Цикл Молокин 1-3

Этан спросил то, что давно хотел спросить:

– Каковы наши шансы?

Септембер задумался, потом стал рассуждать:

– Двухнедельный запас концентратов, для двадцати человек. Не так уж плохо. Нужно подумать еще о средствах передвижения и подыскать что-нибудь получше этого, - он показал на свои снегоходы.
– Это для начала. Потом надо научиться поддерживать тепло в самые холодные ночи и блокировать этот чертов ветер. Нужно также найти способ установить, на каком мы расстоянии от “Медной обезьяны”, и какова, если есть, дорога по прямой.

Если нам все это удастся сделать, то уйдет месяца четыре. Но я бы за это не поручился. Может уйти и больше, вот почему я интересуюсь местными возможностями пополнить запасы еды.

– Хорошо.
– Этан стал вспоминать все, что видел на лентах. Спрыгнув на лед, он подошел к “траве”, росшей прямо из замерзшей почвы, и дернул несколько “травинок” с силой, повторив это несколько раз. В конце концов, с большим сопротивлением, они поддались.

Толстый стебель, или лист, был не длиннее десяти сантиметров. Края листьев были острыми, как у земной травы, но сами они были мясистыми, плотными. Что-то вроде треугольных сосисок яркого цвета. Кое-где красные, кое-где - зеленые, с вариантами от нежно-салатового до бурого. Отчасти это растение напоминало земную полярную растительность, только стебли его были выше, прямее, острее на концах, чем у известного “мезенбриантенум кристаллинум”.

– Если я не ошибаюсь, эта штука растет по всей планете. Называется “пика-пина” и съедобна, хотя питательная ценность точно не известна. В ней много минеральных солей и сырого протеина. Это не настоящая трава, а нечто среднее между травой и грибами. Растет даже во льдах. Очень сложная корневая система. Ну и, конечно, не цветет.

– Верю, - заметил Септембер.
– Какая уважающая себя пчела обречет себя на гибель на этой планете?
– Он взял одно из растений и стал с интересом рассматривать.
– Много протеина? Прекрасно. Нам потребуется любое “горючее”, когда кончатся припасы.
– Он надкусил и задумчиво пожевал стебелек.
– Не так плохо. Конечно, не шпинат, но лучше, чем дандельоны.

– Дандельоны?

– Не беспокойтесь, приятель, здесь их, похоже, нету, - заметил он, дожевывая остальную часть растения.
– Кожа твердая, как подошва на старом башмаке. Сладковатая на вкус, ближе к петрушке, чем к сельдерею. При хорошей обработке будет почти культурный вид. Уксус у нас имеется?

– Нет, если не считать дочери дю Кане, - фыркнул Этан.
– Может, тут есть и другие съедобные растения, но насчет пика-пины точно помню. Трудно судить по данным одного просмотра, тем более, интересовался я больше торговлей и обменом.

– А как с животными? Хорошая котлета не помешала бы.

– Я плохо помню отдел фауны, - он напряженно наморщил лоб, - но животные здесь есть. Да и рыба тоже. И точно помню: съедобная. Она адаптировалась к малокислородному обмену, что позволяет существовать подо льдом. Говорят, очень вкусная.

– Ага! Эту зажарить еще лучше.

– Только надо достать их из-под девятиметрового льда как минимум.

– Ох, я и забыл, - заметил Септембер разочарованно, так что его огромный нос уныло повис.

– Ну а сейчас что делать?
– спросил Этан. Одно дело - интересная беседа о планете, другое - непосредственные действия.

– Сначала - получше подготовиться к ночевке. Заснуть здесь можно, вся сложность в том, чтобы проснуться. Если сегодня переночуем нормально, может, завтра смастерим какие-нибудь санки и подумаем о навигационном оборудовании. Может быть, у наших милых похитителей есть карты? Хотя, мы могли сесть в месте, которое на них не обозначено. Перед тем, как мы стукнулись, я поглядел на сигнальный контроль, он зарегистрировал, что мы сильно отклонились. Но о картах надо спросить оставшегося в живых.

– А си будет сотрудничать?

– Почему нет? Он такой же кандидат на замерзание. Между прочим, и вы припомните все известные вам сведения и попробуйте соотнести Арзудун с известными вам ориентирами на планете.

– Я сам позабочусь о тепле сегодня ночью. Внутри огонь лучше не разводить. Но я не знаю, как это сделать снаружи. Хорошо еще, что есть запасы древесины. Вот если бы мы очутились посреди этого пространства, - он показал на ледяной океан, - было бы куда хуже!

Этан подумал, что на лодке нет никакого горючего. Не годились ни упаковочный материал, ни начинка сидений. Сам Патрик Морион не развел бы здесь костра. Можно с помощью подогревателя для консервов добыть огонь, но его надо чем-то поддерживать. Эх, хорошо было в старину на Земле, когда транспорт делали из дерева!

Септембер показал на остров:

– Можно валить здесь деревья с помощью излучателя. Надеюсь, они не слишком сырые. Интересно, как им удается не замерзать?

При упоминании о морозе Этан снова поглядел на солнце. Оно было пугающе низко. Скоро уйдет дневное тепло… хотя какое это тепло? Точнее: более сносный холод. Здесь, кажется, день на два часа короче, чем на земле.

Дверь в их отделение отворилась туго, со скрипом. Колетта высунула голову. Словно большой барсук после спячки, подумал Этан и подосадовал на себя: что она ему сделала? Но насмешливая мысль возникла сама по себе.

– Нашли что-нибудь?
– при этом она посмотрела мимо Этана. Это не должно было раздражать его, но так не получилось.

– Есть деревья, но сейчас их валить - тяжелое дело, - ответил Септембер.

– Пойдемте, Сква, - ляпнул вдруг Этан, - принесем вязанку дров. Давайте излучатель.

– Да ведь вы не хотели с ним связываться?
– удивился тот.

– Я передумал. Буду валить, а вы понесете… нет, не надо.
– Рука Септембера застыла.
– Еще одно ваше дружеское похлопывание, и я не смогу поднять его.
– Этан показал на оружие. Он крепко зажал излучатель в руке.

– Хорошо, Этан. Надо сделать хорошую вязанку, пока еще не стемнело. Или не поднялся еще больший ветер.
– Он поднял воротник, закрывая шею.

Они выбрались из лодки. Колетта задумчиво смотрела им вслед. Потом покачала головой и слегка улыбнулась, прежде чем закрыть за ними дверь.

Уже после захода солнца, в зловещем лунном свете, они ввалились в металлическую комнатку. Этан, которого всего трясло, думал только о том, чтобы не рассыпаться на кусочки. Здесь хотя бы не было этого адского ветра. Его кожа не обморозилась только благодаря маленьким обогревателям, встроенным в капюшон. Он не понимал, как Септембер еще стоит на ногах. А ведь потом будет гораздо хуже.

Что-то брякнулось позади него, и он отскочил. Септембера было не видно за грудой дров, обрезанных лучше, чем любым топором.

Этан откачнулся от двери и медленно опустился на пол. Если он вернется домой целым, то найдет себе прекрасно сидячую работу в кабинете в их заведении и будет блаженствовать. Излучатель он бросил в угол.

Уолтер, похожий на паука в банке, так и набросился на оружие, чтобы тут же направить его на Септембера. Последний же спокойно складывал дрова возле несгораемых ящиков из-под продуктов.