Цифровой шквал

– Я – Муравей, все спокойно! Двигайте смело!

– Куряки у «караулки» отправились спать, – сообщил снайпер.

– Туда им и дорога, – резюмировал Литовченко.

– Я – Свеча! Мы на крыше. Ищем вентиляцию.

Максим Васильевич уже пару минут назад загрузил свой ноутбук.

– Работайте. Включаю приемное устройство. Первая камера...

– Я – Четверг! Первая камера у меня, – отозвался Субботин. – Проверяю. Как я вам?

– Красавец. Хотя кое-кто мог бы со мной не согласиться. Изображение в норме. Запускай! Полюбуюсь шахтной темнотой...

* * *

Камеры с микрофонами были успешно установлены и апробированы. Все четыре работали в нормальном режиме, как и микрофоны. Питания должно было хватить на пятнадцать дней бесперебойной работы. Вообще-то аккумуляторов должно было хватить и на месяц, как говорится в инструкции, но специалист ГРУ по этой технике подполковник Столетов, посмотрев данные инструкции, только поморщился и не пообещал устойчивой работы на срок более пятнадцати суток. Инструкции не всегда соответствуют действительности. Однако все испытания генераторов рассчитаны на десять дней. Значит, пятнадцати хватит с лихвой. Спутник же управления космической разведки обеспечивал прием связи с камер и микрофонов в любой точке земного шара. Но Сакратов не знал, как передать данные на спутник, и вместо него это успешно сделал старший лейтенант Муравьев.

– Все в порядке. Прием-передача прошли успешно. Москва уже смотрит машинный зал.

– Я – Сократ! Все, благодарю всех за работу. Снимаемся! – прозвучала команда.

– Я – Свеча! Понял, выходим...

– Эй-эй-эй... Ты что делаешь, дурак! – раздался вдруг обеспокоенный голос Веретенникова.

– Что там, Прялка? – вскинулся Максим Васильевич.

Но ответ опередил звук недалекой короткой автоматной очереди.

– Дурак!..

– Что там, Прялка? – повторил свой вопрос командир.

– Тот часовой, что курил сигарету за сигаретой, вдруг сунул ствол автомата в рот, и...

– Очередью?.. – усомнился майор Литовченко.

– Нажал сильно... Судорога...

И тут над РЛС зазвучала сирена боевой тревоги. Сигнал подал кто-то из других часовых.

– Я – Сократ! Кто может, выходит. Кто не может – залечь «на дно» и не высовываться.

– Я – Прялка! Остаюсь наблюдать, – правильно сориентировался Веретенников. – Свеча, часовой бежит по валу к соседнему углу. За его спиной можете спокойно перебежать. Счастливо!

– Понял. Вижу часового, он прямо против нас.

– Вперед, Свеча! – прозвучала команда через три секунды.

Капитан Агарев не ответил, но сомневаться в том, что капитан со старшим лейтенантом Субботиным воспользуются ситуацией, не приходилось.

– Я – Свеча, мы вышли!

– Соединяйся с Косцом. У него генераторы. Спокойно и без паники устанавливаем. Им сейчас не до нас... Прялка, продолжай наблюдение. Что там на втором этаже, под тобой?

– Пьют и поют.

– Разрешаю им продолжать. Не беспокой их.

– Муравей, включай приемник! – скомандовал Литовченко. – Даю пробу сигнала.

Старший лейтенант несколько секунд поколдовал над своим ноутбуком.

– Есть сигнал...

Это значило, что Муравей в любой момент может через спутник активировать генератор. И также может дать команду к его отключению.

– Все. Идем на противоположный склон.

– Прялка, что там? Комментируй!

– Бегают, суетятся... Выносят убитого.

– Скоро и другие забегают...

– Мне тут смотреть нечего. Сократ, я отсюда Косца уже не вижу.

– Спуститься можешь?

– Без проблем.

– А на втором этаже что?

– Пьют и поют.

– Спускайся.

* * *

Второй генератор был выставлен так же быстро и успешно. Две группы военных разведчиков соединились и двинулись прежним маршрутом к противоположной горе. Активировать генераторы следовало уже со стационарного положения, когда будет возможность безопасно и наблюдать происходящее на грузинской РЛС, и контролировать линию кабельной связи. И потому, чтобы быстрее приступить к непосредственному выполнению задания, с грузинской территории выходили в таком же высоком темпе, как и входили на нее. Но на высоком склоне соседней с РЛС горы группа остановилась.

– Сократ, слышишь? – спросил майор Литовченко.

– Машины... Несколько грузовиков... Надеюсь, не с живой силой.

– В смысле? Облава на нас, что ли?

– Все может быть.

– Фары, – подсказал старший лейтенант Шарапов, показывая на лес.

– Четыре грузовика. – Муравьев успел прямо на руках, даже не присаживаясь, запустить ноутбук спутникового контроля.

– Их и так видно, – сказал Веретенников.

Командир поднес к глазам бинокль и сразу нашел автомобили.

– Четыре грузовика. Первым идет автокран. За ним... Как эта штука называется? На ходу бетон мешает... Большая такая груша...

– Миксер.

– Правильно, миксер. Тентированный грузовик. В нем, наверное, рабочие. И еще самосвал с чем-то. Это строители. – Максим Васильевич протянул бинокль своему заместителю, словно просил подтверждения своим словам.

– Строители, – вместо Литовченко согласился снайпер и опустил винтовку. – И движутся не в сторону РЛС, а к границе...

– Продолжаем движение, – скомандовал Максим Васильевич и пошел первым.

Группа быстро спустилась со склона.

– Командир! – позвал майор Литовченко. – Здесь что-то не то...

– Что – не то? – не понял Максим Васильевич.

– Со строителями... Непорядок... Для чего миксер?

– Чтобы бетон делать...

– Нет. В него загружают готовый бетон, и он везет его, на ходу размешивая, чтобы не застыл. Он не должен идти сюда пустым и не вращаться. Здесь, на месте, он ни к чему. Он может бетон сюда только возить, а не здесь его делать...

– А ведь действительно, – согласился подполковник, останавливаясь.

– Не грех бы присмотреться...

– Не грех... Ты об американцах?

– Да.

– Позвоню-ка я напрямую в Москву. А потом решим, в какую сторону нам двигаться.

И Сакратов вытащил трубку.

2

Вечером капитану Уэйну снова позвонил профессор Сибелиус. И даже не поздоровался, хотя находился на другом конце света и с утра кофе вместе с капитаном не пил.

– Уэйн, я все же принял решение сменить вас на подполковника Кэмпбелла. И Ник Липарски, как вы предлагали, тоже прилетит вместе с подполковником. Вдвоем они справятся с задачей лучше, чем вы.