Чужой для своих

Через два часа из списка вычеркнули еще одну фамилию. Мальчишка оказался в списке спасенных и, связавшись со спасателями, Броуди выяснил, что тот вообще провали Тест. Уровень его сензитивных способностей оказался лишь чуть выше стандартного. Потом из перечня вылетел второй, также оказавшийся пустышкой. Неутомимый Броуди каким-то непонятным образом раздобыл медицинскую карту этого мальчишки, где у него уже стояли отметки прохождения Теста. Согласно результатам первого Теста мальчишка был крайне слабеньким интуитом и максимум на что мог рассчитывать — это одна из младших должностей в каком-нибудь отдаленном ЦЭПе. Вероятно, обеспеченные родители, недовольные результатом, надеялись, что при втором Тесте что-то может измениться.

— Остался один, — Доусон держал в руках стереофото черноволосого худенького мальчика. — Какой-то у него странный взгляд. Тяжелый что-ли…, - чем больше Шон рассматривал изображение, тем больше убеждался, что они на верном пути. — Это он. Рико Насимо. 6 лет. С четырех лет обучался в специальной подготовительной группе для одаренных детей. В пять лет победил в Единой олимпиаде по психотронике, оставив далеко позади всех соперников. Ближайший к нему конкурсант набрал лишь 600 балов из 1000 возможных. Балл Насимо составил 998. Ого-го, — присвистнул Шон таким достижениям, которые бы сделали честь и старшекурсникам престижны вузов планеты. — В 6 лет начал обучение в 7-ой линейной школе для специалистов «3-ьей» производственной категории… Что-то я не понял?! — недоуменно пробормотал Доусон после прочтения такой информации. — Броуди, что это за херня? Победителя такой олимпиады даже в 6-ти летнем возрасте оторвали с руками и ногами в сотне разных спецшкол и вузов. А тут какая-то линейная школа для специалистов «3-ьей» производственной категории.

— Сэр, — Броуд, как всегда оказался на высоте. — Обратите внимание на его фамилию. Насимо. Его родители Жанна Насимо и Майкл Насимо, — Доусон несколько секунд морщил лоб, но это не помогло. — Жанна Насимо — техник-оператор автоматических добывающих платформ замкнутого цикла и ее муж Майкл Насимо — старший контролер реакторов холодного синтеза работали на этом самом 32-ом производственном комплексе еще 4 года назад.

— Подожди-ка, — Доусон снова встал с кресла и начал вышагивать по кабинеты (так думается лучше, любил приговаривать он). — Не ужели Майкл Насимо это тот самый… — помощник незамедлительно кивнул головой. — Насимо, которого обвинили в преступной халатности при эксплуатации главного реактора, повлекшей аварию и гибель более тысячи человек, и приговорили к 25 годам каторги на внешнем кольце астероидов… Вот это да, — не мог не поразиться он такой информации. — Вот значит почему его сын начал ходить в школу для отребья… Кстати, Броуди, с тем делом все было чисто? — тот непонимающе посмотрел на шефа. — Ну, это… точно сделал то, в чем его обвинили или нет?

— Хм, шеф, — Броудина несколько секунд задумался, а потом ответил. — Так, получилось, что я следил за этим довольно громким делом. У меня с этим комплексом были связаны некоторые финансовые активы и мне пришлось их защищать после катастрофы, — Доусон замер напротив него, внимательно слушая. — Знаете шеф, на первый взгляд, улики против Майкла Насимо были просто железобетонные. За безопасность реактора отвечал он, последней технической проверкой занимался тоже он, даже дежурил в тот день также Насимо. Когда же я копнул чуть глубже, то появились некоторые не стыковки. Сначала мне попадались мелочи, вроде неправильно заполненного отчета о результатах технической проверки состояния реактора со смазанной подписью Насимо, или пропавших записей с видеокамер в диспетчерской реактора в день аварии. Однако, потом мне удалось увидеть некоторый документ, который странным образом не фигурировал на заседании суда. Более того, о нем не упоминал даже сам Насимо, хотя он несомненно знал о его существовании.

— Что это было? — прервал его Доусон.

— Это было одно из сообщений директору комплекса, где Насимо сообщал о выработанном ресурсе главного реактора и неоднократных сбоях в его работе. Когда же я попытался осторожно узнать, по каким причинам этот документ не всплыл в суде, то мне позвонили … и попросили не лезть в это дело. Мол, не надо ворошить грязное белье. Насимо сознался и все остались довольны.

— Похоже, кто-то здесь прикрыл свою задницу, полную дерьма, — проговорил Доусон, после некоторого молчания. — А самому Насимо вежливо намекнули, что в комплексе остались его жена и сын… Короче, Броуди, все как обычно!

