Чужие миры

Даже — не товар. Дружбой не торгуют, и преданностью, и любовью...

Ну а такие мелочи, как соглядатаи в каждом доме. Как завязанность на питомник графа Иртона.

Как благодарность и связи с аристократическими семьями... да, через собак, но кто сказал, что эта связь будет непрочной? Тут как бы наоборот не оказалось! Собаку-то часто больше супруга любят!

Джерисон пока еще не представлял себе всех побочных эффектов от своих действий, но подозревал, что шума будет...

Надо поговорить с Эриком.

Надо поговорить с Реми.

Надо доложить Ричарду.

Надо, надо, надо...

И зачем он в это ввязался?!

Но в глубине души Джерисон Иртон уже знал, что не просто ввязался. Еще и не откажется. Похоже, он нашел свое призвание — и собирался заниматься этим делом всю оставшуюся жизнь. Интересно, что скажет Лилиан, когда вернется?

Авестер, столица

Его величество Энтор был слегка недоволен.

К нему только что пришли вести из Ативерны.

Ее сиятельство Лилиан Иртон беременна — и находится в Иртоне.

Его сиятельство Джерисон Иртон собирается ехать к жене.

Врут, конечно...

Энтор прекрасно понимал, что Лилиан где-то в Аве- стере... где? Живая или мертвая!?

Лофрейн точно мертв. Будь он жив, он бы давно объявился. Слишком сильно его род зависит от короля... жаль, очень жаль. Отличный был инструмент, в меру красивый, в меру глупый и управляемый. А теперь придется отдавать главенство над родом в руки его младшего брата. И искать нового исполнителя.

Запишем насчет Ативерны еще один должок.

Лилиан Иртон?

Непонятно, что с ней случилось. Жива она или мертва, в Авестере или в Ативерне. Но даже будь она жива, вряд ли она объявится. Судя по тому, что стало известно его величеству — женщина это достаточно умная, сильная и решительная. Сможет вернуться домой — вернется, но свое появление в Авестере обнародует, только если это пойдет ему во вред.

В другом случае она рисковать не будет. А вот что будет выгодно ему...

А в принципе, все равно. Хотелось бы, чтобы Лилиан Иртон была мертва, по принципу: «если не мне, то и никому», но даже если она будет жива — и что? В чем можно обвинить короля Авестера? В том, что один из его подданных оказался слишком податлив на женскую красоту? Господа, это смешно!

Это просто очередная романтическая история, над которой будут плакать все дамы континента. А обвинять его, Энтора...

Все приказы отдавались исключительно устно. Доказательств нет... разве что Лофрейна притащат и заставят во всем сознаться. Но и тогда...

Соврал, подлец! Точно!

Позиция Энтора неуязвима. Ативерна утрется, может, втихомолку ему какую-то гадость подстроят, но и только. А обвинить его официально не получится.

Интересно, была ли она беременна?

Нет, вряд ли. Такое сложно не заметить... врет Ричард. И Иртон тоже врет.

Что ж...

Он не получил ее сиятельство вместе с ее знаниями и идеями. Но и Ативерна графини лишилась.

Это приятно...

Это весьма и весьма приятно.

Себе не на пользу, так хоть врагу во вред. Скажем так — не цель, но половинка цели.

И его величество улыбнулся, глядя в окно.

Надо подумать, кого назначить следующей целью...

Ативерна, Лавери.

Не лишились ли вы, господа весьма нехорошие, вашего и так весьма незначительного ума?

Если вежливо, что речь Джерисона можно было интерпретировать именно так.

Невежливо?

Тогда — многоточия.

От предположений Ганца Тримейна Джес впал в шок. И выходил из него долго.

— Джолиэтт не может!

Ганц молчал.

– БРЕД!!!

Ганц все равно молчал.

— Я что — в кошмаре!?

— Я уже год в кошмаре, — вздохнул Тримейн. — Даже больше... Джерисон, помогите нам!

Джес уронил голову на стол.

Потом поднял ее, потер лоб...

— Ганц, я правильно понимаю — прямых доказательств нет? Только слова?

– Да.

— Тогда чего вы хотите от меня!? Что я должен сделать?!

— Помочь нам получить доказательства. Или — оправдать ее высочество.

— Как? — заинтересовался Джерисон. Ну бред же! Не идея, а чушь собачья, это всем понятно! А раз это чушь, значит надо ее опровергнуть... поймет Ганц, что ошибся, а Джолиэтт... да, она обидится, несомненно. Джерисон тоже обиделся бы. Но рано или поздно Джолиэтт все поймет.

— Нам понадобится помощь Миранды Иртон.

— ЧТ&)!?

Раньше Джерисон не орал, скорее, шептал. А вот сейчас... Ганц искренне опасался, что в него запустят чем-то потяжелее. Но Джес сумел совладать с собой.

— Я. Не. Согласен.

— Ваше сиятельство... Джес, девушки гибнут!

— Я не хочу, чтобы моя дочь пополнила этот список.

— Если ее высочество невиновна, Миранде ничего и не угрожает.

— А если нет?

Ганц развел руками.

— А если нет... Ты готов смотреть на ее высочество — и гадать? Смотреть — и ждать следующей смерти? Смотреть — и доверять ей Миранду?

Джес скрипнул зубами.

— Хорошо! Я... приглашу сюда дочь. И мы поговорим.

>•« >!< *

Миранды Кэтрин Иртон дома не было, пришлось перенести визит на вечер. Ганц приехал, когда стемнело, и все равно — пришлось ждать.

Миранда влетела вихрем, в сопровождении двух здоровущих собак.

— Дядюшка Ганц!

И бросилась мужчине на шею.

Синие глаза сияли нестерпимым светом, черные волосы растрепались, улыбка ослепляла. Маленькая девочка медленно, но верно вырастала в потрясающе красивую женщину.

Его высочеству Амиру повезет...

Синее платье тоже было выше всяких похвал. Внешне строгое и закрытое, с длинным рядом пуговок впереди и тонкими полосками черного кружева. А если приглядеться...

Да, простое синее сукно, хотя и дорогое. Но как сшито! Платье подчеркивает тонкую талию, намекает на наличие груди, пышным колоколом стелется вокруг ног — строй-

ных и красивых. Маленькая шляпка в виде блинчика венчает прическу. Лучится искрами сапфировая брошь.

Все подобрано в тон, в цвет, все дорого и со вкусом. Виконтесса Иртон.

И то, что богатство не выпячивается наружу, еще более ценно.

— Мири, какая ты стала тяжелая!