Цивилизация

— Если при каком-то конкретном всё ещё паранормальном для нас явлении мы вдруг видим нарушение тех или иных законов известной нам физики, то это нарушение — кажущееся. Законы физики нельзя взять и отменить, но их действие можно преодолеть на какое-то время при помощи других физических законов. Все вы хорошо знаете, например, как летит камень, брошенный рукой или выпущенный из пращи, — я изобразил мелом на доске баллистическую кривую, — Точно так же полетит и большой камень, брошенный онагром. Но если мы с вами запрокинем онагр на бок, то это ещё вовсе не значит, что мы сможем стрелять из него таким манером из-за угла, — я показал школярам рукой такую же горизонтальную кривую, и класс снова рассмеялся, — Сила тяжести никуда не исчезает и всегда направлена вниз, но кроме неё на наш камень во время его полёта действует и сила инерции, которую мы передали ему при броске, — я изобразил на доске сумму векторов и равнодействующую по касательной к кривой, — Сила броска не устраняет силы тяжести, но она влияет на результирующий полёт камня вместе с ней и на участке подъёма кривой преодолевает её. Похожее явление мы с вами уже как-то рассматривали раньше, когда раскачивали маятник с железным грузиком и останавливали его сильным магнитом — и в этом случае никуда не исчезают ни сила тяжести, ни сила инерции, но к ним добавляется магнитная сила, и если бы поднесённый нами магнит был скрыт ширмочкой и не виден наблюдателю, то что этот наблюдатель мог бы подумать? — школота рассмеялась уже в третий раз, а в подобной полушутливой форме они и слушают внимательнее, и усваивают материал гораздо лучше.

— А что действует вместо магнита в НАСТОЯЩЕМ телекинезе, досточтимый? — спросила одна из шмакодявок, только не юлькиных, а наташкиных, — Магнитный нам уже и почтенная Юлия показывала, но это ведь не то.

— В телекинезе работает не магнетизм, а какая-то из не изученных ещё "тонких" сил, но и она воздействует, по всей видимости, не на сам предмет, а на тепловое движение его молекул. При удачном воздействии какая-то их часть совершает очередное движение в одну и ту же нужную нам сторону, и если доля таких "покорных" нам молекул среди всех их окажется достаточно велика, они сдвинут предмет туда, куда мы хотели.

— А как определить, достаточно ли она велика?

— Кроме результата — никак. Если нам удалось сдвинуть предмет горизонтально — значит, мы преодолели его трение покоя, а если удалось поднять его в воздух — то силу его тяжести. Если нам этого не удастся, наше воздействие не проявится никак, и мы так и не определим, половину нужного воздействия мы приложили, четверть, десятую долю или вообще меньше сотой. Не знаем мы и всех факторов, которые на это влияют. Те из вас, у кого телекинез получается, могут подтвердить, что иногда он выходит у них очень легко, иногда тяжело, а иногда и вовсе не получается, и причины этого не всегда понятны. Есть, видимо, и какие-то посторонние факторы, о которых мы ничего не знаем и из-за этого не можем ни устранить их влияния, ни даже предугадать его. Их влияние непостоянно, даже учесть их мы не можем, и это сказывается на повторяемости результатов, которые всякий раз получаются разными и не поддаются никакой нормальной статистической обработке. В этом, собственно, главное препятствие к полноценному научному изучению подобных явлений. Пока не будет набран достаточный опыт — не будет даже понятно, как к такому изучению вообще подступиться. И скорее всего, как и в случае с электричеством или с тем же магнетизмом, пользоваться этой силой на практике мы научимся гораздо раньше, чем поймём её природу и все влияющие на неё факторы…

— И что, если воздействие недостаточное, то совсем ничего поделать нельзя? — это уже юлькина негритосочка заинтересовалась.

— Ну, есть один способ схитрить — достаточно простой и основанный, опять же, не на какой-то там запредельной мистике, а на самой обычной физике. Но ему я вас учить пока не буду — ни в этом году, ни в следующем. В этом году вы изучаете только младшие ступени базовой подготовки, в следующем — старшие, и только после этого вы будете уже готовы к практике посерьёзнее. А силовые практики вроде телекинеза и ему подобного опасны для тех, у кого нет врождённых задатков к ним. Вы научиться этим вещам хотите или надорваться — отважно и героически, но без малейшего полезного результата?

