Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

– Как это?..

– Не уверен, насколько мое объяснение будет понятно, но условно все четыре пристройки можно разделить на две группы – по две пристройки, стоящие друг напротив друга. Люди в Красном флигеле и расположенном напротив него Голубом флигеле не почувствовали землетрясения. А вот в Желтом и Зеленом – наоборот. Вопрос лишь в том, что все это значит… – Митараи скрестил руки. – Но теперь, когда мы нашли трубу, картинка начинает складываться. Итак, мы имеем множество пропеллеров на крыше, подземелье с кучей свинцовых панелей, двери, которые закрываются ночью двадцать четвертого числа, подземную трубу у северной стены подземелья… Если я из этого ничего не пойму, то я имбецил… Хотя постойте. Землетрясения почувствовала всего половина людей. Плюс они происходят уже после того, как захлопнулись двери в зал внизу… Точно! Эрвин, ты ночевал в мечети начиная с двадцатого числа. Были ли землетрясения в промежутке с двадцатого по двадцать четвертое число?

– Нет.

– А что насчет дверей в подземелье? Они закрывались? – нетерпеливо спросил Митараи.

– Все это время они были открыты.

Митараи уставился куда-то вдаль пронзительным взглядом.

– Так я и думал. Землетрясения случились уже после того, как двери в подземный зал закрылись. Весьма вероятно, что в противном случае никакой тряски не было бы. Конечно, утверждать я это не могу, но пока что все указывает на это. Закрытие дверей и землетрясения связаны так же тесно, как политика и коррупция: где одно, там и другое, и оба не могут существовать друг без друга, – говорил Митараи, словно пытаясь убедить себя. – Готов биться об заклад, господа, что к странной гибели Ларри Говарда – Ларри, но не Джерома Мирандо – причастна эта непонятная комната у нас под ногами. Ведь Мирандо погиб до того, как двери закрылись, а Говард – уже после этого. Так что именно подземный зал убил Ларри и поднял его тело высоко вверх, – провозгласил Митараи.

– Подземный зал?..

– Да. Никакой не Бог… Ладно, давайте разбираться дальше. Что было после?

– Минувшей ночью погибла Кэрол, – сказал Оливер.

– Но сначала произошло землетрясение, – поправил Тофлер. – То самое, которое я хорошо помню. Была не только тряска, но и женский крик. Я вскочил с постели, добрался до окна в потолке и взглянул на часы. Было ровно два ночи. Затем я спустился по лестнице и позвал Джойса. «Эй, Джойс!» – вот примерно таким голосом. Однако он громко храпел, так что я не стал его донимать и вернулся в кровать.

– Поднимите руку те, кто почувствовал землетрясение, – обратился Митараи ко всем. Руки подняли обитатели Зеленого и Желтого флигелей.

– Джек, Пол, Эрвин, Джон, Ллойд, Берт, Сэм и Адольф. Все? Как видим, это большинство тех, кто разместился в Желтом и Зеленом флигелях. Не все их обитатели заметили тряску, зато ни один из жильцов Красного и Голубого флигелей руку не поднял… Благодарю вас, джентльмены, можно опускать. Итак, Леона, значит, в тот вечер ты приняла вещества?

– Да.

– Ну, с тобой и так все понятно. Единственные, кто спал, ни о чем не зная, – Джойс Изнер и мистер Уокиншоу. Правильно я понимаю, что никто из обитателей Красного и Голубого флигелей ничего не почувствовал?

Все дружно закивали.

– Что же, вот и подтвердилась моя гипотеза про закономерность с землетрясениями. Идем дальше, Эрвин.

– Теперь ясно, почему за завтраком меня никто не поддержал – я ведь рассказал про землетрясение только коллегам из Красного и Голубого флигелей. Что касается дальнейших событий, то где-то в полтретьего ожила рация возле моей кровати. Когда я вышел на связь, то послышался женский крик, а затем вопль: «Это Леона!»

– Кто бы сомневался! – послышался голос Уокиншоу. – А ты все это время молчал.

– Надо же, землетрясение вы не чувствуете, а негромкий голос режиссера так хорошо слышите, – сказал Митараи.

– Дальше рация резко умолкла. Я звал и кричал, но ответа не было.

