Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

^{Схема 18. Расположение главных сил в 13:49 по японским данным.}

^{Время на схеме указано по Киото: 2:08 = 1:49 + 19 мин.}

Впрочем, «негативное» знакомство с показаниями и рапортами свидетелей Цусимы оба автора обнаруживают. Там, где можно кинуть лишний камень в адмирала Р. В основу же описания сражения и маневрирования эскадр, особенно в его первые минуты, и Смирнов и Немитц с завидным единодушием кладут то самое «очень темное… объяснение» адмирала Того, которое стало основой и базой не только для заметок и донесений многих переживших Цусиму офицеров, но, как следствие, и основой большинства отечественных исследований Цусимского боя. Ну и соответствующие места из «Описания Мейдзи», конечно. Сопровождая полученную японо-русскую теорию уже знакомой нам японской же графикой. Только, скажем, капитан 2-го ранга Немитц бесхитростно приводит соответствующие локальные схемы из «Сражения в Японском море», а вот капитан 2-го ранга Смирнов проводит определенную модификацию этих схем.

Рассмотрим, например, уже упомянутую выше схему из Статьи 1 в «Сражении в Японском море», дающую расположение главных сил противников непосредственно в 13:49 с указанием местоположения отдельных судов^{480}. К сожалению, без указания масштаба (схема 18).

На схеме 18 русская эскадра идет в двух колоннах курсом NO 34°. Угол SO 11°, если считать его от «Микаса», направлен на середину расстояния между русскими колоннами, если брать траверз от носа «Ослябя».

Кавторанг Смирнов выстраивает русскую эскадру к моменту первого выстрела в одну кильватерную колонну, идущую уже курсом NO 23°. Колонну недоделанную, конечно (схема 19)^{481}.

^{Схема 19. Положение сторон в 13:49 по М.Л. Смирнову}

Как видим, на схеме 18 в строй к 13:49 не вступил толком не то что «Орел», но даже и «Бородино». Плевал наш кавторанг на показания свидетелей с «Суворова», видевших с левого крыла его заднего мостика все корабли эскадры непосредственно перед первым выстрелом суворовской носовой шестидюймовки.

А угол SO 11° от японского флагмана «Микаса» Смирнов дает на голову нашей кильватерной колонны, после чего начинает высчитывать расстояния [439] . Расстояния эти берутся от центра дуги поворота и оказываются, естественно, «слишком велики для русского флота, особенно принимая во внимание недостаточное обучение его стрельбе…», чтобы нанести сильный вред японской эскадре ^{482} .

Что характерно, «Микаса» на этой схеме оказывается почти строго на север от «Суворова», на его курсовом угле 23° левого борта.

439

Указывая расстояние «Микаса» — «Суворов» на 1 час 49 минут как 38 кб, Смирнов дает примечание: «По данным японского официального отчета, по русским данным это расстояние указывается различно — от 32 до 45 кб». — Там же. С. 111. Так что объективность налицо. Но угол на «Суворов» SO 11° сомнению вообще не подвергается. А при таком угле, легко проверить, расстояния для 3-го отряда все равно оказываются слишком большие.

Зато третий броненосный отряд идет на схеме 19 впритирку за вторым, поскольку «Расстояния взяты минимальные, считая, что в этот момент эскадра не растянулась»^{483}.

3-й отряд не стреляет у Смирнова исключительно из-за дальности расстояния. Так уж плохо Командующий 2-й эскадрой ее на огневую позицию вывел. С таким, понятное дело, бой только проиграть можно.

Таким образом, почтенный будущий морской министр Омского правительства вновь обнаруживает то ли полное незнакомство с показаниями свидетелей об «отставании и скучивании» 3-го отряда, либо полное к ним пренебрежение: японцам и Небогатову он верит явно больше.

Любопытно, что Критерий Цусимы — опора на показания избранной референтной группы, используется неявно и здесь. Но с точностью до наоборот. Опора идет на показания группы, в нашей терминологии, «сдавшихся», не до конца верных. Ну и, конечно, на описания победителей. Уж они врать не будут. А если описания победителей лучше сочетаются с показаниями «неверных», значит «неверным» и доверие.

Из модифицированных таким образом капитаном 2-го ранга М.И. Смирновым японских схем боя полковник Генерального штаба А.А. Балтийский и составил «русскую» версию плана Цусимского боя, приложенную к труду Смирнова и ставшую затем официальной отечественной схемой боя. Схемой, согласно которой, напомним, «Князь Суворов» с 14:05 до 14:25 ведет эскадру 15-узловым ходом. И другие нюансы присутствуют. Уже известные читателю.

План же маневрирования главных сил, приведенный в «Расплате», максимально, как мы видели близкий к истинному, по крайней мере, в том, что касается вида «петли Того» и первых 36 минут артиллерийского поединка, как Смирнов с Немитцем, так и последующие авторы высокомерно проигнорировали. Причем в этом случае и свидетельства из любезной их сердцу группы «сдавшихся» им не указ, если идут вразрез с японской графикой. Как, например, план боя из книги лейтенанта Таубе.

Русские версии маневрирования, особенно основанные на данных адмирала Рожественского, не пользовались у отечественных авторов доверием. Возможно, не обладая духовными качествами адмирала Рожественского, они не могли принять и сообщаемые им факты. Как и многие их последователи.

Желание отнестись с большим доверием к иностранной версии и неприятие версии русской может быть вызвано также подспудным неприятием всего русского вообще. Хотя бы потому, что русское всегда ассоциировалось у людей с православным, с Православием.

И, возвращаясь к Смирнову и Немитцу, возникает чувство, что русское национальное мироощущение — Православие — уже было одинаково чуждо что колчаковскому, что советскому адмиралам.

Впрочем, в случае с кавторангами Смирновым и Немитцем, возможно, все гораздо проще. Доверие к тем же японским данным могло базироваться на старом, как сама война, принципе: победителей не судят.

11. Победителей не судят

А для побежденных не признается никакое оправдание. И единственная их отрада, как сказал в своих чтениях Беклемишев, не ждать себе пощады. Не ждал и не просил ее и бывший Командующий 2-й эскадрой отставной Вице-Адмирал Зиновий Петрович Рожественский.

Вячеслав Чистяков пишет, что в сознание морских теоретиков «доцусимской» школы не вмещался факт, что все-таки — всего лишь техническая частность — разница в качестве снарядов и скорости эскадренного хода свела на нет блестящий успех последнего по-настоящему великого флотоводца Исторической России.

По-моему, Вячеслав Николаевич переоценивает здесь морских теоретиков школы «послецусимской».

^{Лицо Витте. Без прикрас. Современный рисунок из «Летописи войны с Японией».}

^{По левую руку С.Ю., похоже, барон Р. Розен. Визави — Кожура, еще не могущий до конца поверить в свалившуюся удачу} 

Благодарность отчизны