Я, значит, объясняю это дело нашим школярам на русском языке, но как я уже упоминал, кажется, первый поток у нас набрался маленький — пятый класс после отсева за предыдущие годы обезьян и просто бестолочи составляет всего пятнадцать человек. Ну и чтоб площади использовались порациональнее, Аглея водит на совпадающие по теме с её школой уроки и своих будущих гетер, для которых как раз и переводит сказанное мной на греческий — ага, с рафинированным коринфским выговором. У одной из её учениц возник вопрос, на который массилийка не сумела ответить ей сама, та по моему кивку дозволила ей задать свой вопрос мне, но вышел конфуз — "гречанке" не хватило греческих слов, и она заменила недостающие турдетанскими, отчего и наш класс заржал, и ейные подруги, а их наставница страдальчески поморщилась:

— Прости, досточтимый, что прерываю тебя, но у нас ходят слухи, будто бы ты владеешь не только телекинезом, но и левитацией. Правда ли это? — слова "прерываю" и "слухи" девчонка как раз и сказала на турдетанском, хоть и честно пытаясь изобразить изысканный коринфский акцент, и в результате получилось ещё смешнее.

— Сильно преувеличено, — ответил я ей просто по-турдетански, поскольку мой греческий вышел бы вообще базарным, — Летать я не умею, — я изобразил руками взмахи вроде птичьих крыльев — типа, и хотелось бы взлететь, но никак не получается, — Ни так у меня это не выходит, ни на метле, и боюсь, что без катапульты вообще не получится, — и школота, и "гречанки" расхохотались.

— Я имела в виду, досточтимый, не полёт, а очень лёгкую ходьбу, — она тоже по дозволяющему мановению наставницы перешла на турдетанский, — Мы и слыхали не раз от других, и видели сами, что ты ходишь очень легко — как невесомый. Разве это не та же самая левитация — ну, почти?

— Почти — не в счёт. Если человек взлетел, то взлетел, если нет, то нет. То, о чём ты спрашиваешь меня, я называю частичной невесомостью, чтобы не путать с настоящей левитацией, до которой мне очень далеко.

— Но разве эти два явления не одной и той же природы?

— Скорее всего, так оно и есть. Более того, я бы и телекинез отнёс к явлениям той же физической природы. Но не владея настоящей левитацией, мне не с чем сравнить ощущения, и я не могу ни подтвердить этого, ни опровергнуть.

— Если я поняла перевод правильно, ты объясняешь телекинез упорядоченным движением атомов, которые обычно движутся хаотически?

— Разве атомов?

— Это я так перевела им, — пояснила Аглея, — Эллинскому миру известно только учение Демокрита об атомах, и я переводила так, чтобы им было понятнее.

— Хорошо, пусть будут атомы — не столь это важно, — согласился я, — Не только косная, но и живая материя, которая составляет наши тела, тоже состоит из атомов, и если можно упорядочить их движение в косном предмете, почему нельзя сделать то же самое в собственном теле? Что бы ни было первоначальной причиной явления, реализоваться оно должно через известные нам законы физики, которых не в силах отменить ни владеющий некоторыми необычными способностями смертный, ни даже всемогущее божество.

— И ты мог бы научить этому нас, досточтимый?

— Ну, за всех не поручусь, но в принципе — почему бы и нет? Почтенная Аглея набирала вас не из кого попало, и думаю, что хорошие врождённые задатки найдутся у многих из вас. Но — то, что я сказал в отношении телекинеза, в той же самой мере касается и частичной невесомости, и причина этому — та же самая. Поскольку это явления одной природы, они одинаково опасны для не подготовленных. Как я уже сказал, два года уйдёт на изучение базовой подготовки, и только на третий можно будет подступиться к силовым практикам, не боясь навредить ими себе, — в том, что дело у "гречанок" пойдёт, я особо не сомневался — если уж для НАШЕЙ школы массилийка подобрала весьма талантливую по этой части детвору, то надо думать, что и СВОЮ школу она уж всяко не обделила. Я ведь рассказывал об обстоятельствах, при которых мы завербовали в Коринфе её саму? Так что умеет она и подбирать соответствующие перспективные кадры, и обучать их этому делу, чем и занимается у нас старательно и успешно, не стеснённая ни традиционным каноном, ни кознями оставшихся в Греции бестолковых и завистливых конкуренток.

Тем не менее, даже при всех их талантах рисковать не стоит. Или кто-то, может быть, думает, что раз Инквизиции на нас нет и не предвидится, так и опасаться нечего? Ну так охолоньте — ещё как есть! Нину Кулагину, нашу известную телекинетичку, никто не попрекал нехваткой способностей, и никакой костёр ей уж всяко не грозил, но и без того костра она кончила хреново — опухолью мозга. А всё отчего? Оттого, что перенапрягалась, не зная броду, а ведь в любом деле есть своя техника безопасности, которую надо знать, а иногда желательно ещё и соблюдать. Спички детям — не игрушка…