Curriculum vitae
Шрифт:
При этих словах в ладони майора вдруг оказался компактный охотничий нож и начал выписывать замысловатые пируэты между пальцами.
– Как же вы так неаккуратно оттоптались на мозолях местной бандоты? У них межклановые разборки веками ведутся, а вы решили поучаствовать… С какой целью?
– Не суйте нос, куда ни попадя, майор! Это не ваше дело!
– А у меня работа такая – совать нос не в свои дела.
Айвар перевел глаза на Распутина, оставшегося сидеть у двери.
– Какой же ты дурак, Гриша! Какой же дистиллированный клинический идиот! – перешел он на немецкий язык, – из всех вариантов ты выбрал самый проигрышный! Из всех противостоящих сторон – самую бестолковую, где вообще не ценят
– Кстати, оружие получается неплохое, – заметил Распутин, – американские морпехи в горячих точках почему-то обзаводятся в первую очередь именно им, оставляя хваленые М-16 только для парадов и интервью с корреспондентами. А Отечество… Его не выбирают, Айвар. Это не мундир, который можно повесить в шкаф или выбросить в мусорник.
– Три раза “ХА”, Гриша! Твоё Отечество само меняет мундиры и флаги чаще, чем приличные люди успевают выпить чашечку кофе!
– Ты опять ошибся! Все мундиры и флаги, что ты видел – это части единого целого. Одно и то же явление, просто с разных сторон, при разном освещении в разное время суток. Ты сначала нашёл зуб медведя, потом поковырялся в его экскрементах, и вдруг решил, что это – разная фауна. Но лишь для твоего хуторского мышления медведь – слишком большое животное, чтобы существовать целиком.
– Гриша, ты болван! Нет и никогда уже не будет никакого целого медведя. Есть его ошмётки, распотрошённые и освежёванные англосаксонским гением, временно находящиеся в одной куче, покорно ждущие, пока могучая рука заокеанского хозяина отправит их поочерёдно на кухню цивилизованного человечества. Ты защищаешь миф, Гриша, фикцию! Россия – это даже не голый король, а его бесплотный призрак! Мутное изображение на пожелтевшей от времени фотокарточке! Ты слепой, Гриша, если не видишь этого! Вы все тут – слепцы! Несчастные люди!
Айвар в запальчивости опять перешел на русский, невольно сделав Ежова соучастником диалога.
– Но майор, он хоть за свои звездочки бьётся, за “боевые” и командировочные в валюте, а ты, Гриша, за что? Тебя твоя Родина пережевала, переварила и… Ты и миллионы таких же, как ты русских за пределами России – жертвы её дефекации! И вы всё равно упорно лезете обратно в задницу с криком “Это наше Отечество!”, чем подтверждаете свою рабскую сущность…
Распутин прекрасно понимал, что такое многословие в исполнении Айвара – не что иное, как признак крайней нервозности и страха. Откровенно скучающий Ежов выглядел на фоне латыша каким-то айсбергом, твердо нацеленным на “Титаник”.
– Ну, в таком случае, герр Вуле, вам ничего не стоит ответить на несколько вопросов призрака, – прервал Лёшка водопад красноречия Айвара, – ведь общение с потусторонним миром пока не является преступлением и не квалифицируется в странах НАТО, как разглашение государственной тайны, не так ли? Так вот, привидение интересует, где находятся центры чёрной трансплантологии, как осуществляется ваша связь с кураторами и кто конкретно в БНД, ЦРУ и МИ-6 осуществляет прикрытие вашего бандитизма?
– Для потусторонней сущности у вас слишком земные вопросы, – пробурчал Айвар. Запал его постепенно угас, и через напускное спокойствие, как чертополох сквозь асфальт, начал пробиваться противный, колючий Страх.
– Еще скажите, что для приведения я слишком хорошо выгляжу. Сделайте мне комплимент. Попробуйте понравиться и уедете отсюда обратно в свой госпиталь, а не к албанским отморозкам из клана Мусаи.
