Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Я сам не могу поверить в это, но в памяти не осталось ничего из того, что произошло после. Поскольку я был не в том состоянии, чтобы сразу заснуть, видимо, я просто потерял сознание. Но на следующее утро я как ни в чем не бывало проснулся от звука колокола.

Столкнувшись с сильным страхом, человеческий разум включает различные защитные механизмы, которые не дают нам сойти с ума. Я был очень благодарен этому механизму в моем мозгу. Или, может быть, все увиденное произошло только в моей голове?

2

Итак, я проснулся от звука колокола. Спать в таком шуме было невозможно. Уже рассвело. В комнате слышался тихий звук воды, текущей по желобу за окном. Несколько секунд я приходил в себя, а затем внезапно все вспомнил. Вспомнил весь ужас прошедшей ночи.

Может быть, все это мне приснилось? Невозможно поверить, что такой трус, как я, отправился вчера ночью в такое приключение. Откинув одеяло, я положил ноги поверх него. Тут я увидел, что мои колени испачканы травой. Шок! Значит, это был не сон. При этой мысли вернулась и небольшая боль в колене.

Что это было? Лежа в постели, я попытался с самого начала восстановить ход событий прошлой ночи. Сначала я вышел в коридор, услышав звук босых ног, идущих по коридору. Звук не исчез, но никого не было видно, а затем я увидел странную тень, пересекающую двор. Когда я пошел по этой тропе сквозь ночной туман, тень пошла на кладбище храма Хосэндзи и превратилась в камелию.

Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться в «Рюгатэй», но тут я почувствовал тревожный запах крематория. Затем перед печью возле сарая, где стояла циркулярная пила, я наконец увидел призрака, убившего тридцать человек. Странная фигура медленно повернулась ко мне, а в центре ее лица зияла черная дыра. Помню охвативший меня ужас, когда он стал поворачиваться в мою сторону. От этих воспоминаний у меня и сейчас мурашки бегут по коже.

Я непроизвольно сжал руками виски. Болела голова. И неудивительно: спал я не очень хорошо. Ну, это вполне естественно. Невозможно мгновенно погрузиться в безмятежный сон сразу после того, как испытал такой ужас и бежал на пределе сил, спасаясь от смерти. Память подсказывала, что ночью меня мучили кошмарные сны, а до этого я вообще лишился сознания. Болела не только голова, я чувствовал усталость во всем теле. Я был не в силах встать и решил пропустить завтрак, чтобы еще поспать. Аппетита не было.

От каждого удара колокола головная боль усиливалась. Эти идиотские, похожие на пушечные выстрелы звуки отдавались в голове, словно удары кулака. Грохот колокола становился, казалось, все громче и громче, и в тот момент, когда я уже решил, что от следующего удара моя голова расколется, звон наконец прекратился. Я согласен, что «Рюгатэй» – хорошая гостиница, но с этим битьем в колокол ранним утром надо что-то делать. Разве нельзя звонить только вечерами? Превозмогая боль во всем теле, я заполз на животе под одеяло. Состояние было крайне неприятное, слегка подташнивало.

Но из-за дискомфорта снова заснуть не получалось. После тридцати минут таких мучений в дверной косяк постучали, и я услышал голос Эрико Кураты.

– Господин Исиока, завтрак готов, – объявила она.

Меня по-прежнему подташнивало. Съесть что-нибудь было немыслимо.

– Сегодня я не пойду. Плохо себя чувствую, посплю лучше, – ответил я.

Мне казалось, что я произнес это довольно громко, но, видимо, из-за плохого самочувствия этого оказалось недостаточно.

– Что вы сказали? – переспросила она.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как сесть и постараться говорить более уверенным голосом.

– Я плохо себя чувствую… – начал было я.

Но она меня не дослушала.

– Сатоми сказала, что хочет с вами поговорить… – продолжила Эрико.

– Хорошо, я скоро приду, – ответил я.

Когда я вышел в коридор, Эрико стояла там, держа мои ботинки.

– Это ваши?

– Да, да, мои, – сказал я, – но почему они у вас?

– Они валялись там, в коридоре, – объяснила она, указывая вверх.

Тогда я вспомнил. Я и правда сбросил их, когда бежал. Я извинился и взял ботинки из ее рук.

Направляясь на завтрак после умывания, я увидел на стене «Ункаку-но-ма» ту самую картину и быстро прошел мимо. Мне не хотелось ее разглядывать. Войдя в «Рюбикан», я встретил в коридоре Морию с измученным выражением лица.

– А, господин Исиока, – сказал он. – Что случилось?

– Вы о чем? – спросил я.

– Вы выглядите изможденным. С вами что-то не так? – сказал Мория.

Кажется, мое лицо выглядело не так, как обычно. Подумав некоторое время, я решил рассказать ему все.

– Вчера я наконец-то тоже его увидел.

– Кого?

– Призрака, убившего тридцать человек. С повязкой на голове, весь в черном и с охотничьим ружьем…

– О, вы тоже его видели? И лица правда нет?

– Нет. В середине лица зияющая дыра, пустота. Что, все говорят то же самое?

– Некоторые говорят. Но, может быть, он скрывает лицо под черной материей? Так Митико говорит.

– Нет.

Я сразу же отверг это предположение. Потом, подумав немного, еще раз убедился в своей правоте. Если бы на лице действительно был кусок материи, я бы заметил это, когда он повернулся ко мне. Но я ничего такого не увидел. У него действительно не было лица.

– Вы тоже не в духе.

– Да, Фудзивара все-таки не вернулся. Что-то явно произошло. Что с ним случилось?

– Я еще раз свяжусь с Танакой. В любом случае все трое детективов будут здесь сегодня днем, так что давайте тогда поговорим.

На этом я расстался с Морией и направился в большой зал.

Завтрак в «Рюгатэе» всегда назначался на семь часов. Для тех, кто его готовил, так было, конечно, удобнее. Ведь в шесть часов всех постояльцев будил колокол. Колокол храма Хосэндзи был фактически гигантским будильником. Когда я впервые проснулся здесь утром 31 марта, завтрак, помнится, начался позже, но это, должно быть, из-за ночного пожара накануне.

В большом зале все, казалось, были в веселом расположении духа, несмотря на трагедию, что было для меня немного странно, особенно после пережитого ночью ужаса.

– Две личности – хорошая идея, – услышал я голос Масуо Футагоямы, говорившего что-то непонятное.

– Это да… – ответил взволнованный голос Сатоми.

Напротив сидела ее мать Икуко, а место рядом с Сатоми было пусто. Может быть, его оставили для меня?

– Доброе утро, – сказал я тихо, садясь рядом с Сатоми.

– А, доброе утро! – ответила она громким, веселым голосом, который отозвался эхом в моей больной голове.