Control your emotions

– Да, скептицизма достаточно. Мм, я бы добавил ещё немного хамства и орешков.

– Я не для тебя стараюсь.

– А для кого же? Мы тут одни.

– Я…отвали, Малфой.

– Оу, снова по фамилии. Я упал в твоих глазах? Эх, жаль. Знал бы заранее, приготовил бы венок с черной лентой.

– Если бы я тоже знала, выслала бы тебе извещение совиной почтой.

– Сарказм тебе дается с трудом, Гермиона.

– А почему меня не по фамилии, а?

– Я уже говорил. Потому что я люблю тебя. Кстати, бесишь ты меня по той же причине.

– Ты променял наши отношения на лучшую жизнь.

– Лучшую жизнь?! – окончательно взбесился Драко. – Я не могу даже душ принять, потому что, мать его, живу в палатке в лесу. Я гоняюсь за теми, кто не угоден Министерству, против своей воли. Я вынужден жить в отбросах, а рядом вонючие тупые егеря, – кричал он, – и все это только ради того, чтобы Волан-де-Морт не пытал меня, желая выяснить, где же вы скрываетесь! Я сбежал, потому что мой отец оставил бы меня в этом поместье навсегда, не дал бы мне поехать в школу, он бы ничего мне не позволил! Я сбежал именно к ним, чтобы точно знать, что происходит в магическом мире! Чтобы, блин, знать, что задумал ОН и что творится в Министерстве. Это не вы метаетесь от Министров и их заместителей в камеру для пыток! Вы не были там, вы не знаете, что я пережил! Твой отец не хотел убить тебя за то, что ты поступаешь так, как ты хочешь!!!

Стало намного легче. Будто камень с души. Он хотел увидеть её, но не думал, что это будет именно так. Что до Гермионы, то парень думал, она убежит сейчас обратно, и больше они никогда не увидятся. Но гриффиндорка подалась вперед и заключила Малфоя в свои объятия.

– Прости меня, – сквозь слезы шептала она, прижавшись головой к его груди, – я должна была верить тебе, а я…я…Гарри верил тебе до последнего…прости…прости, Драко. Ты голоден? – встрепенулась она, стоило парню ответить на объятие. – Пойдем в дом, мы тебя накормим. Столько всего надо рассказать… – забвенно говорила Грейнжер.

– Постой, – стушевался Малфой. – Сначала поцелуй меня.

– Это, безусловно, важнее всего, – усмехнулась Гермиона и, вытерев слезы, снова подалась вперед.

Без страсти и дикого желания, это был поцелуй. Отдача, нежность, любовь, всё что они чувствовали после долгой разлуки, всё, что накипело внутри к этому моменту, передавалось через эти импульсы. А они и вправду были, короткие электрические разряды по всему телу от радостного сумасшествия.

– Скажи, что любишь меня.

– cлезливая история от Магического Театра.

====== Глава 20 ======

Простите, что так медленно пишу, просто вдохновение что-то покинуло меня. Главы будут поменьше, увы. Но я постараюсь писать почаще.

И был человек, а остались только стыд и желчь.

Драко. 3 лицо. Неизвестность.

21.10.1997

Порой нам всем чего-то не хватает. Любви. Заботы. Вдохновения. Это все пустое, наверное. Нам не хватает лишь энергии. Будет энергия – будет и все остальное. А пока, бездушные – безынициативные – мы загибаемся и ноем от своей лени. Мы жалкие, а потому никчемные. Зачем мы существуем?

2.11.1997

Это слишком невыносимо, когда работа забирает у тебя всё. Всех. Я ниже это, признаюсь. С меня как будто содрали кожу и повесили на гвоздик в прихожей.

26.11.1997

Я сижу возле костра и сжигаю письмо, которое оставила мне Гермиона. И все её предыдущие письма. Наверное, и этот дневник я тоже брошу в огонь. К черту всё это, такая жизнь не по мне и никогда не будет. Я не убийца. Я даже не охотник. Я ничего не умею, как меня ещё не убил Волан-де-Морт?

Драко вырвал из потрепанного блокнота исписанный лист и бросил его в костер. Воспоминания затапливали его, душили, обволакивали. Призраки прошлого преследовали каждую ночь в кошмарах. Извращенный ум Темного Лорда Малфою не понять никогда.

