Цирк

— Значит, следят за мной. Но не стоит беспокоиться. Я чувствую, что к этому приложил руку доктор Харпер. Вот что значит мыслить, как старый агент ЦРУ: никогда и никому не доверяй. Мне кажется, что половина сотрудников разведки и контрразведки следит за другой половиной. Откуда Харперу знать, что, оказавшись на родине, я не вернулся к своим прежним симпатиям? Я его не виню. Для доброго доктора ситуация и так очень сложна. Ставлю сотню долларов против одного, что парень позади нас — это и есть тот, кого Харперу так нравится называть своим человеком в Крау. Сделай мне одолжение: как только вернешься в цирковой поезд, сразу же пойди к Харперу и спроси его прямо.

— Ты и вправду так думаешь? — засомневалась девушка.

— Совершенно убежден.

Пообедав, молодые люди вернулись на станцию, сопровождаемые все тем же серым «фольксвагеном». Бруно остановил машину у главного входа и предложил:

— Увидимся вечером?

— Мне бы очень хотелось, — нерешительно протянула Мария. — Но не опасно ли это?

— Нет. Пройди двести метров к югу от «Охотничьего рога». Там есть кафе со светящейся вывеской «Крест Лоррена». Бог знает, почему оно так называется. Я буду там в девять часов. — Бруно обнял девушку. — Не грусти.

— Я не грущу.

— Или ты не хочешь встречаться?

— Очень хочу! Я бы вообще предпочла не расставаться с тобой.

— Харпер бы этого не одобрил.

— Наверняка. — Мария взяла лицо Бруно в свои ладони и заглянула ему в глаза. — Но тебе не приходило в голову, что «сейчас» — это, возможно, все, что у нас есть? — Она вздрогнула. — У меня какое-то дурное предчувствие. Похоже, кто-то ходит по моей могиле.

— Никто не имеет на это права, — сказал Бруно. — Вели им, чтобы убирались.

Не говоря ни слова и больше не взглянув на него ни разу, Мария включила зажигание и поехала. Бруно смотрел ей вслед до тех пор, пока машина не скрылась из виду.

Бруно лежал на постели в своем номере, когда зазвонил телефон. Телефонистка спросила мистера Нойхауза. Бруно подтвердил, что это он, и его соединили. Звонила Мария.

— Таня! — воскликнул Бруно. — Какой приятный сюрприз!

Наступила пауза — видимо, Мария привыкала к своему новому имени.

— Ты был абсолютно прав. Наш друг признал свою ответственность за то, что случилось за обедом.

— Йон Нойхауз всегда прав. Увидимся, как договорились.

К шести часам вечера стало уже совсем темно. Температура сильно понизилась, дул слабый ветерок, и клочья медленно плывущих облаков изредка закрывали почти полный диск луны. Небо было усеяно ярко мерцающими холодными звездами.

Расположенная в пяти километрах к югу от города парковочная площадка возле закусочной для водителей была заполнена почти до отказа. Из длинного одноэтажного здания лился желтый свет и доносились звуки музыкального автомата. Заведение пользовалось большой популярностью, водители то и дело входили и выходили.

Немолодой мужчина, закутанный с ног до головы в разные шоферские одежки, вышел из закусочной и забрался в кабину своего грузовика, большого пустого фургона для перевозки мебели с двумя дверцами сзади и обитого рейками по бокам для прочности. Кабина ничем не отделялась от основной части фургона, просто впереди стояло водительское кресло. Водитель включил зажигание, двигатель заработал, но прежде, чем мужчина успел коснуться тормозов, педали сцепления или ручки переключения скоростей, он неожиданно рухнул без сознания на рулевое колесо. Громадные руки подхватили его под мышки, сдернули с сиденья, словно тряпичную куклу, и уложили на пол фургона.

Мануэло пластырем заклеил горемыке рот, а затем завязал ему глаза.

— Жаль, что приходится подобным образом обращаться с невинными гражданами!

— Согласен. — Кан Дан печально покачал головой и затянул последний узел на запястье жертвы. — Но это только ради пользы великого дела. Кроме того, — произнес он с надеждой, — этот гражданин, возможно, не такой уж невинный!