Дальнейшая работа позволила в поисках мальчика продвинуться еще дальше. Доусон чувствовал себя ищейкой, которая вышла на след матерого зверя.

К моменту, когда отсчет пошел на третьи сутки пребывания на спутнике, удалось практически по минутам восстановиться начало дня мальчика и его матери. По автоматическим датчикам воды и электричества техники выяснили точное время, в какое время в жилом отсеке, где были зарегистрирована Жанна и Рико Насимо, жильцы начали пользоваться вдой и электричеством. Записи с камер наблюдения в этой жилой зоне позволили проследить их путь от отсека и до самой школы, где зафиксировали разговор с ее директором. Их дальнейший путь проследить оказалось несколько сложнее. После первого взрыва начались перерывы в подаче энергии и поэтому в некоторых местах камеры сразу же выходили из строя. К счастью, в этой части комплекса стояли еще старая система безопасности, элементы которой были рассчитаны на существенно большие перепады энергии.

— Броуди, какого черта она потащила сына в эту часть комплекса. Если мне не изменяет память, причальная зона со средствами эвакуации находится совсем в другой стороне, — Доусон ткнул пальцем куда-то в северную часть схемыкомплекса, развернутой на информационной панели. — Вот сюда они должны были бежать выпрыгивая из своих трусов, а не сюда…, - на видеозаписи было ясно видно, как женщина ни секунды не раздумывая потянула мальчика за собой. — Словно она что-то знала, что не знаем мы. А, Броуди?

Тот, ничего не отвечая, быстро потрошил схему комплекса. Тонкие пальцы словно невесомые бабочки порхали по сенсорной панели, открывая и закрывая все новые и новые директории. Наконец, мелькание прекратилось и на мониторе появилась новая схема, на которой, как понял Доусон, изображался складская зона.

— Сэр, могу с уверенностью ответить на ваш вопрос, — в этот момент Броуди казался просто всезнающим гуру. — Они определенно направлялись сюда, — он сделал быстрое движение пальцами, увеличивая один из квадратов схемы. — Обратите внимание на это место! 32-ой производственный комплекс строился по устаревшей сейчас схеме, которая предусматривала многократное дублирование очень многих систем- жизнеобеспечения, безопасности, управления и т. д. В последние годы подобная схема была признана излишней и затратной, вследствие чего на комплексе все это время продолжались постепенные работы по демонтажу отдельных, как считалось, лишних агрегатов и систем…Согласно, одному из планов старая схема комплекса предусматривала размещение в складской зоне специального помещения, где могли в безопасности укрыться вип-персоны. Это огромная металлопластовая капсула с дополнительными усиленными балками, где могли с полным комфортом разместиться до 5-ти человек. И еще, сэр, — помощник сделал паузу и сразу же продолжил торжествующим голосом. — Здесь были специальные спасательные капсулы для эвакуации…

Доусон вскинул голову.

— Только, один момент…, - продолжил помощник. — Подходы к складской зоне сильно разрушены. Спасатели только приступили к разбору завалов, но без тяжелой техники там делать нечего. Я уже отправил запрос в Центр. Сэр, они обещали, что в течение суток к нам прибудет грузовик с многоцелевыми горными прокладчиками. Сказали, что это лучшее что есть по-близости… Мы пробовали пробиться в складскую зону с поверхности, но специалисты утверждают, что существует серьезная опасность новых взрывов. На складе по-прежнему храниться более 200 тысяч тонн гелия-3, полностью готового к отправке. Очень возможно, что после катастрофы он может находиться в нестабильной форме.

Более восьми часов спасателя, сменяя друг друга, пробивали проход впрактически полностью заваленном тоннеле. До прибытия тяжелой техники им удалось расчистить лишь около 20 метров из более километра необходимых. Все совершенно изменилось, когда на исходную позицию вышли многоцелевые роботы-прокладчики. Массивные гусеничные машины с ревом начали кромсать обвалившуюся лунную породуи остатки металопластового покрытия туннеля. Со скоростью не более десяти метров в час они вгрызались все дальше и дальше, оставляя за собой стандартные брикеты с уплотненной породой.

— Сто, стоп! — внезапно закричал один из операторов прокладчика, что-то заметив на мониторе сканера. — Прекратить! Что-то есть… Отводи назад! — мощные буровые винты, еще секунду назад со свистом дробили породу, начали медленно, словно с неохотой, останавливаться. — Еще давай, еще. Все! Сэр, сюда, сэр! Вам это надо видеть!

Присутствующий в раскопанном туннеле с самого начала, Шон Доусонспрыгнул с платформы административного кара (разновидность малого электрического транспорта, применявшегося для перемещения внутри производственного комплекса) и направился к оператору. Сразу же за ним шел и Броуди, фиксировавший все на миниатюрную камеру.