Чужие-II (Планета отчаяния)

– Мне кажется, на нас кто-то смотрит, - буркнул Фрост себе под нос.

Нервы выкидывали фортели не только у Веры. Опасность действительно переваливала за все разумные пределы, и зашкаливало понемногу у всех.

"Все это сон, - неожиданно принялся убеждать себя Дитрих.
– Мне все это привиделось. Обыкновенная иллюзия. Разве так бывает в жизни: чудовища, эти склеенные люди? Конечно же это сон. Так чего я должен бояться?"

"Если бы я был на месте этих тварей, - размышлял Хиггс, посматривая то на "пудинг", то на яйца, - то я бы в первую очередь позаботился, чтобы жертва не испортилась... Может, для этого они и притащили людей в район охладительных систем? Или эти консервы еще живы? Оглушили и извлекают поштучно к каждому обеду?.."

Хадсон гипнотизировал взглядом индикатор движения живых существ. Глаза болели, и время от времени ему начинало казаться, что полукружья с радиусами на табло начинают вращаться. Серые пятна перед глазами тоже несколько раз чуть не сбили его с толку, но распознать их было несложно стоило только зажмуриться.

"Мы - братья, - отстраненно думала Вера, разглядывая серо-зеленые, посыпанные "пеплом" высохшей слизи лица.
– Мы так же скованны своей безоружностью, и нам только кажется, что мы еще свободны и идем..."

Одно из лиц, наиболее сохранившееся, привлекло ее внимание. Из-за витка слизи, посеревшей и потерявшей видимую клейкость и почему-то напоминавшей легкий газовый шарф, смотрело изможденное лицо подростка, словно на секунду забывшегося от долгих страданий. Вера наклонилась к нему и разглядывала тонкие черты, которые могли принадлежать как мальчику, так и молодой женщине. Прямой нос, короткая челка, тонкие искусанные губы...

Хиггс разглядывал яйца. Кожистые, рыхлые мешки с неровной поверхностью изнутри, казалось, были выложены обнаженным мясом, еще свежим и влажным, лишь местами запекшимся, как на ссадинах. Уродливые лепестки взорвавшейся изнутри толстой плоти вызывали тошноту. От них и пахло плотью, но к запаху примешивался незнакомый оттенок, не имевший земных аналогов. Даже опустев, эта "скорлупа" была полна хищной издыхающей зрелости и, по контрасту с мертвецами в слизевой колонне, отличалась наглым торжествующим здоровьем...

От постоянного вглядывания в индикатор у Хадсона начала кружиться голова.

"М-да, любопытная скульптура, - протянул про себя Берт.
– За такую идею можно было бы сорвать пару миллионов. Что ж, это хорошая идея для создания памятника погибшим колонистам. Редкий уровень трагичности и экспрессии".

Между тем Вера дулом винтовки отвела "шарф" от лица подростка. Все же это скорее всего был мальчик; так показалось и подошедшему ближе Эйпону.

– Смотрите-ка!

Хиггс, тоже дулом винтовки, поднял валявшийся рядом уплощенный, будто выпотрошенный, скелет осьминогопаука.

"Пустая хитиновая оболочка, - отметил Бишоп.
– Странно... а как тогда могут передвигаться двуногие формы - "ящеры"? Неужели у них действительно нет скелета?.. И все равно - жутко!"

"Сколько лет этому мальчишке?" - спросила себя Вера, продолжая отдирать клочья слизи. Слизь лопалась с негромким, но неприятным, как зубная боль, треском.

Неожиданно мертвая голова дернулась и открыла глаза. Это произошло так неожиданно, что Вера закричала.

Все разом обернулись к ней. Ей еще повезло, что у винтовки Хадсона не было магазина: на этот раз отбить дуло было некому.

– Что такое?

– Что случилось?!

Никаких чудовищ не было видно, и это озадачило всех еще сильней.

– Тут живой, живой!
– нервно закричала Вера. Крик быстро привел ее в себя. Мгновенный испуг улетучился, снова уступая место тупой обреченности.
– Один из них живой...

– Тише!
– Эйпон оттолкнул ее в сторону и, прищурившись, заглянул в открывшиеся глаза мальчика.
– Не беспокойся. Мы пришли за вами.

Мальчик негромко застонал сквозь зубы. Его лицо исказила гримаса боли.

– Все будет хорошо, - произнес Эйпон традиционную для таких случаев фразу.

Мальчик посмотрел на него глазами, полными ужаса.

"Неужели эти люди не знают...
– его мысли текли настолько же вяло, насколько сильно билось сердце - единственный орган, у которого еще хватало сил работать.
– Их нужно предупредить..."

Он попробовал что-то произнести, но одеревеневший язык не подчинялся, скованный бессилием прочнее, чем до этого - застывшей слизью.

– Не волнуйся, все будет хорошо, - повторил Эйпон.

"Нет! Нет!!!" - На лице мальчика отразился протест.

Где бы найти эти необходимые капли силы для того, чтобы сказать самые нужные слова?

Только Рипли заметила замершую в его глазах просьбу уйти - и по ее позвоночнику тотчас пробежали мурашки. Она догадалась, что это могло означать.

"Нужно, это нужно сделать", - собрав в кулак остатки воли, приказал себе полумертвый подросток.

– Пожалуйста, - каждое слово уходило из него с крупинкой жизни, убейте меня! Убейте!..

Его отчаянный крик был не громче шепота.

"Истерика. Такое часто бывает с много выстрадавшими людьми", - сделал заключение Эйпон.

Мальчик снова приоткрыл рот, но больше не смог выдавить ничего. Изнутри поднималась боль, которой он так страшился и которая означала скорый конец.

Слова, забравшие последние силы, оказались не теми!

Его не поняли.

Это был конец.

– Успокойся, мальчик, - продолжал утешать его Эйпон, не замечая ужаса в глазах подростка.
– Все будет хорошо.

"Отойди, что ты делаешь?!" - молил его беспомощный взгляд.

Забыв обо всем, Эйпон шептал мальчишке слова утешения. Люди были живы - ничто другое его больше не волновало. Все в порядке: сейчас они их вытащат из слизевых обмоток, отвезут к челноку, переправят на корабль... Чего еще желать от этой операции? Были бы спасены люди, а с остальным пусть разбираются ученые, разумеется, уже без их помощи.

"Уйди! Заклинаю, молю, отойди!" - продолжал мысленно умолять мальчик, но крика без слов не слышали.

– Давай сюда руку, - расчувствовавшийся Эйпон, оказывается, был способен говорить и нежно, - сейчас мы тебя снимем...

"Нет! Не..." - Страшная боль пронзила изможденное тело. Мальчик закричал, захлебываясь от собственного крика, и, согнувшись пополам, почти вывалился на руки десантников - лишь одна из слизевых полос удержала его.

Его тело изгибалось, как изгибается, высовываясь из куколки, стрекоза. Мальчика гнуло, ломало во все стороны так, что трудно было поверить, что человеческое тело способно на такое, - можно было подумать, что мальчику в спину воткнулось что-то и теперь пронзает его насквозь, стараясь найти в живой преграде более короткий путь.