Рон Робак, прикручивавший веревками ноги водителя к одной из продольных реек, промолчал, полагая, что ситуация в комментариях не нуждается. В его арсенале были лассо, бельевые веревки, толстый шпагат и большой моток нейлонового троса, очень подозрительный на вид и к тому же очень толстый и тяжелый: через каждые сорок пять сантиметров на тросе были завязаны узлы.

В шесть пятнадцать Бруно, великолепно разодетый в свой костюм Пьеро (как он его мысленно называл) и в изумительную псевдошиншиллу, вышел из отеля. Он шел неторопливой размеренной походкой человека, который не беспокоится о времени. На самом деле Бруно старался не тревожить гремучую ртуть в шести взрывателях, висевших у него на поясе. Объемистая нейлоновая шуба прекрасно их маскировала.

Как и подобает человеку, у которого куча времени, Бруно бродил наугад, следуя довольно извилистым маршрутом, слишком запутанным и потому производившим впечатление заранее обдуманного. Он подолгу задерживался у витрин, изучая выставленные товары, и не пропускал даже маленьких витрин у входа в магазин. Но вот наконец он свернул за угол, заметно ускорил шаг и нырнул во тьму дверного проема. Из-за угла появился мужчина в темном плаще, остановился в нерешительности и затем бросился вперед, мимо того места, где притаился Бруно. Внезапно мужчина упал на колени и мгновенно застыл — Бруно ребром правой руки ударил его пониже правого уха. Удерживая преследователя одной рукой, Бруно быстро обыскал его карманы, обнаружил автоматический пистолет и тут же снял его с предохранителя.

— Вперед! — скомандовал он.

Угнанный мебельный фургон стоял почти посредине южного переулка, примыкавшего к «Лубилану», последним в ряду пяти припаркованных здесь грузовиков. Бруно заметил его сразу же, как только остановился на углу главной улицы и южного переулка, дружески обнимая своего бывшего преследователя. Он решил, что разумнее будет остановиться, потому что на противоположной стороне переулка возник человек с автоматом через плечо. Судя по его наружности, он и думать забыл об оружии. Как и его коллеги минувшим вечером, охранник не отличался военной выправкой и просто плелся вперед, страдая от холода и захлебываясь от жалости к самому себе.

Бруно сильнее вжал пистолет в бок своему спутнику.

— Только пикни, и ты труп!

Пленника такая перспектива явно не привлекала. Казалось, он окоченел от холода и страха. Как только охранник свернул на главную улицу, — было непохоже, чтобы он стал подозрительно оглядываться назад через плечо. — Бруно повел свою добычу вдоль стоявших грузовиков. Зайдя за машины, они оказались скрыты от глаз любого человека на той стороне переулка.

Подталкивая перед собой своего пленника, Бруно осторожно провел его между третьим и четвертым грузовиками и выглянул направо. В этот момент второй охранник появился из-за юго-восточного угла «Лубилана» и двинулся по переулку. Бруно вернулся на тротуар. Опасаясь, что в самый неподходящий момент пленник наберется мужества и закричит, Бруно, уже не боясь быть увиденным, повторил тот же удар, на этот раз с большей силой, и опустил человека на землю. Охранник, ни о чем не подозревая, прошел мимо. Бруно взвалил пленника на плечи и понес его к задней дверце мебельного фургона, которая тут же отворилась: видимо, за ним наблюдали через ветровое стекло. Кан Дан мгновенно втащил бесчувственное тело внутрь, Бруно забрался следом.

— Робак уже выехал, чтобы забрать для меня из поезда эту игрушку и кассеты?

— Выехал, выехал.

Кан Дан спрыгнул на землю, за ним последовал Мануэло, который спрятался за грузовиком. Силач улегся посреди переулка, достал из кармана бутылку виски, щедро полил себе лицо и плечи и замер, сжимая в одной руке бутылку, а другой прикрывая лицо.

Из-за юго-восточного угла появился охранник и почти сразу заметил Кана Дана. На мгновение он остолбенел, осторожно огляделся вокруг, убедился, что опасности нет, и бросился бежать к распростертому на земле человеку. Приблизившись, охранник сорвал с плеча автомат и стал медленно, с опаской подходить, направив дуло в сторону массивного тела. С пяти метров он бы, конечно, не промахнулся. Но Мануэло не промахнулся и с восьми метров. Рукояткой ножа он попал охраннику точно между глаз, и Кан Дан, заботливо подхватив беднягу, через пять секунд внес его в фургон.