лбом в стекло. Постояв, разворачивается и уверенно топает ко мне. Ныряет в объятия.

– Ой, - встречает очередную схватку. Да чтоб их!

– Так, я Агату вызову, - набираю ее номер, как только Лине становится легче. – Может, пора, - пожимаю плечами.

– Да ты ее каждые пять минут зовешь, - хихикает Лина, повиснув на мне и прогнувшись в пояснице. – А я все никак, - тихо жалуется.

– Вот пусть не расслабляется, - бурчу, искоса наблюдая за мелкой.

Уставшая, измученная, она льнет ко мне в поисках поддержки. А из меня хреновый помощник – я сам в панике.

– Как дела? – появляется Агата на пороге.

Окинув нас быстрым взглядом, подзывает акушерку, дает ей какие-то распоряжения.

– Еще не родила, - бубню грубо, и получаю слабый хлопок по плечу от Лины.

– Так, шутник, отдавай нам Каролинку.

Мелкую забирают из моих объятий, ведут к креслу. Осматривают, подключают датчики к животу, ставят капельницу. Кружат над ней, колдуют. Не клиника, а шабаш ведьм.

– Умница, прекрасно все, - спустя время ободряюще произносит Агата. Стоит мне гордо улыбнуться, как она выносит нам с мелкой приговор: - Все, рожать будем.

– Как? – кажется, выдыхаем эту глупость одновременно.

Мне позволяют еще немного побыть в родзале, а потом Лина вдруг требовательно вскрикивает:

– Рома, выйди!

Лежит, еле дышит, а все равно командует. Что за девчонка!

– Мелкая, ну чего ты? – непонимающе округляю глаза и поправляю сбившуюся медицинскую шапочку.
– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, поэтому выйди и Еву позови, - просит в перерывах между схватками. – Рома-а! Уф-ф-ф, - начинает дышать, как указывает Агата.

В коридоре меня встречает Ева, в полном обмундировании, будто они заранее обо всем договорились. Хотя чему я удивляюсь? Сестры же, близкие люди, а за период беременности Лины стали неразлучными.

– А… почему? – мямлю, кивая в сторону родзала.
– Обидел я ее, что ли?

– Нет, она боится, что если увидишь весь… кхм… процесс, то не подойдешь к ней больше. Начиталась в интернете всякого, - отмахивается Ева.

– Надо было следить, по каким она сайтам шастает, - стянув шапочку, вытираю ею мокрое лицо.
– Может, я все-таки? – делаю шаг назад.

– Ром, успокойся, нормально все будет, - настойчиво отталкивает меня.
– Я же с ней. А ты тут подожди. Тебя позовут, когда можно будет.

Воспринимаю ее слова буквально – и сажусь у двери прямо на пол, опершись спиной о стену. Четко слышу все, что происходит внутри. Среди шума, писка приборов и переговоров медиков – я различаю родной голос, единственный, который имеет сейчас значение.

– Ой, мамочки, - тонко попискивает Лина. И к этому звуку добавляется новый, такой же ценный и любимый.

Я слышу первый крик нашего малыша. Громкий, требовательный, возмущенный. Вредный сын у нас родился, весь в маму.

Подскакиваю на ноги, приклеиваюсь к двери, слегка толкая ее, образуя зазор. Прыскаю смехом.

Сын. Настоящий. А я теперь отец.

Непривычно. Одно дело, когда ребенок в животе барахтается, а совсем другое, когда уже появился на свет.

Человечек. Мы ему и имя придумали заранее.

Олег Царев.

– Девочка. Рост - пятьдесят с половиной сантиметров, вес – три килограмма сто грамм, - вещает в родзале Агата, а я продолжаю смеяться, как идиот.

Мелковат богатырь. Но ничего, откормим.

– Девочка? – переспрашивает Лина осипшим голосом.

Осекаюсь. Не понял…

– В смысле, девочка, - пробубнив себе под нос, шире распахиваю дверь.

– Я не опоздала? – запыхавшись, девчонка подкидывает сверток, чтобы перехватить его удобнее подмышкой, и спешит ко мне. – Успела, - свободной рукой смахивает испарину со лба. – Поздравляю, Роман Львович! Линочка еще не выходила с малышкой?
– убирает волосы с лица, широко, искренне улыбается, и я узнаю в ней свою подчиненную.

– Привет, Ксюша, а ты чего на такси? Где Мэт? – растерянно озираюсь. – В ресторане опять застрял?

– Понятия не имею, - ее настроение мгновенно меняется, рухнув под землю.
– И знать не хочу, - фырчит, превращаясь в злобную дикарку.

– Э-э-эм, - все, что могу выдать в такой ситуации.

Хотелось бы знать, какая кошка пробежала между ними. Опять. В сотый раз. Я устал следить за их ссорами и примирениями. Но понимаю, что от Ксюши я ничего не добьюсь, поэтому неопределенно мычу и развожу руками. Благо, мою глубокомысленную ораторскую речь прерывает Ева.

– Я к Лине, помогу им с малышкой собраться, - важно отчитывается.

– Можно мне с вами? – просится Ксюша. – Я ее подруга.

Вдвоем они направляются в сторону входа в клинику, но путь им преграждает черный мерс Матвея. Едва завидев его, Оксана демонстративно отворачивается и ускоряет шаг. Ева с трудом успевает следом.

– Ксюнь, - зовет Мэт, открывая окно, но она делает вид, что не слышит. – Ай, на хрен, - глушит двигатель и выходит, с бешенством хлопнув дверью.

С силой пожимает мне руку, будто оторвать хочет, пыхтит яростно, массирует переносицу. Отдышавшись, извиняется и поздравляет меня.

– Эм-м, - повторяю, сам удивляясь своему «красноречию».
– Опять поругались?

– Разводимся, - бросает грубо и морщится.

– Пф, вы каждый месяц разводитесь, если не чаще, а потом миритесь, - ободряюще хлопаю его ладонью по плечу. – Видимо, у вас какие-то особые брачные игры, мне не понять…

– На этот раз все серьезно, - перебивает меня и запускает пятерню в волосы.
– Она заявление подала…

– Ни хрена себе. Почему? Причину назвала?

– Разлюбила, говорит, и другого нашла. Но я не верю, - заядлый собственник, он вряд ли смог бы это принять. – До этого она меня приревновала, думаю, поэтому и психанула. А теперь изводит.

– Был повод? – выгибаю бровь.

– Ситуация идиотская, она просто все не так поняла, - дышит носом, стиснув губы.

– Все так говорят…

– Рома! – злится и повышает голос.
– Ты меня знаешь!

– Я свечку не держал, - не могу обойтись без сарказма.

– Пошел ты, - отмахивается, но я перехватываю его за локоть.

– Не кипятись, - продолжаю серьезнее.
– Что делать будешь? Отпустишь ее?

– Да хрен! Есть парочка идей, мне знакомый адвокат помог. Тридцать дней дал нам на примирение…