Чужие сны (полный вариант)

Во владениях подруги было уютно совсем не по казенному. Правда, и не по-домашнему тоже. Со светло бежевых стен смотрели меланхоличный жираф, два большеглазых лемура и маленький зверек, похожий на мышь, но с огромными ушами. Фотографии иногда менялись, но всегда это были звери. Стола не было вовсе, в уголке пристроились два круглых кресла, на низкой тумбочке - ноутбук. Незнакомые мне растения в кадках. Мягкий свет, такое впечатление - отовсюду сразу. И все равно - полумрак.

– Рассказывай, - велела Алла, - подробно, с самого начала.

– Да нечего рассказывать, - я пожала плечами. Не будь кресло таким низким и удобным, вскочила бы и ушла. Алкины вопросы и напряженное внимание мне совсем не нравились, - сон мне приснился, словно за мной ходит черная лиса. Или собака. Остроухая, остромордая, но хвост, вроде, куцый.

– Раньше тебе эта лиса снилась?

– Н-нет, вроде. Не помню.

– Наяву похожую собаку видела? Вообще, что у тебя с собаками? Боишься?

– Да брось ты, Алка, - я даже засмеялась, - собак дети боятся. Или придурки.

– Очень хорошо, - кивнула она, - во сне собака на тебя рычала? Пыталась напасть?

– Нет, конечно.

– Дорогу заступала?

– Нет.

Алка задумалась.

– Ничего угрожающего собака не делала, ты их не боишься. Но сон тебе не понравился. Почему? Значит, что-то было. Вспоминай. Что делала собака? Просто шла за тобой? Преследовала?

– А ведь и верно, - осенило меня, - она мой след нюхала. Словно запомнить пыталась.

– Точно?

– Да что случилось?
– не выдержала я, - здесь все такие странные. Сначала Алик ничему не удивляется, потом выясняется, что Влад может огнем плеваться, как дракон, теперь ты к моим снам прицепилась.

– Думаешь, тебе одной снятся чужие сны?
– мягко спросила Алла, - То-то. Мы не странные, Танюшечка. Мы - обычные. Просто живем в странном мире. Приходится соответствовать.

Не отводя от меня взгляда, Алла взяла трубку внутреннего телефона, набрала короткий номер и очень спокойно сказала:

– Я нашла объект возможного нападения.

Леркины плечи, худые и острые, обтянутые черным свитером, болезненно дернулись. Девушка выпрямилась, словно вынырнула из глубины, тряся головой и отфыркиваясь. Ее глаза были полузакрыты, ресницы дрожали, губы кривились зло и болезненно. На ее сложенных ладонях лежала большая перламутровая раковина.

Маленький очкарик с бесцветным лицом, стоявший рядом, очень осторожно вынул раковину из ее рук, Лера слабо трепыхнулась, но не протестовала, и опустил в деревянную шкатулку, выложенную изнутри мягким мехом кролика.

Максим, стоявший в дверях, с удовольствием подвигал занемевшими плечами, в два шага пересек комнату и рухнул на тахту.

Лера медленно приходила в себя. Ей налили крепкого чая. Девушка обхватила чашку руками, отогревая холодные пальцы, но пить пока не было сил.

Мужчины изнывали от нетерпения, но торопить Леру не смели. А ее, похоже, всерьез "колбасило": тонкие длинные пальцы мелко дрожали. Потом начали подергиваться руки. Наконец, скорчило все тело, и, сбив чашку, Лера со стоном повалилась на ковер, пару раз дернулась и затихла.

Очкарик присел, оттянул веко, нашел пульс на шее.

– Тоха, она жива?
– не удержался Максим, - может, нашатыря? Или что?

– Да ничего, - буркнул Антон, - сама очухается. Только поднимать не надо. Как упала, так и пусть лежит. Пол теплый. Судя по тому, что с нашей девочкой, след она взяла.

– Я не сомневался, - Максим поднял чашку, кинул туда два пакетика "Липтона", засыпал четыре ложки песка, залил адскую смесь кипятком из термоса.

Боевая операция, а это была именно она, проходила в дешевом номере гостиницы: две кровати, две тумбочки, телевизор-кубик, ванна в конце коридора. Впрочем, как раз это ребят не беспокоило совсем. Номер был снят на три дня, но уже через час они планировали исчезнуть и из номера, и из гостиницы, и из города. Ложный след. Еще один. Уходя от погони, Тоха петлял, как заяц, и пока эта тактика себя оправдывала. Правда, сейчас их стало трое, и убегать стало труднее. Зато драться - легче.

Лера зашевелилась. Максим подал ей руку, и девушка уселась прямо на полу. Глаза у нее, для человека только что побывавшего в глубоком обмороке, были на удивление ясными. Она протянула руку и Максим, без слов, вложил в нее чашку. Лера пила чай неспешно, щурясь от удовольствия.

– Ну, - не выдержал наконец Максим.

– Баранки гну, - огрызнулась Лера, - по лекалам и так, на глазок. Тебе как: с маком или с таком?

– Я вижу, ты уже в порядке, - заметил Антон, - и дичь пометила?

– Пометила, - кивнула Лера, - довольно качественно. Теперь не уйдет.
– помолчала немного и добавила, - знаете, она полукровка...

В ее голосе, все еще хриплом, явно прозвучало удивление.

Мужчины переглянулись.

– Полукровка - и факел Калкина?
– не поверил Максим, - ты не ошиблась?

– А-а, - Лера помотала головой, - я специально так долго там торчала, чуть не скопытилась... хотела убедиться. Она полукровка, голову положу.

– Повезло, - Антон широко улыбнулся, - вот это повезло!

– Вообще-то мы этого ждали, - Алла курила в приоткрытую форточку, но дым гулять не хотел, упрямо возвращаясь в тепло кабинета. Алла разгоняла его руками и говорила, обстоятельно, словно читала лекцию. Или оправдывалась, - но ты в моем списке...

– Занимала место первое с конца, - предположила я.

– Я тебя вообще не вносила. Извини. Сама посуди, зачем планировать сложную интригу против работника, который не влияет на политику кампании, не принимает никаких решений, и вообще, не владеет стратегической информацией?

– Хочешь сказать, что я тут для красоты, и меня взяли на третий этаж просто как родственницу князя?

– Как перспективного аналитика, - Алка затушила сигарету и закрыла форточку. Сразу стало теплее, - ты же вычислила "Олиму".

– Но ведь вы и так о ней все знали?
– предположила я, - думаю, Влад сам ее и скушал... разве нет?

– Ну, в целом - верно. В целом, - с нажимом повторила Алла, - но ведь дьявол кроется в деталях? Разве нет?

– И ты мне пока ничего не скажешь.

– Извини, - повторила Алла, - сейчас - точно не скажу. Возможно, таким образом я жизнь тебе спасаю...

– Да с чего ты это взяла, - разозлилась я, - из-за дурацкой собаки, которая мне приснилась?

– Эта "собака" называется шатора. Никогда не слышала?
– я помотала головой, - Шатора, Танюшка, это самая совершенная машина для разрушения, какая только была создана под всеми небесами. Большая редкость, между прочим. Их и в прежние-то времена было мало, а сейчас - говорить не о чем. Держу пари, за тобой ходит единственная шатора в мире. Чувствуешь собственную значимость?