Control your emotions

– …но когда ты там, ты видишь это все совершенно по-другому…

Они в очередной раз сидели у костра, и Драко с упоением слушал эту историю. Совершенно спокойный сейчас, кроме того, что заинтересовался жизнью Скабиора. Его истории были для Малфоя отдушиной. Он читал Скабиора как книгу, и мужчина с удовольствием рассказывал о себе ещё и ещё. Было видно, что ему давно хотелось поделиться своими переживаниями, да только кто поймет. Но теперь, теперь рядом есть Драко, которому на самом деле интересно, который не прикидывается другом, который вправду становится для Скабиора другом.

– А ты когда-нибудь любил? – осмелился задать интимный вопрос Малфой.

– Нет, мне повезло, я не был рабом этой слабости, – поэтично ответил егерь.

– А ты?

– А я любил. Вернее, люблю. Скаб, послушай, – он развернулся к мужчине, – мне нужна помощь. Помнишь, я рассказывал тебе про Гермиону?

– Помню, конечно… – улыбнулся Скабиор, но улыбка быстро исчезла с его лица: – И не думай, Драко, не смей подвергать её опасности.

– Ты рассказывал мне про те средства связи, которые вы использовали, чтобы Министерство не отследило вас. А если так попробовать?

– Это очень рискованно, Драко, но…И не смотри на меня так. Я не рыдал на «Омелия покидает Хогвартс»*, не растрогаюсь и сейчас, – он шутливо пригрозил Малфою пальцем.

– Я не могу так больше, – жалобно произнес парень. – Мне нужно увидеть её, прошу.

– Ох, хорошо, – сдался Скабиор, театрально вздыхая. – Но только если ты попадешься, пеняй на себя. Я тебя предупредил. Если что-то случится, ты не имеешь права выдавать нас, и меня в частности, понял?

– Понял. Рассказывай уже детали.

Месяц тянулся слишком долго. Слишком медленно и в то же время слишком быстро. У Гарри и Гермионы была куча времени на решение одной проблемы, и параллельно катастрофически мало было дано на решение другой. Дурсли были предупреждены и уговорены, хотя они меняли решение по сто раз на дню (руководил «парадом» Вернон Дурсль). И пусть Гарри уже давно махнул на это рукой, Гермиона упорно доказывала им по десятому, а может, и по сотому кругу, что их упрямство ни к месту, что им надо доверять Гарри и Ордену, что в Министерстве небезопасно и что им надо будет покинуть этот дом, если им дорога жизнь. Когда сил не хватало у Гермионы – после криков дядюшки Вернона любой сойдет с ума – они закрывались в комнате Гарри, ставили Оглушающее заклятие и вновь продумывали план поиска крестражей. Где они могут быть, с чего начать, как они вообще выглядят? Четко разобрались ребята только в том, что все крестражи должны быть очень значимы, иметь большую ценность для Волан-де-Морта. Гермиона предлагала Гарри множество вариантов того, где может находиться чаша Хельги Пуффендуй, но парень со временем вообще начал отрицать то, что она может быть крестражем.

– Подумай, Гарри, ведь ты видел память Волан-де-Морта, ты знаешь, как для него это важно. Значит, чаша может быть одним из крестражей.

– Я уже ни в чем не уверен. А может, у меня галлюцинации и тебя тут нет?

– Хватит страдать ерундой, сосредоточься на чем-то более важном, чем жалость.

– У меня самобичевание через 15 минут, не выбивай меня из графика.

– Твоя ворчливость, видимо, заразна, – вздыхала Гермиона.

И они, точнее, она, по новой прокручивала варианты того, что может быть крестражами и где они в таком случае могут быть.

В один из таких дней, в принципе, ничем не примечательных, когда до совершеннолетия Гарри оставалось две недели, возле дома на Тисовой улице раздался хлопок. Кто-то трансгрессировал, не иначе. Гермиона, которая первая услышала этот звук, пробормотала что-то Гарри, который в недоумении посмотрел на неё, резко выронившую свой тост с джемом и убежавшую в коридор. Волшебная палочка всегда была при себе. Использовать магию в присутствии маглов запрещено, но ничего страшного, у Министерства достаточно поводов и без этого, чтобы упрятать юных волшебников в Азкабан.

Она рванула дверную ручку на себя как раз в тот момент, когда Драко хотел постучаться. Обескураженная, взволнованная, забывшая про все обиды. Она сейчас перед тобой, ну чего же ты стоишь тут, глупец? Подойди и обними ту, ради которой рискуешь жизнью. Но Драко просто стоял, глядя на неё, как в первый раз.

– Зачем ты пришел? – прошипела Гермиона.

– Я…ты мне нужна.

– Ты мне не нужен, Драко, – процедила она, выходя на порог.

– Кто там? – подал голос спешащий на помощь Гарри.

– Все нормально, я разберусь сама, – так она обычно отвечала, когда к ним навязывался продавец библии или пончиков.

– Я люблю тебя…

– Сколько ещё раз мне сказать, что ты мне не нужен, Драко?

– Я не верю этому.

– А чему бы ты поверил?

– Ну скажи наконец правду, неужели это так сложно?!

– Это не сложно, потому что я уже сказала правду.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Без сомнений.

– Дрянь…

– Убирайся.

– Я уже попросил прощения!

– А потом сбежал с егерями!!! Что, думал, я не узнаю?!

– Я думал, что ты поймешь. Я не мог оставаться с отцом…и выполнять приказы

Сама-Знаешь-Кого…

– А так ты, конечно, не выполняешь его приказы, – с сарказмом произнесла она. – Может, стоило оставить всё, как есть?

– А так было бы лучше?

– Так было бы правильно.

– Откуда тебе знать, что правильно, а что – нет? Цена вопроса?

– Не говори чепухи. Все могло бы быть прави…

– Хватит этих «если бы». Меня это раздражает, – усмехнулся парень.

– За этот год я не смогла тебя изменить.

– Да, я замечал твои попытки.

– Интересно, и как же так получилось, что ты заметил что-то, кроме себя любимого?

– Ну, всё довольно просто: я тебя люблю.

– И снова эти слова…

– А ты ждешь чего-то нового? Без проблем. Ты самоуверенная, самовлюбленная, доверчивая заноза в заднице. Так лучше?

– Как же ты сейчас похож на Блейза.

– Не думаю. Я все же не черный обаятельный нарцисс.

– Но ты нарцисс. А теперь ещё, оказывается, расист.

– Ты, кажется, хотела поговорить о другом.

– Нет. Ты знаешь, мне ужасно сильно теперь захотелось пообсуждать проблему расового неравенства, если ты, конечно, знаешь, что это.

– Выключи режим «змеи», ладно?

– Режим «змеи»?! Я гриффиндорка, не забыл?

– Даже если бы хотел, не забыл. Таких истеричек редко забывают.

– Я истеричка? Это почему же?

– У меня много причин так говорить.

– Например? Давай рассуждать логически, хотя я не уверена, что ты слова-то такие знаешь, – все больше злилась Гермиона.