Цифровиком и клавишей, или про энскую журналистику

Приехали к народной тропе. Спрятали машины в кустах около путей. Стоим, караулим.

У меня чувство двойственное. Ну не люблю я тех, чья работа - кого-то к чему-то принуждать. Полицейских не люблю. Прокуроров. И иже с ними. Так уж голова работает. Нет, преступников тоже, конечно, не люблю. Ни тех, ни этих. Не нашим, не вашим, получается. Но по долгу работы сейчас вот вроде как с одним из противостоящих лагерей заодно. Приятного мало.

С другой стороны - пешеходов этих тоже не одобришь. Лезут, не думая, прямо под поезда.

С третьей стороны - если бы сам спешил, стал бы обходить? Чёрт его знает. Дурацкая, в общем, ситуация.

Ждём. Наконец, появляется "дичь". Пожилой дедок, потом ещё дяденька, потом тётенька. Полицейские с начальником им - по нотации. В ответ:

– Да я всегда тут хожу...

– Всегда?! Хор-роший довод, ничего не скажешь!

– Ну, короткий ведь путь...

– Ага, иногда - совсем-совсем короткий!

– Ну а зачем же тогда тропинка?!

Полицейские с начальником закатывают глаза:

– Да вот такие как вы её и протоптали! Вот мы вам... штраф выпишем!

А штраф-то - сто рублей.

– Да чего выписывать? Может, я сразу заплачу - да и пойду?
– с надеждой уточняет пешеход.

Но так нельзя, не по закону. Надо выписывать.

– Да? Ну ладно, выписывайте. Но, знаете, мостов через пути как-то мало.

Ага, мало. Хорошо бы, если бы через каждые десять метров по мосту.

Но это ещё граждане мирные. А вот дальше - бабушка идёт через рельсы, внучку лет семи ведёт за руку. Полицейские с начальником ей:

– Постойте-ка, женщина!

А та - от них вполуприпрыжку, девчонка едва следом поспевает.

– Женщина! Женщина!..

Догнали. Не без труда, надо сказать. Но лучше бы не догоняли. Развернулась женщина на сто восемьдесят градусов:

– Что, сволочи, нашли, кому руки выкручивать?..

И таким отборным матом представителей власти покрала, что я их даже пожалел. Они же не только при исполнении, но и при прессе, соответствующим образом ответить неудобно. Стоят, переглядываются.

– Эх, женщина, чему вы ребёнка учите? Да и опасности подвергаете...

– А вот... так вас и разтак, - продолжает женщина. Замечает меня с фотоаппаратом в руках.
– А, ещё и фотографировать вздумали? Ну, фотографируйте, фотографируйте!..

Я опасаюсь, что она сейчас вцепится в ворот своего платья да грешным делом и рванёт на себе. Но она вместо этого гордо и неспешно удаляется с поля боя.

Дальше - мальчишки подростки, сразу трое. Ну, на этих организаторы мероприятия душу отвели. Целую профилактическую беседу прочитали. Мальчишки поначалу, вроде, пытались оправдываться, но под конец уже кивали только: мол, больше не будем.

Напоследок - ещё кадр. Дама лет эдак между тридцатью и сорока. Торопится, о подвохе не подозревает. И вдруг - мужики какие-то поперёк дороги. В неположенном месте, гражданка, ходите, нехорошо...

– Да это что такое!
– возопляет, возведя к небу глаза, гражданка.
– Что за день сегодня такой?! С утра с мужем подралась, теперь вот на смену опаздываю - а тут вы! Вам что, делать нечего? Вот когда человека задавило, вы тут почему-то не стояли, его не спасли! А меня - хватать? Делать вам нечего, а?
– и почему-то на меня смотрит.

Я понимаю, что делать мне здесь действительно совершенно нечего. Потому что я всё-таки не с ними, а сам по себе. Нервная мадам, спарринг-партнёр своего мужа, этого не знает, но я-то знаю. И вообще - пятница, и рабочий день уже час как закончен. Так что пора закругляться.

А ощущение от всего этого так и осталось - двойственное.