Айвар замолчал и опустил глаза, угрюмо разглядывая свою обувь.
– Будем молчать? Это ваше заднее решение? – насмешливо спросил Ежов.
– Заднее не бывает, – отрезал Айвар, продемонстрировав знакомство
с поздней советской фильмографией.– Ну что ж, бывает, – понимающе кивнул Ежов.
Всё, что было дальше, слилось для Распутина в один миг. Не успел он моргнуть, как рука пленного уже была намертво зафиксирована и содержимое одноразового шприца стремительно перелилось в вену.
Ежов, сардонически улыбаясь, вернулся на свое место.
– Ну, герр Вуле, а теперь у меня и у вас крайне мало времени для того, чтобы узнать друг друга получше. Вы же врач, знаете, чем грозит вам, конченому наркоману, введение амитал-натрия внутривенно. Но минут пять у нас есть, и если вы не будете валять дурака, я, получив ответы на интересующие меня вопросы, дам команду ввести вам антидот. Как насчет подпольных центров трансплантации? Где находятся? Кто курирует? Ну!
Айвар прерывисто сглотнул, с ужасом посмотрел на шприц и скороговоркой выпалил:
– В больничном центре в Тиране «Мать Тереза» и в университетской больнице Скопье. Во время войны эти учреждения использовались также для лечения раненых боевиков ОАК. Для изъятий органов использовалась часть больницы в Байрам-Цури и оздоровительный центр на заводе «Кока-Кола» в Тиране, психоневрологическая больница тюрьмы № 320 в городе Бурел… Был ещё частный дом, оснащенный под больницу, в окрестностях Тропоя, он так и называется «Желтый дом»…. [28]
28
Эти и другие сведения о реальных преступлениях против человечности под покровительством и с самым непосредственным участием спецслужб стран НАТО почерпнуты из книги Е. Г. Пономарёвой ПРОЕКТ «КОСОВО».
– Какого хрена этим бизнесом заинтересовались спецслужбы? Почему там копошатся ЦРУ, БНД и прочие?
– Это очень выгодно, – Айвар впервые с начала беседы, гадливо улыбнулся, – их агенты ищут реципиентов среди больных, но нужных им людей, а потом шантажируют тем, что пересаженные органы получены нелегально. Осознав, что стали частью преступной схемы, и не имея дороги назад, реципиенты становятся очень послушны и управляемы. Действует безотказно.
– Что еще действует безотказно?
– Похищение заложников. Формально спецслужбы ни при чем. Они даже усиленно ищут преступников, умалчивая, что сами организовали кражу, и похитители действуют по их указаниям….
– Что происходит с заложниками, после того, как требования заказчиков выполнены?
– Майор, жжёт очень… вы меня не обманете? – Айвар опасливо покосился на шприц.
– За кого вы нас принимаете? Мы ж не живодёры! – криво усмехнулся Ежов и положил прямо перед Айваром одноразовую инъекцию с зельем, – только давайте будем экономить время. Меня интересует судьба заложников.
– Всех или конкретных?
– Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю…
– Из известных мне граждан России обратно не вернулся никто… Услуги ваших чиновников и олигархов ОНИ, – Айвар показал глазами на потолок, – считают одноразовыми, впрочем как и самих российских олигархов и чиновников.
– Какова во всем этом роль Дальберга? – вставил свой вопрос Распутин.
– И про него знаете… – покачал головой “доктор Вуле”, - так это всё он и придумал, святоша… Главный мозг современной инквизиции. Ведущий консультант по геноциду невоенными средствами и принуждению к повиновению без видимого насилия… Именно с ним я поддерживаю связь, а уж куда там дальше он передаёт сведения – в БНД, МИ-6, ЦРУ или Моссад, мне неведомо…
– Нелегальная трансплантация, заложники… Какие еще способы контроля над нужными людьми практикуют ваши кураторы? – вернул пленника к теме разговора Ежов.