Чужой для своих

— Вы меня не слышите, мистер Пинкертон! — холодно перебил его собеседник. — Я спросил вас, как продвигается наше дело? Или мне снова вас побеспокоить лично?

Хозяин кабинета так отчаянно завертел головой, что можно было начать беспокоиться за сохранность ее содержимого.

— Что вы сэр! Все продвигается именно так, как и должно продвигаться. Мы уже напали на след, сэр! Один из наших агентов вышел на скупщика всякого редкого барахла на Луне. Тот через сеть пытался продать спасательную капсулу вип-класса. Именно такая капсула, сэр, и устанавливалась в спецубежищах… Мы проверяли. В свободную продажу они не поступали, так что это стопроцентный след, сэр!

— Дальше…

— Знаете возникли некоторые непредвиденные сложности… Этот торговец не хочет идти на контакт с нашими людьми. А на Луне, сами понимаете, на руки связаны.

— Скидывай его координаты, мы сами с ним разберемся

____________________________________________________________

Орбита Земли. 1-ый орбитальный комплекс «Галактика». Причальный сектор «В» (для космических судов малого класса).

За кораблем, медленно приближающимся к станции, диспетчерыследили уже давно. Более часа они пытались выйти с ним на связь, однако буксир не отвечал. Один из диспетчеров уже начал набирать номер ближайшего патрульного «охотника» (малый ракетный катер силовой поддержки класса «Охотник», приписанный к периметру обороны станции), как его остановил старший смены.

— Подожди, — проговорил он, увеличивая изображение ковыляющего судна. — Я кажется знаю, что это за корабль, — он повернулся к третьему диспетчеру. — Хенк, тебе не кажется, что это колымага старика Сайруса?! — на картинке проступали угловатые обводы космического буксира. — Точно она!

— Так он же помер уж как полгода! — Хенк встал рядом с товарищем и они уже вместе следили за движением, медленно теряющего ход, корабля. — Сейчас там вроде девчонка его рулит… Сын-то башку проломил на последних гонках, ну и крыша теперь совсем съехала. Говорят, сыт под себя, никого не узнает.

При движении буксир неторопливо вращался, видимо, система стабилизации корабля окончательно вышли из строя. Он поворачивался к зрителям то одним то другим боком.

— Да…, Это где же его так помотало? — недоуменно пробормотал первый диспетчер, когда буксир в очередной свой виток во всей красе показал торчавшие в разные стороны куски оторванного манипулятора. — Похоже у них электроника накрылась… Вон как ходовые огни пляшут!

На корме судна, действительно, кормовые огни выдавали странные сигналы. Они загорались в непонятной последовательности. Сначала один, потом несколько других, затем подключался третий. Потом эти комбинации сменялись другими.

— Болван! — прикрикнул на него старший смены. — Они подают сигналы! Хенк, помнишь еще корабельную азбуку? — от, усмехаясь, кивнул. — Тогда записывай, а я пока патрульного к ним направлю. Пусть проводит до причала, мало ли что.

Расшифровка сигналов не заняла много времени. «Галактика, Галактика! Вызывает малый космический буксир «Святая Елена»! В ходе спасательной операции на судне произошла авария, — передавал буксир. — Нарушена система стабилизации корабля, связь работает только на прием. Система жизнеобеспечения в норме, маневровые в порядке. Причалить сможем. Укажите направление?».

Примерно через три часа, когда буксир коснулся причальной штанги, у створок шлюзовой камеры его уже ждали: от диспетчеров был Хенк Роулинг, оператор сегодняшней смены, с бывшим владельцев буксира его связывала давняя дружба, и пара сотрудников службы охраны.

