Coming Out
Шрифт:
Святая земля видела многое. Сердце города посвящено во многие тайны. Прибавилась к ним и наша: страсть, любовь, желание и испуг. Мы забыли здесь и прошлое и будущее…
Шалун-дождик закапал тогда, когда я искал свою куртку.
— Славка, я тебя…
— Спешим… — слышится шепот.
— Я тебя люблю!
— Сережка, мне кажется что я тебя тоже люблю.
— Славка, я тебе хочу рассказать одну историю. Однажды я приехал домой 14 февраля. Было грустно. потому что не с кем было праздновать этот праздник. И мама, увидев меня в таком кислом настроении, подарила мне это
— Милый…
— Не надо. Слова… А что слова! — я поцеловал парня.
— Не надо слов….
Мы обнялись и дождик смывал уже наши слезы. Но ему было не под силу смыть нашу любовь, хрупкую и крепкую…
Что-то случилось? Нет, ничего. Все, вроде бы, идет так, как и должно идти. Череда дом — работа — дом… Случайные встречи и устойчивый румянец на утро.
Что-то произошло? Нет, отнюдь. Обычная жизнь. Переполненные автобусы, вечная дорога, знакомая до метра… Дорожание сигарет и хлеба. И прогулки по ночному городу.
Что-то не так? Я вас умоляю… Ну что же может быть «не так» в двадцать с малым лишком лет? Учусь, работаю, сам себя обеспечиваю… Живу. Говорят, то мне сопутствует удача…
Что-то гложет душу? Уже нет. Спокоен и ни одной мысли в голове: ни черной ни светлой… И все, что могло задеть сердце — в далеком прошлом.
Что-то съел не то? Нет, ужин был великолепным… Кстати, а что я ел на ужин?
Что-то сорвалось? Ага. Друг не приехал. А я об этом не жалею, ни капли не жалею!
Что-то хочешь? Если человек ничего не хочет, значит он умер. Хочу то, во что не верю.
Что-то причиняет боль? Есть такое дело. Даже не что-то… А кто-то. Понимаешь, боль могут родить только люди.
Что-то знаешь? А как же! И я тоже что-то знаю. Порой даже кажется, что слишком тяжел этот багаж знаний…
Что-то случилось? Случилось. Я просто влюбился…
Глава 8. Цепочка
— Ну где же ты, где?.. — я бегал по незнакомому вокзалу и повторял одну единственную фразу, как будто все остальные стерлись из памяти. Лавочка. Сажусь и не могу сдержать слез.
— Сереженька, что с тобой? Что случилось? — я открыл глаза и увидел перед собой Татьяну Викторовну. — Ты так громко кричал…
— Извините, я Вас разбудил…
— Нет, что ты. Тебе пора вставать на работу. Иди, умывайся.
Можно было обмануть кого угодно, кроме себя. Подушка хранила мои слезы. Я включил компьютер, быстро проверил почту и ушел умываться.
Обычный рабочий день. Дом-остановка-переполненный ПАЗик. Работа-чай-работа-обед-работа… Череда, повторяющаяся пять раз в неделю.
— Сережа, зайди к шефу! — попросила меня секретарь Юля.
— Сию минуту! — отбарабанил я, оторвавшись от компьютера.
— Сережа, тебе надо будет ехать в командировку. Я понимаю, что работы много здесь, но… Надо.
— Без проблем. Когда? — внутренне вздохнул я.
— Послезавтра. Уйдешь в четыре, билеты возьмешь у Юли, да не забудь ей дать свои паспортные данные. И, пожалуйста, не опоздай на поезд…
— Постараюсь. Конечно же, не
опоздаю!Я вернулся к себе, сел работать, включил аську… Пожелал всем спокойного вечера и удалился. Посмотрел на телефон, не решаясь протянуть руку, но все-таки взял трубку и набрал номер, врезавшийся в память.
— Здравствуйте, Вячеслава Евгеньевича можно?
— Да, минуту, — обычный звук коммутатора. Почему минута длится так долго?
— Я Вас слушаю.
— Мы на «вы»? — засмеялся я.
— Ой, привет. Как дела? — узнал меня Слава.
— Меня в командировку посылают, — вырвался вздох грусти у меня.
— Когда? — огорчился голос на другом конце провода.
— Послезавтра.
— Я к тебе сегодня зайду домой. Адрес только напомни.
Я сказал адрес и только тут заметил, что голос Славы хрипит.
— С тобой все в порядке? Голос хрипловат, — проговорил я, но опоздал: трубку уже повесили.
Аккуратно положил трубку, возмущенно ноющую короткими гудками. Сел за компьютер. Поводил мышкой по экрану. Звонок.
— Здравствуйте, Сергея можно?
— Димка, привет. Конечно можно, вот он я, весь твой, — рассмеялся я.
— Сереж… Я тут повзрослеть надумал. Приедешь на день рождения?
— Когда?
— В конце недели. В субботу. Буду рад, если ты будешь не один.
— Ладно, буду. Я как раз в командировку собираюсь в ваши края.
— Вот и отлично, — обрадовался Дима. — Жду, пока.
— Пока, спасибо за… — да что они сегодня все так спешат! — приглашение.
Ровно в шесть я ринулся домой. Сорвался вовремя, что было непохоже на меня. Попрощался с коллегами.
Дом. «Мне никто не звонил? Никто не приходил?» «Нет.» Звонок в дверь.
— Славка… Пойдем ко мне в комнату.
— Сереженька, я прилягу, — попросил он разрешения.
— Конечно же! Славка, что с тобой?
— Простуда, наверное. Под дождем нагулялись… Пройдет.
Я поцеловал его в разгоряченную щеку.
— А нас пригласили на день рождения. В Москву. Ты поедешь? — в голосе было столько надежды. что парень улыбнулся.
— Когда?
— В субботу надо быть там.
— Значит — будем. Сереженька, милый… Я хочу сказать тебе, что мне не кажется. Уже не кажется. Я люблю. Люблю тебя.
Маленькая слезинка скатилась по щеке. Я отбросил непрошенную капельку.
— Солнце мое… Родной… Других слов, кроме тех, что ты уже слышал… Ты больше не услышишь. Поскольку я могу говорить это и говорить вечность. Я тебя люблю. Я готов быть с тобой, — жестом я осадил собеседника. — Вечность. Да что там… Вечность. Жизнь. Что бы ни было дальше — все равно. Я тебя люблю.
— Сереженька. Это… Я не знаю, эта вещь мне очень дорога. Повернись, пожалуйста, — попросил он меня и надел что-то на шею.
— Спасибо, а что это?
— Цепочка… Вроде — золото, золотой ты мой…
— Спасибо… — я поцеловал маленькую ниточку.
— Тебе спасибо. Извини, я пойду… позвони мне завтра.
— Обязательно.
Завтра я сам ездил за билетами, успокоив Юлю, что я сам способн это сделать. И брал билеты на двоих. Навестил Славу. С кем-то говорил. Что-то делал. Мыслями я оставался с ним.