– Мы нашли Кэрол посреди коридора, – вмешался Оливер. – Думаю, она звала на помощь через рацию непосредственно перед смертью. В таком случае в тот момент Кэрол находилась в коридоре. Но зачем она вообще вышла туда?

– Возможно, ее туда позвала Леона.

Разумеется, эти слова произнес Уокиншоу. Устало закатив глаза, Леона сказала:

– Вряд ли вы мне поверите, но перед отходом ко сну я пододвигаю кровать на первом этаже к двери, чтобы ту было невозможно открыть снаружи. Вы можете себе представить, чтобы я, находясь в спутанном сознании, специально толкала тяжелую кровать в сторону, чтобы выйти из комнаты и куда-то позвать Кэрол?

– Но в конечном счете ты оказалась снаружи.

– Полагаю, я услышала шум в коридоре и пошла наружу.

– Как это «полагаю»?

– Вероятно – хотя сама я такого и не помню, – я услышала крик и заподозрила, что в коридоре происходит что-то серьезное. Я ведь все это время не спала. Думаю, я передвинула кровать и вышла наружу. Но я не стала бы рваться из комнаты просто так, чтобы прогуляться. Должно было случиться что-то действительно серьезное.

– Одни «думаю» и «полагаю»! Ты будто говоришь не о себе, а о ком-то другом… Какие-то не очень убедительные показания.

– Кровать на первом этаже в комнате Леоны действительно двигали. Как и в комнате Кэрол, – сказал Оливер. – Но Кэрол ведь тоже не стала бы выходить из комнаты по пустякам?

На некоторое время воцарилось молчание. Нарушил его Винсент Монтгомери:

– Конечно, Леона это отрицает, но что, если, находясь под кайфом, она неосознанно доплелась до главного входа и собственными руками открыла дверь? В таком случае Красный флигель и ведущий в него коридор – это уже не герметично закрытое пространство. Следовательно, кто-то другой вполне мог войти к нам и убить Кэрол. Видя, что это точно не я, Кэрол могла ошибочно принять убийцу за Леону.

– Если верить словам самой Леоны, то такой вариант исключен, – отрезал Уокиншоу, привстав со стула. – Она ведь сказала, что не стала бы мучиться с дверью на первом этаже, разве что услышала бы крики или что-то вроде того. Значит, просто так ходить к главному входу она не стала бы. Никто чужой к ним проникнуть не мог.

– Коллеги! – вмешался Берт. До того момента он почти не говорил, поэтому все резко повернулись в его сторону. – Кажется, пришло время для большого объявления. Вся эта серия странных происшествий не на шутку взволновала меня, так что прошлой ночью я закрепил на двери Красного флигеля одно приспособление…

– Приспособление? – воскликнули Тофлер и Оливер в один голос.

– Да. Маленькую печать, если можно так выразиться. До сих пор я об этом не говорил, поскольку навлек бы на себя подозрения, пусть и беспочвенные. И потом, все, что сейчас обсуждалось, по большому счету не имело ко мне никакого отношения. Но раз уж зашел спор о том, открывались двери в Красный коридор или нет, то позвольте и я кое-что расскажу. Вчерашним вечером, перед тем как ложиться спать, я приладил скотч к двери Красного коридора с внешней стороны и протянул его между колоннами по бокам. Если б он открепился, то это значило бы, что кто-то выходил из мечети до утра. Как вы знаете, друзья, старики встают рано, так что я планировал проснуться раньше всех и осмотреть дверь. Вообще говоря, хотелось проверить все три двери, но когда я вышел наружу, то увидел Эрвина, Оливера, Ричарда и Джойса в Парфеноне и бросил эту затею.

– А на дверь Зеленого флигеля ты скотч не приклеивал? – спросил Тофлер.

– Так я же сам в нем живу, как бы я приклеил его снаружи?

– Ясно. Ну и?..

Все выжидающе склонились в сторону Берта. Даже сидевший позади Уокиншоу пригнулся и обратился в слух. Слегка обескураженный столь сильным вниманием, Берт сказал:

– Ничего не изменилось. Скотч не отклеивали и не перерезали. Так что дверь не открывалась.

После такого вердикта все погрузились в размышления, пытаясь встроить этот факт в свои собственные теории.