Потрескивавшая от перепада температуры оболочка буксира была окутана беловато-серым маревом, которое в шлюзовой камере начало медленно таять. От проступающих очертаний судна, которое Хенк застал еще в довольно приличном состоянии, он удивленно присвистнул. Почти весь бок буксира пересекали неровные трещины, острые края которых были странным образом обуглены до матово черного состояния. Выступающие грани маневровых движков, особенно с той же самой стороны, напротив, казались вызывающе блестящими. С такого расстояние Хенк боялся ошибиться, но серебристые кляксы на движках определенно не были краской. Все это очень сильно напоминало остатки застывшего от плазменного потока металлопласта.

— Говорил же этому дураку, что от бабы за штурвалом никакого толка не будет, — в сердцах он сплюнул. — Нет вы поглядите, во что эта соплячка превратила отличный буксир, — обо полисмена из службы охраны с полным одобрением прислушивались к тому, что он говорил. — Вы не глядите, что это старичок, у него такие двигуны, что просто держись. А корпус, — он обвел глазами свисавшие с корпуса металлические лохмотья и снова сплюнул. — Это чистый металлопласт без всяких добавок. Сейчас так уже не делают! Она же… Ну вы смотрите, что она с ним сделала!

— Вообще, баб на мостик пускать нельзя! — поддержал старика один из полисменов. — Току там от них никакого…

— Как никакого толку?! — со смехом возмутился второй. — Помню, тогда на катере… ну с той черненькой ты совсем по другому говорил, — Чего замолк-то?

Первый открыл рот, чтобы ответить, как вдруг с металлическим грохотом на причальный брус рухнул трюмный люк буксира. Толстая пластина, изъеденная дырами словно сыр мышам, стала импровизированной лестницей для выходившей команды. Все трое встречающих, не сговариваясь замолчали, и стали с интересом рассматривать появляющихся людей.

— Роб, ты все записал? — до старика донесся уверенный женский голос. — Будь уверен, нашу крошку мы приведем в такой порядок, что все вокруг слюни пускать будут. Подожди-ка…. что это здесь такое? — полисмен, стоявший рядом с Хенком аж причмокнул, когда тонкая девичья фигурка, затянутая в пилотский комбинезон, наклонилась к аппарели, видимо что-то заметив. — Я-то думала, что у нас что-то с гидравликой, а нам тут чуть все брюхо не вырезали. Робин еще добавь в свой список — семь или, нет, лучше, восемь стандартных плит металлопласта «С» класса и штук 200 ступенчатых креплений для люка. Здесь придется все подрихтовать, чтобы плиты на место встали…, - стоявший за ней крепкий парень что-то деловито записывал. — Потом, на нужны энерговоды — метров 200, думаю, хватит. Пустим их в обход основного реактора, а то там без защиты они сразу же сдохнут. Есть у меня одна задумка, как нам напрямую движки запитать, без всяких там контроллеров и дифракторов.

— Слышишь, старый, это ты про не тут говорил, что бабам не место на корабле, — первый полисмен насмешливо посмотрел на оператора, который выглядел несколько ошарашенным. — Думается, она этот буксир как свои пять пальцев знает!

Не слушая его, Хенк подошел к девушке и произнес:

— Я бы так не делал. Послушай старика, девонька, напрямую запитать движки — это гиблое дело! — девушка запнулась на середине фразы и развернулась в сторону говорившего. — Думаешь никто не пробовал? Кажется, всего-то выбросил контроллер и дал движкам максимального жару…

Несколько мгновений она рассматривала старого оператора, пока, вдруг, не взвизгнула и с криком бросилась Хенку на шею:

— Дядя Хенк, дядя Хенк! Как я рада тебя видеть! — наконец, она отцепилась от него. — Ты совсем не изменился! Все такой же бука! Вон только морщины новые появились и волос седых прибавилось…

— Зато ты, смотрю, вытянулась, — старик с таким откровенным удовольствием любовался красивой девушкой, что та покраснела. — Помню, такая худая была, как кочерга и вертлявая. Все норовила куда-то бежать, залезть… Сладу с тобой никакого не было! А сейчас и не узнать. Просто, ух, настоящий пилот!