Цифровой шквал

* * *

Генератор был замаскирован под строительный миксер-бетоновоз.

– Пусть докажут, что мы не имеем желания построить здесь загородное ранчо, чтобы проводить свободное время, – смеялся капитан Уэйн. – Пусть докажут...

И для первой, пробной поездки в сторону границы, вместе с этой машиной и с другими, настоящими строительными, должны были выехать несколько человек, что будут изображать геодезистов. Для этого были специально приобретены геодезические приборы. Показать активность, которая спутает противнику все карты, не сложно. И именно такую активность Уэйн собирался изобразить.

Контроль за установкой генератора на шасси большегрузного автомобиля занял больше двух часов. Капитан Уэйн, убедившись, что он не помогает, а только мешает своим помощникам, решился уйти. И с половины дороги увидел, как навстречу ему движется обычной своей неторопливой походкой грузинский капитан. Вид у него был не веселый. Уэйн прибавил шаг и задал Звиаду вопрос:

– Что-то случилось?

– У тебя есть валидол или что-то подобное? – хмуро спросил грузинский капитан.

То, что валидол – лекарство для сердечников, Уэйн знал.

– У тебя что, с сердцем плохо?

– Нет, у меня сердце всегда работает хорошо. А тебе вот сейчас плохо будет. Коммандос не вернулись с задания. Все сроки прошли. Вернуться, согласно договоренности, должны были еще три часа назад. Мне звонили пограничники, спросили, что делать.

С валидолом Пачория хорошо придумал. Он ответил капитану американской разведки удачным уколом на недавний выпад в свою сторону, и Уэйн не мог не оценить этого. С сердцем плохо ему, однако, не стало.

– Что могло случиться?

– Все что угодно.

– А генераторы?

– Я уже запросил. Их приемники работают. Следовательно, генераторы установлены. Если что-то и случилось, то на обратном пути...

– Где капитан Моррис?

– Звонит своему агенту в поселок. Хочет узнать, были ли гости и все ли сделали...

Моррис как раз появился на дорожке и нашел взглядом Уэйна. Капитан вместе с Пачория заспешил к нему.

– Все в порядке, – сразу сообщил Моррис. – Были, установили...

– А второй генератор?

– Приемник включен. По команде готов запустить внутренний компьютер системы... Будем запускать?

– Будем думать. И подождем еще... Мало ли что могло задержать группу на чужой территории? Случиться может всякое...

– Им попалась чересчур крепкая чача, – только что выйдя на крыльцо, сказал сержант Соммерсет. – Здоровья не хватило до границы дойти...

– Что пограничники? Ждут? – Вопрос Уэйна был адресован Звиаду.

– Я распорядился сниматься с места. Если что, пограннаряд увидит.

Уэйн почувствовал по голосу, что Пачория и не надеется на возвращение своих людей. Стоило ли тогда надеяться на это американцу, хуже знающему местную обстановку?

– Звиад, мне нужны еще четверо коммандос. Свяжись со своим руководством, пусть пришлют парней понадежнее.

2

– Сократ, я – Косец! Как слышишь?

– Можешь говорить и тише, все равно услышу, – отозвался Сакратов, прерывая свои размышления по поводу нового поворота событий. А события после сообщения Муравьева явно приобретали новый острый оборот.

– Ты знаешь, что у меня вес на десяток кило больше Муравья?

– Нашего Муравья или настоящего? – спросил, вмешиваясь в разговор, старший лейтенант Субботин, всегда поддерживающий слегка замысловатый тон и образную манеру разговора Литовченко.

Майор на вопрос не отреагировал.

– Это ты о чем? – спросил Максим Васильевич.

– О том, что уже оба бока себе отлежал. С моим весом лежать лучше на мягком, иначе нарушается кровообращение. Что делать?

– Перевернись на спину.

Ответ был исчерпывающим и полностью отвечал существу вопроса.

– Нет, командир, я серьезно. Нам пора отсюда выбираться. Может, мы ползком круг сделаем? Ни одна собака не услышит. Я заодно поучу Свечу ползать, как полагается...

– Кто кого поучит, – ответил капитан Агарев со смешком. – С большим весом ползать... У нас товарищ майор это делает, как трактор.

– Отставить активность «до особого». – Максим Васильевич снова поднял к глазам бинокль, чтобы посмотреть, как изменилась частная ситуация за время его раздумий над ситуацией общей.

А она изменилась...

Три пограничника с собакой только что встретились с пограннарядом и остановились, чтобы обменяться парой фраз. Собака стала вести себя агрессивно и пыталась броситься на прибывших. Но проводник, несмотря на подпитие, силу в руках имел немалую и жестко одернул пса. Шипы «строгого ошейника» действовали в качестве последнего и основательного аргумента. Собака успокоилась, хотя и держала поводок по-прежнему внатяг, предупреждая пограннаряд о благоразумном сохранении дистанции.

Разговор долго не продлился. Несколько вопросов, на которые последовали, видимо, однозначные ответы, и все. Наряд проследовал своим маршрутом, а троица с собакой, обменявшись несколькими фразами в обсуждении положения, двинулась по только что пройденному нарядом пути, только в обратную сторону. Все уже понимали, что ждать коммандос бесполезно.

– Косец, я – Сократ! Маскировку работ закончили?

– Полностью и окончательно.

– В таком случае можешь начать свой трудный ползучий путь. И даже по прямой линии. Свеча, ты, если хочешь, можешь идти прямо, но не спеша. Пока из-за холма выйдете, погранцы уже уйдут. Присматривайтесь к обстановке сами, не детский сад.

– Понял, ползем, – ответил Литовченко.

Дожидаясь возвращения группы, Сакратов решил узнать, как обстоят дела у подполковника Шерстобитова, и посоветоваться с ним по поводу изменения ситуации. Но телефон Михаила Федоровича молчал. По времени ему пора было бы уже проехать Рокский тоннель, в котором связь не работает. Но, возможно, Шерстобитов задержался при въезде для оказания медицинской помощи раненому водителю. Да и ему самому, наверное, следовало сделать профессиональную перевязку. Но посоветоваться все же с кем-то нужно. Тогда, подумав, Сакратов позвонил сразу Ледогорову.