Пара новых грязнокровок, пойманных в Лютном переулке. Эти совсем сумасшедшие, ещё надеявшиеся на что-то волшебники, просто хотели сделать покупки. А егеря, и Драко в том числе, не могли этого допустить. Челядь, грязь на улицах Магического Лондона, и им по должности положено от таких избавляться. Те, кого задержали в тот раз, не представляли никакой важности для Министерства, были простыми рядовыми работниками в одной из лавочек Косого переулка. И в таком случае Темным Лордом было приказано доставлять вонючих грязнокровок в поместье Малфоев, чтобы потом Волан-де-Морт мог сам избавиться от этого отребья. Вот и сейчас. Им надо доставить этих несчастных в чертово поместье.

Драко не хотел, не мог туда приходить, но делать это нужно было теперь постоянно. С Гарри и Гермионой он остаться не смог – слишком опасно. И это, черт возьми, ещё больше удручало. Печальная серость – всё, что осталось от эмоций бывшего слизеринца. Ему больше некуда податься. Прежняя жизнь казалась раем, хотя все было наперекосяк. Но все же лучше, чем это: когда ты не можешь нормально поесть, когда спишь черт знает где, когда твой душ – это капли кислотного дождя.

Она. Причиной всего...даже его существования...была она. И Драко держался теперь только за эту мысль, за жалкое однодневное воспоминание. Как она прижалась к нему. Как поцеловала. Как рассказала обо всем. Она выглядела измученной, но счастливой. Заглядывала в глаза в поисках ответа, надежды. Чего-то, что сама себе не смогла бы объяснить, но это было так по-детски любовно и правильно, что Драко впервые за долгое время испытал чувство покорного счастья. И то, как Гарри отчаянно кинулся в объятия к нему. Прошлая ненависть, ссоры, обвинения – всё это являлось пылью, совершенно ненужным хламом. Они ведь повзрослели. Изменились на самом деле. И Поттер казался старым верным другом, которому не нужно было ничего объяснять: простого многозначительного взгляда хватало с головой. А Гермиона была похожа на молодую жену, ждавшую своего мужа с войны. Да так оно и было, наверное. И в голову прокралась смешная мысль сделать ей предложение. А что, если Малфоя и вправду убьют во время одного из захватов? Волшебники бывают разные, и до небольшой местной битвы, сражения, уже несколько раз доходило. Бравые, отважные, умные и смелые...те, кого Министерство считает неугодным...маглорожденные волшебники защищали свое право на существование. И было стыдно потом перед их мертвыми телами за то, что так и не смог вступиться за них.

Скабиор часто и шумно дышал, постоянно матерясь. Ему попался постоянно вырывающийся паренек. Драко знал этого волшебника: смуглый раскрасневшийся мальчишка учился на Пуффендуе, и был достаточно силен в Заклинаниях, поэтому с ним было больше всего проблем. А Малфой вел под руку тощую маленькую девочку, лет двенадцати на вид. Её талию можно было обхватить одной рукой. Хрупкое тельце почти обмякло в его руках, пока они шли к воротам. Кованая калитка не отпиралась никем. Егеря просто подняли левые руки и прошли вместе с жертвами через решетку. Черт, почему надо было так хорохориться? Конечно, Люциус Малфой, как и его высоконравственные ублюдочные предки, не мог обойтись обычным домом. Ему надо было показать свою стать. И теперь совершенно забитый и убогий, этот мужчина сжигает в своем доме убитых волшебников. Зато возле дома есть тисовая изгородь, ах, какая прелесть. Пфф.

На первом этаже в ромбовидных окнах мерцает свет. Егеря ускорили шаг, спеша распрощаться со своей “ношей” до появления Темного Лорда. Если бы только они знали, что Темный Лорд уже здесь. А всем его соратникам было известно, насколько брезглив был по отношению к егерям самый-злой-волшебник-всех-времен. Не обращая внимания на плач, слезные мольбы жертв, они упрямо шли вперед, к двери, которая сама раскрылась при их приближении. Черная Метка на предплечье Драко неистово прожигала кожу, но он снова и снова отрицал в мыслях, что Волан-де-Морт где-то рядом. Это же невозможно. Он не появится здесь так поздно.

Холл чист, как всегда. Здесь просторно и тускло, как будто это место создано высасывать радость. Каменный пол устлан мягким ковром. На стенах портреты умерших Малфоев. Бледные, гордые лица недовольно взирают на пришедших. И дальше, к другой двери, куда егерям надо попасть, тянется узкий коридор. Пересечь его занимает от силы десять секунд. Маглорожденные упираются из последних сил, только маленькая девочка рядом с Драко идет покорно и тихо. И это слишком пугающе, до мурашек. Слишком зловеще.