ЧВК "Пересвет". Книга третья

— Он говорит, что поможет и что стволы в Бразилии легче, чем лекарства.

— Какая любопытная особенность южноамериканской жизни, — ухмыльнулся я.

Мы выбрались из центра Рио и некоторое время двигались по мало оживленному шоссе по одну сторону которого, той, что ближе к побережью, располагались роскошные особняки — просторные лужайки, особняки, площадки для гольфа. По другую сторону были дома попроще, но всё равно ухоженные. К ним то мы в конце концов и свернули. Некоторое время мы петляли по тихим улицам, ведущим вверх, на склон пологой горы, пока наконец не остановились у крайнего дома. Ничем не примечательное двухэтажное строение с ухоженной лужайкой и гаражом. Мечта среднего класса с роскошным видом на Рио-де-Жанейро и залив.

— Hemos llegado, — сказал Маркус, глуша двигатель. — Mi familia vive aqui.

— Тут живет его семья, — перевёл шеф.

Мы выбрались из фургона и Маркус направился ко входной двери уверенным шагом. Не успел он постучать в дверь, как она распахнулась и на пороге появилась упитанная латиноамериканка лет пятидесяти. Она с размаху засадила Маркусу смачную пощечину, а затем крепко обняла. Маркус ответил на объятия.

— Ох уж эти латиноамериканские страсти, — сказал я негромко.

— И не говори, вашество, — поддакнул Шеф. — Надеюсь, что они не всех так встречают.

— А в этом что-то есть, — ухмыльнулся Дамьян. — Зуб даю, что в молодости эта сеньора была горячей штучкой!

Наконец объятия закончились, точнее Маркусу каким-то образом удалось из них высвободиться. Он указал на нас рукой и нарочито громко сказал:

— ?Son mis amigos! Me ayudaron y ahora necesitan ayuda.

— Говорит, что мы его друзья и что нам нужна помощь.

— Сейчас мы испытаем ещё один акт местного гостеприимства… — сказал я.

Женщина расплылась в дружелюбной белозубой улыбке и замахал руками, приглашая в дом. Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Гостиная оказалась очень просторной — удобные диваны кресла, большая медиапанель, в углу довольно большая статуэтка Иисуса Христа, раскинувшего руки для объятий, а вокруг несколько свечей, некоторые из которых ещё горели.

Женщину, встретившую нас, звали Марией. Оказалось, что она родная тётя нашего Маркуса, заменившая ему мать, которая погибла от рук грабителей.

Она проводила нас в столовую, где за столом собралась большая семья — пожилой смуглый мужчина, оказавшийся супругом Марии, трое её сыновей — Алессандро, Томас и Альфредо, и их жёны, а также куча ребятни разных возрастов. И все они, завидев Маркуса, бросились к нему, радостно приветствуя. Но завидев нас — троих незнакомцев, немного напрягались.

— Son amigos! — повторял Маркус, указывая на нас. Этого оказалось достаточно, чтобы атмосфера снова стала радостной. Только Алессандро, Томас и Альфредо поглядывали на нас с подозрением и о чём-то негромко переговаривались.

— Большое семейство у нашего латиноамериканского друга, — констатировал факт Шеф.

Не прошло нескольких минут, как нас усадили за стол — откуда-то вдруг взялись стулья и семейство уселось плотнее, освободив для нас место.

— В тесноте, да не в обиде, — сказал я, усаживаясь.

— Que dijiste, carino? — поинтересовалась Мария, передавая мне салат.

Шеф хотел было перевести, но его опередили.

— En la estrechez, pero no en el resentimiento. Esta es la sabiduria rusa, — сказал Алессандро, старший из сыновей Марии.

— Son palabras sabias. Sobre la gran familia, — одобрительно кивнула Мария.

Я с выжиданием посмотрел на Алессандро, тот расплылся в располагающей улыбке, однако взгляд тёмных глаз оставался настороженным.

— Мама сказала, что это хорошая русская мудрость про большую семью, — сказал он. А потом поинтересовался. — Вы удивлены?

— Тому, что услышу практически безупречную русскую речь? Да, есть такое.

— Я учился в Москве. И теперь работаю с партнёрами из вашей страны. Знание языка позволяет заключать выгодные сделки. Поэтому я спрошу прямо — что вам нужно, Максим Басманов-Астафьев? Наркотики, документы, оружие, эскорт? Скажу прямо — наркотики не наш с братьями профиль. С остальным проблем никаких не будет.

Этот Алессандро не лыком шит — сразу идёт ва-банк! Мне с трудом удалось скрыть удивление.

— Не думал, что меня узнают на другом конце света, — улыбнулся я.

— Ваша страна в последнее время щедра на новости. И в самых громких замешаны вы. У нас мало кто следит за событиями с другой стороны земного шара.

— Но не вы.

— Но не я, — Алессандро снова улыбнулся. — И вот вы здесь. Нам стоит ожидать каких-либо неприятностей?

— Я не знаю. Вот всё что я могу сейчас ответить. Но я знаю, что нам нужно.

— И что же, сеньор Максим?

— Оружие и кое-какая электроника для слежения через спутники.

— Оружие? Значит неприятности всё же предполагаются, — резюмировал Алессандро. — Мы поможем со всем, что вам необходимо. Ешьте, пейте, наслаждайтесь жизнью. А делами займёмся после.

Затем он начал о чем-то переговариваться с младшими братьями, видимо пересказывал наш с ним разговор, пока Мария грозно не окрикнула их:

— Nada en la mesa!

— Lo siento, madre! — извиняющимся тоном ответил Алессандро.

— Строгая дамочка, — прошептал Шеф.

— Тише, а то и нам достанется! — ответил Дамьян. И сразу же поймал строгий взгляд Марии. Но он, к его чести, не растерялся — сразу же подцепил вилкой большой кусок говядины с острым соусом и отправил в рот, изображая невероятное удовольствие от вкуса. — Невероватно месо! Браво!

— Оно же чертовски острое! — прошептал я.

— Да я даже дышать толком не могу! — прокряхтел в ответ серб, не прекращая улыбаться.

— А уж как выходить будет, так не нарадуешься местной кухне, — съязвил Шеф, делая глоток пива. А затем попросил, — Puedo darle a mi amigo un vaso de leche?

Мария кивнула и отправила одного из своих многочисленных внуков к холодильнику. Вскоре тот вернулся со стаканом молока.

— Пей, — Шеф принял стакан и протянул его Дамьяну.

— Ты хочешь, чтобы у меня напрочь днище вырвало? — яростно зашептал тот в ответ.

— Пей, иначе сдохнешь от этого проклятого чили прямо тут за столом! — настаивал Шеф.

— Шеф прав, — вмешался я. — Молоко обволакивает и нейтрализует остроту пищи.

Дамьян принял стакан и буквально присосался к нему, вливая в себя спасительную жидкость большими глотками.

— Никогда бы не подумал, что скажу подобное, но ничего вкуснее этого молока я в жизни не пил! — сказал он с облегчение, как только осушил стакан.

Я предусмотрительно налегал на овощной салат и картофель, запеченный с какими-то неострыми специями.