Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

– Снова скажут, что это очередная пуля дум-дум тридцатых от «Браунинга»! Может, хватит уже? Сколько уже ими убили?

– Четырех человек, – спокойно сказал Танака.

– Да знаю я, – крикнул Судзуки, – нечего считать. Сколько он должен убить прямо под носом у полицейских, чтобы успокоиться? Даже для сельских бандитов это уже через край. Так мы все станем посмешищем в каком-нибудь телевизионном шоу для домохозяек.

– Одним этим не кончится. Если так будет продолжаться, даже внуки наши не отмоются от позора, – добавил Фукуи.

– В любом случае скажите всем в отделе судебно-медицинской экспертизы, участковому, людям в деревне и всем в семье Инубо, чтобы они молчали. Чтобы информация не утекла наружу, слышишь, Танака? – прокричал Судзуки.

– Я понял.

– И скажи этому писателю по фамилии Исиока, чтобы он не писал лишнего. А если уже написал об этом и отправил издателю, то пусть не попадается мне на глаза.

– Писатель что-то записывает в своей комнате, – сказал Фукуи.

– Что? Танака, надо это остановить!

– Да это просто для памяти. Записки. Уж этого я никак не могу ему запретить.

– Слушай, Танака! Что-то ты разболтался! Из-за этого сочинителя нам только одни проблемы. Танака, ты лично за него отвечаешь, понял?

– Но мы в демократической стране. Мы не можем по любому поводу указывать гражданам и что угодно им запрещать.

– Эй, Танака, не ленись. Если он напишет про нас кучу гадостей, об этом узнают газеты, и это помешает расследованию. Ты, Танака, несешь ответственность за этого писателя. Будет позором для всей полиции префектуры, если он сделает из нас посмешище. Ты тогда хорошей невесты не найдешь!

– Ну, это к делу не относится. Лучше думать о деле, а не об этом.

– Знаю. Я о нем и думаю. Разве нет? Кстати, уже почти девять часов, а Инубо говорил, что приготовит ужин, не важно, насколько будет поздно. Как ты появишься перед всеми? Что было в доме Кураты, где мать чуть не сошла с ума? Мне сказали, что если бы она вернулась домой на день раньше, то была бы в безопасности. Люди винят нас. Ты знаешь это?

– А не могла ли пуля прилететь через рамму? – сказал Танака.

– Не говори глупостей, – Судзуки был в ярости, – это не шутки, там высоко и тесно. Если бы деревянная дверь действительно была закрыта, никто не смог бы никого застрелить. Это совершенно очевидно! Но только сама эта женщина говорит, что закрыла деревянную дверь и даже задвижку. Никто этого не видел. Что, Танака, так было дело? Или не так?

– Так, – спокойно сказал Танака.

– Так почему бы просто не оттащить эту женщину в управление и немного попрессинговать? Я уверен, из нее можно что-то выдавить.

– Ну погоди, Судзуки, тебе стоит подумать об этом немного спокойнее, – сказал Фукуи, – у этой женщины есть ребенок.

– Ну и что? Это просто прикрытие. Что из того, что у нее есть ребенок? С этой женщиной что-то не так.

– Этого достаточно, чтобы ее везти в участок? Судзуки, у тебя, наверное, тоже есть дети. Рядом с тобой любимый ребенок, и ты позволишь кому-то стрелять из ружья рядом с ним, хотя попасть могут в этого ребенка? Ты просто подумай.

– Я говорю это не без основания. Я на этой работе уже тридцать лет.

– И я тоже, Судзуки.

– Я полагаюсь на свое шестое чувство. Шестое чувство профессионала нечасто дает сбой. Эта женщина подозрительна, она не как другие люди.

– Но ты бы позволил кому-то стрелять, если он может попасть в ребенка? Представь своего ребенка. Ты бы разрешил? Подумай, поставив себя на ее место.

– У меня сын такой дурак, что мне плевать.

– Тогда понятно.

– К этому случаю твои рассуждения не подходят. Перед ребенком лежал труп. Два раза. И Накамару, и Курата лежали в одной и той же позе. Не думаете, что это странно? Я уверен, что это работа той женщины.

– В любом случае зачем делать это рядом с ребенком? Если бы это был я, то никогда бы так не сделал. Стоило жертве хоть немного подвинуться, и пуля могла попасть в ребенка. Это не шутки.

– Если бы это был ты, ты бы вообще никого не убил, – сказал Судзуки.

Вспотев от волнения, он стащил с себя пиджак и, размахивая руками, продолжил:

– Не делай неуместных выводов. Почему такая женщина вообще находится в этом доме? Она не родственница Инубо или кого-то еще. Почему она здесь?

– В любом случае ты так взволнован, что не можешь ни о чем думать. Судзуки, я не против тебя, просто послушай. Если эта женщина тебе подозрительна, то как быть с этим?

Фукуи сделал паузу и задумался. Двое его коллег молча ждали.

– Может быть, мы неправильно представляем ситуацию? Действительно ли стреляли снаружи? Пуля могла прилететь откуда угодно. Может быть, стрелявший находился внутри. Держа пистолет в левой руке, вот так, я поворачиваюсь лицом к буддийскому алтарю, притворяюсь, что молюсь, а затем протягиваю левую руку с пистолетом к макушке человека рядом со мной и стреляю вниз вот так.

– Снова не получается. Ведь ребенок находится рядом.

– Что может понять ребенок? Ему всего четыре года. После выстрела пистолет можно спрятать под одежду. И ребенок ничего не поймет, – сказал Фукуи.

Судзуки промолчал. Он глубоко задумался.

– Это правда, все любители, которые хотят выглядеть детективами, начинают рассуждать о запертой комнате. Ерунда! Без участия этой женщины по имени Митико никто не смог бы совершить убийство. Эта женщина подозрительна, с какой стороны ни посмотри. Говорила, что ночью в ее комнате сидел призрак. По-моему, врет.

– Ложь – начало преступления, – сказал Фукуи.

– Хорошо, давайте потянем за эту ниточку, – сказал Судзуки.

– Хорошо, господин Судзуки, – вступил в разговор Танака, – но тогда не только на трупе, но и на ребенке будут следы пороха. И на левой руке Митико тоже. Нам нужно убедиться, что у всех троих они есть. Я об этом уже подумал.

Дуэт, чья карьера насчитывала уже 30 лет, хранил молчание.

– И что? – сердито сказал Судзуки.

Танака отвечал извиняющимся тоном:

– Ни у кого из них троих нет никаких следов пороха. Поэтому стреляли не с такой близкой дистанции.

Судзуки фыркнул.

– К тому же, если бы она хотела соврать, то ей было бы гораздо выгодней сказать, что она не запирала дверь на задвижку. Именно из-за того, что она сказала про задвижку, вы стали ее подозревать.

– Дилетант не в состоянии моментально все это обдумать, – сказал Судзуки, и на какое-то время воцарилось молчание.

– Ну тогда что ты сам скажешь?

– Если честно, я не знаю. Но когда я упомянул про рамму, я имел в виду кое-что другое.