Цифровиком и клавишей, или про энскую журналистику

Таинственные булки и кислота от простуды

Промышленность "Энскому рабочему" ой как нужна. Аж позарез. А "Энский рабочий" промышленности - нет. Такая вот фигня. Такая безответная любовь.

Мы с Ирой - отдел экономики. Но Ира давний работник, у неё помимо фабрик-заводов много тем. Я работник относительно свежий. Большинство шишек за то, что фабрик-заводов на страницах газеты мало, собираю я.

Мало. Но есть всё-таки иногда. Сложился узкий круг больших предприятий, которые не посылают на.., а соглашаются корреспондентов у себя принять.

Во-первых, великая наша ГЭС. По-моему, вообще первое производство, на котором я побывал. Ещё в "Цивилизации" тогда работал. Водили нас, журналистов, по машинному залу, где двадцать штук многотонных турбин. Воодушевлённо про всё это хозяйство рассказывали. Ждали, что поразимся: мощь, размах, подчинённая стихия, то да сё. Ну да, есть мощь, есть размах. Есть, пожалуй, и впечатление - в первый раз.

Ещё на открытие водосливной плотины обычно зовут ГЭСовцы. Тут уже весь этот размах - воочию. Подъезжает по рельсам огромный кран, цепляет механизм, тянет вверх, поднимает затвор. И - попёр из одного водохранилище в другое Ниагарский водопад, засверкал радужно.

В один год случай был: после открытия плотины много рыбы почему-то погибло. Экологи тревогу подняли: ага, зловредная ГЭС виновата! ГЭСовцы, понятное дело, отбрёхиваются: не-а, не мы. Случайность. Но на следующий год на открытие водосливной журналистов не позвали. Или просто я туда почему-то не попал? Другим был занят? Точно не помню, врать не буду.

Но ещё год спустя - снова я на плотине, и снова та же волжская "Ниагара". А незадолго до того и в машинный зал визит был... И всё-то уже знакомо, всё не ново, ничему-то не поражаешься уже. Вот разве что в ГЭСовскую столовую обедать пустили журналистов - здесь да, в первый раз побывал. Долго мы в эту столовую спускались, всё вниз и вниз. Коллеги шутить начали: на такой глубине, наверное, давление на человека так влияет, что аппетит меньше. Обед-то на халяву полагается.

Дошли. Ну, хорошая столовая, ничего не скажешь. Разные блюда можно выбирать, первого-второго по нескольку видов. А я, как назло, есть не хочу. Обидно. Одним чайком ограничиться пришлось.

Ещё вот на городской хлебозавод "Энский рабочий" обычно пускают. Не как на кондитерский комбинат, по случаю визита какой-нибудь высокой областной делегации, а запросто, без лишнего ломания. Про батоны рассказывают. В последний раз хотела редактор, чтобы я про хлеб репортаж сделал, чуть ли не всю смену от начала до конца наблюдал, как пекут его. Но хлеб - его по ночам делают. На праздниках, на выходных пашем, теперь и ночью ещё? Нет уж, спасибо. А вот батонный цех в очередной раз опишу, это пожалуйста.

Когда мы с фотографом собрались уходить, начальник участка нам пакет с круассанами сунула. Взятка, однако. Да мы и так, без взятки, статью строго положительную напишем. Какие вы все на хлебозаводе молодцы. Не будем эти слухи раздувать, что вы непроданный хлеб размачиваете и обратно в производство пускаете...

Но не отказываться же от булок? Горячие они, аппетитные. Нет, не откажемся. Но как через проходную пронести? Михаил пакет берет и хладнокровно в кофр с фотоаппаратом прячет. На проходной охраннику таинственно и молча улыбаемся, как пара Лиз Джоконд.

Ели потом всей редакцией эти булки и спорили: специально ради нашего визита особо вкусные испекли, или всегда свежая, с конвейера выпечка - вот такая? Ну совсем не то, что в магазине покупаешь.

