Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

В самом деле. Понятно, что замысел Того заключался в том, чтобы загнать вражескую эскадру на незамеченные ею минные ловушки. Однако даже в смелых мечтах вряд ли он мог представить, что русский адмирал, и заметив их, поведет эскадру как по чистой воде, не поставив при этом в известность своего заместителя.

Что при этом в ловушку попадет первым именно флагманский броненосец. Что гибель его будет почти мгновенна, а ничего не ведающий младший флагман поведет эскадру на вторую ловушку, на которой подорвется уже второй русский броненосец. Что взрыв этого второго броненосца «Победа» вызовет панику, общее смятение и стрельбу всех во всех. Предполагать все это заранее было практически невозможно. Почти фантастично.

Адмирал Того, как умный человек и реалист, и не предполагал. А значит, не внес в свои планы и расчеты. А значит, и не среагировал. Он и так, видимо, считал свой план и реализацию его оптимальными. И не стал или не смог их улучшать и корректировать, когда этого потребовала боевая обстановка.

А вот это уже свидетельствовало о характерной черте самого адмирала Того — его самонадеянности. Заметив и различив которую, противник Того, другой русский адмирал, мог бы воспользоваться ею. В дальнейшем мы увидим, что такой русский адмирал, который понял эту черту характера и военного мышления японского адмирала нашелся. И с учетом ее смог загнать в ловушку уже самого адмирала Того Хейхатиро. 

Памяти адмирала Макарова

Честно говоря, ни одно место в этой трилогии не давалось мне с таким трудом и нежеланием. В наше смутное время, когда враги нашего народа и Родины стараются очернить страницы русской истории, особенно русской воинской славы, видит Бог, не поднимается рука, чтобы хоть словом упрекнуть нашего великого и несчастного адмирала Степана Осиповича Макарова. Героя, чтимого с детства, и по сей день. Любимой фразой адмирала была: «Не ошибается только тот, кто ничего не делает».

Дела и деяния адмирала Макарова, по счастью, известны всем, и никаким ошибкам их не перечеркнуть. Но ошибки эти и цену их надо знать и не бояться сказать о них, потому что без этого нельзя справедливо осветить и оценить дела и деяния других героев этой войны, которым гораздо менее повезло с милостью Клио.

Что же касается Макарова, то о гибели его скорбела не только ставшая сиротой эскадра, не только все русские моряки, но, в буквальном смысле слов, моряки всего мира. Даже японские. Человек — сложное существо.

Недаром слова японского официального труда о гибели русского адмирала — «…от всего сердца и не жалея сил старался восстановить честь флота» — кажутся прозаическим переводом на японский язык строк русского поэта:

Вся жизнь их — подвиг неустанный. Они, не пожалев сердец, Сверкают темой для романа И дали чести образец.

Стихотворение, откуда взяты эти строки, написано Борисом Пастернаком во время Отечественной войны в 1944 году, но посвящено прежним, царским адмиралам. В 1945 году оно было опубликовано. 

Честным путем нас не взять

Автор, кстати, ни минуты не сомневается, что при открытом столкновении флотов, при хотя бы примерном равенстве сил, в противостоянии Макаров — Того вверх одержал бы первый. Не сомневался в этом, судя по всему и сам адмирал Того, предпочтя убрать своего оппонента методами, которые в тот период еще считались не вполне джентльменскими. Лучше всего говорит об этих методах Николай Оттович фон Эссен, поставленный волей адмирала Макарова командиром броненосца «Севастополь», в своем письме к жене от 2 апреля 1904 года:

«…Неприятельский флот держится в виду Артура, но вне выстрелов батарей. По рейду ходят его подводные лодки, и, видимо, подготавливается высадка десанта — хотят взять Артур штурмом. Помоги нам Господь отстоять его — тяжелое время.

Это не война, а какая-то адская затея, нам не приходится последнее время сражаться.

Японцы попробовали было сначала, но видят, что честным путем нас не взять, так как деремся храбро, так пустились на разные адские изобретения и хитрости и стараются нанести нам вред для себя безнаказанно. Это все равно, что из-за угла ударить в спину ножом.

Не такой я представлял себе эту войну, для чего учился, занимался, изучал тактику морскую, когда все это звук пустой. Ничего этого, оказывается, не надо, а нужно быть только подлецом и мерзавцем. Право, скажи ты Отте [278] , что не стоит идти в морскую службу: если теперь такие условия ведения войны, то в будущем еще хуже, и тут нет ничего такого благородного, к чему стремились, что нас — таких, может быть, глупых идеалистов, как я, — привлекало к службе, заставляло работать, трудиться, учиться и других учить…

278

Так в семье называли сына Н.О. Эссена — Анатолия Николаевича (1888 — 1917). В октябре 1917 года подводная лодка Балтийского флота «АГ-14», командиром которой был А.Н. фон Эссен, не вернулась из боевого похода.

Да, нужно время, чтобы это тяжелое впечатление улеглось»^{357}.

В будущем еще хуже — капитан Эссен тут очень прав. Это мы знаем по себе.

О новом командующем флотом

Мы знаем, что самым животрепещущим вопросом для личного состава эскадры после катастрофы 31 марта стал вопрос: «кто прибудет на замену погибшего Макарова?» «…и опять-таки упорно назывались все те же три имени — Дубасов, Чухнин, Рожественский…»

Имена эти называли как простые матросы, так и офицеры эскадры. Но у Высочайшего шефа флота Великого Князя Алексея Александровича было свое мнение на этот счет. В дневнике Государя Императора в день 1 апреля 1904 года, записано:

«…В 12 час. отправился с Мишей (деж.) в Адмиралтейский собор св. Спиридония на панихиду по адм. Макарову и всем погибшим на “Петропавловске”. Грустная, но торжественная служба…

Дядя Алексей был у меня.

Скрыдлов будет назначен командовать флотом в Тихом океане…»^{358}

Вскоре об этом назначении стало известно в Порт-Артуре:

«В первых же числах апреля получено было официальное известие, что командующим флотом Тихого океана назначен вице-адмирал Скрыдлов. Это назначение эскадра встретила, правда, без энтузиазма, но, в общем, отнеслась к нему довольно сочувственно. Подводя итоги различным замечаниям и суждениям, можно было сказать, что настроение держалось выжидательное. Правда, он не был в числе намечавшихся кандидатов, но… “посмотрим”!..