Мэр и ЗОЖ

Достопамятный энский мэр - строитель общественного туалета сильно любил здоровый образ жизни. По крайней мере, рассказывал, что любит. В юности занимался боксом. А в раннем детстве - гимнастикой. Какой гимнастикой? Ну, не художественной, наверное, там же девочки. Но нет-нет да и бывает - задремлешь с открытыми глазами на каком-нибудь особо долгом и душном чиновничьем совещании, и видится диво дивное: бежит по спортивному залу тот же самый, знакомый Алексей Николаевич - лысенький, обтекаемо-кругленикий, только раза в три меньше обычного - бежит, подпрыгивает, в полёте вытягивая в шпагат жирненькие ножки, а вокруг вьются, вьются гимнастические ленты... Вздрогнешь, очнёшься - чур меня!

Пропагандировал мэр и здоровое питание. Собрал как-то нас, журналистов - весь пишущий состав "Энского рабочего" и телевидения - на пресс конференцию. (Если в городе всего два не полностью рекламных СМИ, надо, чтобы от каждого по многу человек было, а то какая же конференция?) Собрал и давай рассказывать про лепёшки. В качестве темы конференции, конечно, обозначил жэкэха, но говорил преимущественно про эти самые лепёшки - домашние, из муки и воды. Он, Алексей Николаевич, ест их вместо хлеба. Потому как магазинный дрожжевой хлеб - вредный.

К каше градоначальник тоже питал слабость. В дэка, на встрече с населением, закончил зачитывать по бумажке свой доклад, пришло время задавать вопросы. Поднимается со своего места бабушка, ковыляет к микрофону:

– И как нам с такой пенсией жить? Знаешь, сынок, сколько в магазине килограмм говядины стоит?

Алексей Николаевич не растерялся:

– Я вот, мамаша, мясо вообще почти не ем - вредно. А в вашем возрасте - тем более. Вы кушайте лучше кашу. Она знаете, какая полезная? Вся полезная, только гречка так себе. Печень засоряет шелухой.

Нервы свои, видать, мэр тоже берёг. Потому что после четырёх лет мэрства на второй срок баллотироваться не стал, а вернулся в ту сферу, из которой в своё время в градоначальники и выплыл - в бизнес, "Хондами" торговать. Оно и повыгоднее, и поспокойнее - никакой тебе текущей по городским улицам канализации и лопающихся отопительных труб, никаких бабушек с поневоле вегетарианской пенсией.

Коровы у очага культуры

Есть такая вещь - ТОС, территориальное общественное самоуправление. Это когда граждане, которые активные и неравнодушные, берут на себя нелёгкую обязанность организовывать решение всяких жилищно-коммунальных проблем. Как организовывать? Да по-разному. Вот, например, нужна детская площадка. Сначала тосовцы начинают чиновничьи и партийные пороги обивать - обивают, сколько терпения хватает. Порой - бывает и такое, перед выборами особенно - старания увенчиваются вожделенной площадкой. Но чаще не увенчиваются. Тогда созывают общественность, убеждают своими силами делать площадку. Нам ведь нужна? Нам. Значит, нам и деньги собирать, и работу организовывать. Иногда, если и правда очень-очень нужна площадка, люди действительно её делают. А чиновники потом на совещаниях тосовцев за глаза хвалят: молодцы. Активные и неравнодушные.

Вот и в селе Крошкине организовали ТОС. Прежде всего, для борьбы с двумя главными напастями: с коровами и помойками.

Почему коровы тосовцам враги, полезные ведь животные? И разве не символизируют они собой, что сельское хозяйство, как-никак, существует? Но не всё так просто. Владельцы коров выпас их в соответствии с законодательными нормами организовывать не хотят, не утруждаются. Отпускают на вольные хлеба - и бродят бурёнки по улицам, кушают клумбы, с большой любовью и старанием тосовцами насаженные, а возле клуба, единственного на всё село очага культуры, устраивают лежбище. Отдыхают в полуденную жару. И никто ничего с этими коровами, то есть, с хозяевами, не может сделать. Никакой управы нет. Ну, оштрафует административная комиссия на триста рублей, а они заплатят - и одно своё, продолжают в том же духе. У них, у скотозаводчиков, денег-то полно.