На аккумуляторный завод сами приглашают. Предприятие это с первого дня существования старается доказать, какое оно не вредное. И даже наоборот: высокотехнологичное производство, рабочие места, польза. Только вот находится оно в городской черте. И недовольны люди. В Энске и так с противоположного конца цементный комбинат пылит. А тут ещё кислота, свинец. И вот начальство аккумуляторного завода для журналистов и общественников экскурсии по цехам устраивает, показывает, где какие фильтры, как лаборатория работает хорошо, выбросы контролирует. Всё по европейским стандартам, чисто-пречисто. Но народ всё равно страшилки рассказывает: мол, рабочим там одежды на две недели хватает, разваливается ткань от кислоты.

Ходил я первый раз с этой экскурсией, слушал: вот здесь линия сборки, здесь - зарядки. А в этом помещении готовят электролит... Только перешагнули мы порог - сразу все закашляли, носы воротниками стали закрывать. Не вздохни, лезет в горло едучая дрянь. Нет, правда, как люди здесь по двенадцать часов выдерживают?

А экскурсовод-заводчанин бодрится, нос не прячет: мол, это ничего. И даже полезно. Как чувствую, говорит, что простудился - всегда сюда подышать прихожу. И на следующий день никакой простуды.

Ну да. Микробы дохнут. По случайности я тоже как раз слегка подпростуженный был. Слушаю экскурсовода, думаю - рискнуть, что ли, вдохнуть поглубже? Нет, ну его на фиг. Лучше мы с моими микробами отсюда вместе уйдём.

Субботник, которого нет, или искусство высасывания из пальца

Каждый год в апреле у энских чиновников начинает южить, что город после зимы очень уж грязный. Объявляют месяц санитарной очистки и в конце его, как апофеоз - всеобщий субботник.

Газета должна живописать положительные примеры, призывать и агитировать. И вот начинается: в каждом номере на первой - люди с мётлами, с граблями и с набитыми мешками. Мусором набитыми. Закипела работа? Нет, это всё из архива фотки, позапозапрошлых лет. Но надо и посвежее что-нибудь.

Редактор отправляет напрашиваться в рейд с экологической инспекцией. Смотреть, как магазины свои подведомственные территории чистят. Инспекция кобенится, ей лень. Вот подождите, мы решим, мы созвонимся, пока нет специалиста... Блин, какое ждать, у меня материал в номер! Такой вот парадокс: рейд нужен больше мне, чем им. Главное - не работать, а о работе написать.

Ладно, фиг с вами. Мы позвоним другим чиновникам. Они расскажут.

Рассказывают: мол, предприятия пообещали помочь, и поддержать, и дружно выйти на субботник. Планируем вот столько-то хламья собрать вот здесь, вон столько-то - вон там. Ура, ура, и город станет чище!

Ну вот вам и статья. Кипит очистка.

В следующий номер - про школьников: тоже метут, гребут, наводят. Показываем примеры, призываем, агитируем.

А идёшь на работу по площади, подует ветер, поднимет в воздух полуметровый слой пыли, которую тут, кажется, отродясь никто не думал убирать, закрутит в воздухе... Сахара отдыхает, у нас свои пыльные бури. Газоны по-вековому загажены. Про территории, которые от жилых домов подальше и как бы "бесхозные", ни к каким организациям не относятся, вообще говорить неохота. Потому что цензурными выражениями их внешнего вида не передашь.

И думается: ну блин, ну почему? Я же вот пишу, что у нас целый месяц, не переставая, кипит субботник. Где же плоды кипения?

На дело

Что вы подумаете, если на ваш вопрос по телефону: "А можно такого-то услышать?" ответят: "Нет. Он на задании". Полицейский? Круче? Военный, разведчик. Несёт службу важную, но опасную, выполняет долг. Пули свистят над головой... Но - стоп, стоп, какие пули, звонили-то вы в редакцию газеты!