ЧВК "Пересвет". Книга третья

На последней фразе был сделан усиленный акцент.

«Этот британский сукин сын знает о моём участии!» — пронеслось у меня в голове. — «Именно поэтому он и подсел ко мне!»

— Уверен, что иностранные ведомства найдут способ его решения, специальный представитель Стивенсон, — ответил я, всячески внося во фразу смысл — «Отвали от меня со своими выкрутасами!».

— Без всякого сомнения, княжич, — третья улыбка, искренность которой стремилась к нолю. — Позвольте вопрос?

— Разумеется, мистер Стивенсон. Но потом вы ответите на мой.

— Договорились, княжич.

Я ожидал чего-то витиеватого, например, попытку выудить из меня информацию о событиях в Серой Зоне, но вместо этого британец спросил:

— Вы покидаете Крым. Почему? Ведь это самое благословенное место вашей Империи. Будь моя воля, то единственное посольство Британии располагалось бы тут, где-нибудь на берегу Чёрного моря.

— Захотелось экзотики, — ответил я. — Другого моря, другого солнца, других женщин.

— Понимаю, княжич, — кивнул Эндрю Стивенсон. — Слушаю ваш вопрос.

Я задумался. Спрашивать о его намерениях бесполезно — солжёт и глазом не моргнёт, даром что дипломат. О цели визита к Императору — тем более.

— Не могу не отметить ваш великолепный русский язык, мистер Стивенсон, — начал я с лести. — Где вы ему научились?

— Моя мать была русской, отец работал переводчиком при посольстве. Как говориться — я впитал русскую культуру с молоком матери.

Культуру он, значит, впитал! В этом заявлении и последующей дежурной улыбке было столько лжи, столько притворства… С моих губ сорвался уточняющий вопрос:

— А думаете вы на каком языке?

— Разумеется, на языке лордов и пэров, на языке Шекспира. На английском!

Глава 12

Это странное чувство, когда гражданский самолёт движется на огромной скорости в пограничной части стратосферы — по ту сторону иллюминатора куда более тёмное небо, почти ночное. Облака и вовсе где-то далеко внизу, стелется рваным одеялом, через прорехи которого проглядывает поверхность Земли. И, судя по цвету ландшафта, под нами были пески Северной Африки.

— Уважаемые пассажиры! Наш сверхзвуковой авиалайнер завершил набор высоты. Температура за бортом минус шестьдесят семь градусов, крейсерская скорость две тысячи пятьсот километров в час, высота над уровнем моря двадцать пять тысяч метров, — объявил пилот по громкой связи. — Расчётное время полёта три часа сорок семь минут…

В прочим, экзотичность сверхзвукового перелёта через Африку и Атлантический океан с лихвой компенсировалось неудобством размещения. Снежана постаралась на славу — три места у туалета в хвосте самолёта! Спинки не откидываются, места впереди хоть и побольше, чем в боингах и аэробусах авиакомпании «Победа» из родного измерения, но для трёх мужиков всё равно маловато. Ещё и Дамьян усугубил ситуацию при посадке…

— Дружище, садись у прохода, — предложил ему я.

— Рассаживаемся согласно брони, господа, — серб категорически отверг моё предложение.

— Это с чего это? — нахмурился Шеф.

Его место располагалось у иллюминатора и вариант, при котором он окажется зажатым между стенкой и здоровенным шкафом его не устраивало. — Ты со своими плечами пол ряда займешь!

— В случае крушения нас будет легче опознать, — заявил Дамьян. — Так что среднее место моё.

— А, ну да, как я об этом не подумал. Облегчим труд патологоанатомам затёкшими задницами, — проворчал Шеф, а затем посмотрел на меня с надеждой в глазах. — Махнёмся, вашество?

— А давай, — махнул я рукой и быстренько пробрался к иллюминатору.

Дамьян нахмурился, но спорить не стал, а втиснулся в среднее кресло, слегка придавив меня плечом. Упрямцу пришлось сидеть по «стойке смирно», сложив ручищи на колени.

Шеф устроился на своём месте, достал из кармана маску для сна, и строго посмотрел на Дамьяна.

— Не вздумай храпеть, здоровяк! — проворчал он и натянул маску на лицо. Спустя секунд тридцать он уже посапывал, хотя самолёт ещё даже не начал выруливать на взлётную полосу.

Старая солдатская привычка спать при первой возможности, возведённая в абсолют! Мне же спать совсем не хотелось, тем более что это мой первый полёт на сверхзвуковом самолёте, ещё и у иллюминатора.

Взлёт, разбег, отрыв шасси от взлётной полосы — всё это не отличалось от полёта на обычном авиалайнере. Самым интересным ощущением был набор высоты — обычно он занимал минут двадцать пять или тридцать. Я ожидал, что до двадцати пяти тысяч метров мы доберёмся примерно за час, но время подъёма оказалось почти таким же. Мы буквально прорвали пелену облаков и устремились ввысь, в черноту неба!

Впрочем, несмотря на изумительный вид и новые ощущения, мысли мои всё равно возвращались к разговору с англичанином, которого я повстречал в вип-зале аэропорта.

— Думаю, что наследник князя, выполняющий личные просьбы своего Императора, имеет вес при Дворе, — сказал Эндрю Стивенсон. Этой обтекаемой фразой он дал понять, что знает причину, по которой ЧВК «Пересвет» отправились в Серую Зону.

— Вы хотите передать послание Императору через меня, Эндрю? — спросил я прямо.

— Да, княжич, хочу, — кивнул англичанин и скривил губы в холодной улыбке. — Обычно я к подобным каналам связи не прибегаю, но обстоятельства не обычные.

Я устало вздохнул. Хоть мне и довелось сыграть главную роль во всей этой заварушке в Серой Зоне, но никакого желания вмешиваться в политику двух крупнейших на Земле государств у меня не было. Осталось только послать этого бриташку повежливей.

— Не могу вам ничего обещать, господин специальный представитель. Мне неизвестно, когда я вновь увижу его императорское величество. Лучше воспользуйтесь дипломатическими каналами.

— Что ж, — Эндрю Стивенсон смерил меня долгим, оценивающим взглядом. — В прошлый раз вы показались мне куда более разумным… и амбициозным.

— Не люблю, когда меня пытаются использовать в качестве передаста, — этот лощёный тип с безупречной дикцией начинал меня утомлять.

— Не понял, княжич, — англичанин нахмурился.

— Это игра слов, господин специальный представитель. Думали бы по-нашему, поняли бы на раз два, — улыбнулся я как можно дружелюбней. — Но я переведу — поищите другого гонца. У меня отпуск, мне неинтересно.