Цикл романов "Все секреты мира"

– И что бы произошло потом? Твое место заняла бы другая?

– Если надо, то да, – жеманно пожала плечами Дениз. – Мы решили воздействовать на тебя иными средствами.

– Такими, как убийство в соборе Святого Павла моего агента?

– И тогда, и сейчас Лорды хотели показать тебе, на что они способны. Важно, чтобы ты в полной мере оценивал масштаб их решимости.

Жестом она предложила сойти с эскалатора. Антрим с коротким вздохом последовал ее примеру.

– Вот они, символы былого могущества, – заметив направление его взгляда, сказала Дениз. – Напоминание о временах, когда короли и королевы были действительно власть предержащими, а не нынешними декоративными фигурками на троне.

– Так все между нами было просто притворством?

– Ну а чем еще, по-твоему? – со смешком переспросила она.

Этот смешок больно ранил слух.

– Я всегда считала, – указала Дениз на драгоценности, – что английская монархия оказала себе очень скверную услугу, отдав в обмен на свое выживание реальную власть. За сохранение права зваться королями и королевами она передала бразды правления парламенту. И закат этот начался в тысяча шестьсот третьем году с Якова I.

Антриму припомнились уроки покойного Фэрроу Керри. Яков, первый из дома Стюартов воссевший на трон, был бездарью и слабаком, ставивший помпезность, роскошь и удовольствия превыше власти. Первые девять лет его правления, благодаря твердой руке Роберта Сесила, были еще куда ни шло. Но со смертью в 1612 году всесильного министра остальные тринадцать лет пребывания Якова у власти отличались нарочитой бесхребетностью, которая ослабила монархию и спустя двадцать три года довела его сына Карла I до плахи.

– Елизавета I была последней из монархов, кто действительно повелевал, – подытожила Дениз Жерар. – Королева во всех смыслах.

– Всех, кроме одного.

Дениз ткнула в него своим изящным тонким пальцем, как всегда, с безупречным маникюром.

– Я вижу, ты все так же крепок задним умом, откуда тебя иной раз прорывает. Но на что-либо большее ты не способен. Жаль, что во всем остальном тебя и человеком-то сложно назвать. Так, серединка наполовинку. Посредственность с дрянцой.

Она над ним издевалась. Хладнокровно и сознательно.

А Блейк ничего не мог ей противопоставить.

– Что нужно от меня «Обществу Дедала»? – попробовал он перейти к делу.

– К сожалению, обстоятельства постоянно меняются. Твоему Коттону Малоуну удалось бежать из Хэмптон-Корта. Так что он все еще жив. В отличие от двух твоих агентов, которым повезло меньше.

Теперь понятно.

Он остался один.

– Я работаю на ЦРУ. У нас агентов по миру пруд пруди.

Выслушивать его браваду Дениз, похоже, была сейчас не в настроении.

– Но, к сожалению – прежде всего для тебя, – здесь сейчас ты один. Нам нужен Иэн Данн.

– Да берите, не жалко. Он сейчас на складе, о котором вам, по всей видимости, известно: ваш главный упырь лично перечислил мне все, что там хранится.

– Да, нам известно. Только я вот о чем, Блейк. Мне досконально известна эта твоя подлая черта: врать, кидать и изворачиваться. Я с ней не раз сталкивалась. И Лордам я сказала, что ты глубоко нечистоплотный человек. Так что у тебя есть еще один шанс, одна возможность сказать правду. Что там есть из того, чего не знаем мы?

Внезапно Антрим понял, что у него все же есть хотя бы один козырь. Если так, то это спасение.

Копии тех жестких дисков.

Про них никто не заговаривал.

– Вы знаете все, что мне известно.

Дениз ступила обратно на эскалатор. А перед этим она мимолетно коснулась губами его щеки. С нежной непринужденностью, больше для маскировки от тех, кто находился вокруг.

– Дорогой мой Блейк, – прошептала она. – Те копии жестких дисков, что ты оставил у своего человека, уже у нас. Лордам я так и сказала: ты солжешь.

Дениз уже отъезжала.

Улыбаясь, она посылала ему воздушный поцелуйчик: «Береги себя, малыш».

46

Малоун приблизился к Томасу Мэтьюзу. Они стояли в центре просторного прямоугольника корта, залитого струящимися из окон потоками солнечного света.

– Не виделись, считай, с моей предыдущей поездки в Лондон, – сказал Малоун. – Это сколько, семь лет уже прошло?

– Да, памятное было время.

– Мне тоже помнится.

Помнилось действительно живо: за Мэтьюза он тогда едва не поплатился жизнью.

– Скажите мне, Коттон, вы вернулись сюда единственно из-за Кэтлин Ричардс?

– А вы отслеживали?

– Конечно.

– Вы говорите с таким видом, будто это было ошибкой.

Старый волк пожал плечами.

– Все зависит от того, какую позицию вы займете.

Было видно, что Мэтьюз прощупывает осторожно – во всяком случае, пока, наверняка толком не зная, каким образом и с какой стати отставной американский агент вдруг очутился прямо в эпицентре операции ЦРУ, находящейся в активной фазе.

– А ведь вы возле того книжного магазина напали на моих людей, – укоризненно заметил он.

– Ваших людей? Что ж они мне в этом сами не признались? А мисс Ричардс, судя по всему, действительно нуждалась в помощи. – Он сделал паузу. – Я в тот момент сделал вывод, что ей грозит опасность.

– Вопрос в том, что именно побудило вас прийти к ней на помощь.

На эту подначку Малоун, впрочем, ловиться не спешил.

– Сам Генрих VIII играл здесь в мяч, – не дождавшись ответа, сменил тему Мэтьюз. – Говорят, известие о казни Анны Болейн пришло к нему как раз во время состязания. Та игра во многом отличалась от сегодняшнего тенниса, но тоже вызывала бурю эмоций.

Сейчас интерьер вокруг, несмотря на то что был вправлен в архаичную оболочку, больше перекликался с современностью. Сам корт был переделан, и на нем по-прежнему устраивались соревнования. Ту игру называли «королевским теннисом»; по тогдашним правилам для того, чтобы перекинуть мяч через сетку, можно было, помимо пола, использовать также стены и потолок.

– Впечатляет, насколько такая старина может и сегодня сохранять актуальность, – произнес Мэтьюз, забрасывая очередную наживку, за которую Малоун решил на этот раз зацепиться.

– Из того раздела, что Елизавета I на самом деле могла быть мужчиной?

Пожилой разведчик испепелил его взглядом. Томас Мэтьюз – ветеран разведки, шпионский авторитет мирового уровня. Даже Стефани Нелл отзывалась о нем с чуть боязливым благоговением. Малоун прекрасно помнил их встречу семилетней давности. Мэтьюз тогда проявил себя как настоящий злодей. И вот теперь Коттон вновь стоял под пронизывающим взглядом этого пожилого англичанина.

– Меня ваш уход в отставку опечалил, – сказал Мэтьюз. – Вы были отличным оперативником. Стефани, должно быть, скучает по вашим талантам.