Цитадель

Возможно, с первого раза ничего не получится, но всю процедуру можно будет повторить еще раз, или два, или десять раз. Терпения у смертоносцев хватит. После того как человеческое поселение стало известно паукам, у его жителей уже нет шансов. Порабощение диких людей — лишь вопрос времени.

Объединенный мозг смертоносцев быстро и четко определял, когда начинать готовить про запас новое поколение лазутчиков, стоит ли часть детей растить в качестве слуг, кого из усопших повелителей имеет смысл разбудить и спросить совета.

Найл осторожно вышел из контакта и покинул дворец. Он с внезапной четкостью осознал, что участь тысяч людей, которые еще живут, дышат, любят, трудятся, надеются родить здоровых детей, уже предрешена. Им всем нашли замену. В лучшем случае «свободным людям» позволят спокойно умереть. В худшем — умереть помогут, освобождая места для новых слуг. Найл знал, что ему опасность не грозит: ведь новым слугам тоже потребуется правитель. Но паукам уже не наплевать на вымирающее поколение, они теперь не позволят смертникам и сотой части той свободы, которую допускают сейчас. Найл чувствовал, что обязан спасти жителей города от вымирания. Выжить, сохранив добытую свободу, — вот единственный шанс на возрождение человечества. Спасти культуру, цивилизацию. Воссоздать человечество нужно из города, дикари годятся лишь на пополнение армии рабов… Хотя, впрочем, их здоровая наследственность еще может принести немалую пользу. Правитель города тряхнул головой и отправился к острову детей. Поднявшись на высокий берег, Найл бросил взгляд в сторону домика принцессы: перед калиткой стояла коляска. А кто может там гостевать, если хозяйка в отъезде? Значит, принцесса Мерлью вернулась! Найл повернул к ее домику и ускорил шаг. У накрытого на улице стола сидел Симеон и торопливо попивал вино из высокого бокала. На приход правителя он отреагировал вяло:

— Садись, сейчас она выйдет. Только умоется с дороги. — Медик допил бокал, налил следующий и горестно сообщил: — А дикарь-то наш тю-тю… Одна она вернулась. Может, хоть видела чего?

— Нет, ничего не видела. — Мерлью появилась на крыльце в длинном изумрудном платье, мокрые волосы были заплетены во множество мелких косичек. — Как сквозь землю провалился!

Она сбежала по ступенькам, подошла к Найлу, положила руку ему на плечо:

— Придется все-таки Посланнику Богини опять к Смертоносцу-Повелителю на поклон идти. — Она наклонилась к самому его уху и шепотом добавила: — Я страшно по тебе соскучилась.

Но правитель, мысли которого были заняты совсем другим, не обратил внимания на нежный шепоток.

— Можете забыть про Смертоносца-Повелителя. Мы ему больше не нужны. — Найл выдержал небольшую паузу и звенящим голосом сообщил: — Пауки нашли город людей!

Симеон в ответ просто выпучил глаза. Мерлью обошла стол, села напротив Найла и попросила:

— Давай не тяни. Рассказывай.

Принцесса слушала молча, а медик где-то после середины повествования вскочил, начал бегать вокруг стола, ерошить желтыми пальчиками свои жиденькие волосы и наконец, не выдержав, перебил:

— Так теперь дикарей у нас будет сколько угодно! Вот так здорово! Проблемы вырождения позади!

— Боюсь, ты ошибаешься, — задумчиво произнесла Мерлью. — Как раз теперь-то мы ни одного дикаря не получим.

— Так их же там целый город!

— Вот именно. Взять целый город не так просто, как маленькое поселение в пустыне. И совсем не так быстро.

— Кстати, — вставил Найл, — теперь я знаю, каким образом смертоносцы захватывали человеческие города. Сперва новорожденных детей воспитывали как избранных: их растили отдельно, всячески баловали, время от времени показывая на прочих людей и напоминая, что те — недостойные животные, а они — избранные, более совершенные создания по сравнению с прочими двуногими, что пауки — высшие существа, выражающие волю Богини.

Когда детишки вырастали лет до двенадцати, их отправляли доказывать свое превосходство над прочими двуногими — то есть засылали во вражеский город. Лазутчики жили там несколько лет, по возможности вступали в стражу, выясняли, когда город наиболее беззащитен. Ну, там, во время посевной или сбора урожая, во время праздников или сезонной охоты. Узнавали, как можно избавиться от живой охраны: люди ведь раньше не только ос для обороны держали, но и муравьев, стрекоз, даже скорпионов. И в один из удобных дней открывали армии смертоносцев ворота.

— Это получается, — переспросил Симеон, — город возьмут только лет через двенадцать?

— Лет через двадцать, — поправил Найл. — И то если все будет нормально. Смертоносец-Повелитель уже сейчас думает о подготовке второй группы лазутчиков, если первой не удастся сделать свое дело.

— Но ведь пленные наверняка станут попадаться раньше? — с надеждой спросил медик.

— Наоборот. Смертоносцы и близко туда не сунутся ближайшие годы. Зачем беспокоить жертву раньше времени?

— А как же мы?

— Теперь мы им неинтересны, — дружелюбно обрадовала медика принцесса Мерлью. — Раньше пауки хотели использовать выживших людей для оздоровления «чистопородных» слуг. А зачем мы нужны, если совсем недалеко здоровых людей — целый город?

Симеон сделал мрачное лицо и решительно заявил:

— Мы должны что-то сделать!

— Что? — хором поинтересовались правитель и принцесса.

— Что-нибудь неожиданное, чего Смертоносец-Повелитель предвидеть не может. Например, самим напасть на этот город и захватить побольше пленных.

— Кто нападет? — с сарказмом вопросила Мерлью. — Стражницы Посланника Богини или мои гвардейцы? Или твои мед-девочки нападут? Да без смертоносцев мы даже жратву из крестьян вытрясти не сможем, не то что город завоевать!

— Тогда нужно отправить туда посла, — вернулся медик к забытой было идее. — Пусть нападут они и изнасилуют наших женщин.

— Да смертоносцы их дальше Диры не пропустят, — хмыкнул Найл, — только спасибо скажут за вкусный обед.

— Ну, тогда… Тогда… — зачесал голову медик.

— Слушай, Симеон, — не без ехидства спросила его принцесса Мерлью, — а ты всерьез уверен, что переспать с женщиной можно только путем изнасилования? Про иные способы ты не слыхал?

— Как это? — не понял ее медик.

— Ну, например, по обоюдному влечению… — Мерлью, не удержавшись, кинула в сторону Найла короткий взгляд.

— Да как мы устроим это обоюдное влечение? Между городами-то?

— Очень просто, — мило улыбнулась Симеону принцесса, — поедем туда в гости.

— Так вот просто, возьмем и поедем, — не очень уверенно съязвил медик, — в незнакомый город без всякого повода?

— Можно с поводом… Например, с торговым караваном, — с ходу сымпровизировала Мерлью. — Взять десять повозок, да по шесть гужевых женщин в каждой, да по четыре охранницы, да по две начальницы, плюс начальница груза с помощницей, плюс начальница охраны с помощницей, плюс начальница всего каравана…

— Зачем столько начальниц? И почему ты хочешь запрячь женщин вместо гужевых мужиков?

— Симеон, ты дурак или прикидываешься? — не выдержала принцесса. — Тебе что, мужики детей рожать будут?