Цвет мести – алый

– Так и ты мне таких поганых вопросов не задавал, помнится! – двинул его плечом Назаров, и Алекс отлетел в сторону, еле удержавшись на ногах. – Что за наезды, братва, а?! Я что-то не понял?!

Все трое вдруг разом замолчали, сверля друг друга сердитыми взглядами. Будто силами мерились. Силы были неравными, навскидку определил Горелов. Захаров ему не помощник, спотыкается и скользит без конца, как теленок на пруду обледенелом. Назаров Алекса одним щелчком в сугроб отправит. Сам он способен схватиться с парнем, да тоже не резон. Сизых тогда его по колено в землю вгонит – раз. А два – это то, что Назаров, как к ним подошел, все почему-то правую руку из кармана не вынимает. Может, у него там ствол? А его, гореловское, табельное оружие там, где ему и положено быть, – в сейфе, на работе. А то, что сейчас греет ему душу и карман, – простая пукалка. Такой штуковиной этого парня не напугаешь.

– Ладно, извини, – пришлось выговорить Горелову, но руку он парню протягивать не стал, невелика фигура. – Сам понимаешь, все так говенно!

– Понимаю. – Назаров помолчал, покрутил головой, угрюмо похмыкал и вытянул наконец руку из кармана. – Баба тебя бросила, ушла к старику, правда к богатому. Но и с ним у нее не заладилось. Только-только решил он с ней заново базар перетереть, а она возьми и в лесбиянки подайся. А потом еще и загнулась от передоза. Душа требует отмщения, а мстить вроде бы и некому! Холодов не у дел, а больше никого и нет, дело закрыто. Зря ты, мент, землю носом роешь. Все там чисто. Не было никого.

– Дать бы тебе в морду! – выпалил Горелов в сердцах и тут же почувствовал, как Захаров сильно дернул его за рукав.

– Ладно, не злись… – Назаров вздохнул и вдруг протянул ему руку: – И я тоже злиться не буду. Хорош дуться, давай нормально все перетрем. В самом деле я спешу!

Горелов руку ему пожал, а Захарову Назаров не предложил это сделать.

– Спрашивай, только без подковырок своих мусорских, – предупредил Валерий, не выпуская его руки. – Нормально спрашивай, как мужик мужика.

– Хорошо… Что ты у дома того в тот вечер делал? Холодов тебя послал?

– Конечно. Он, уезжая, просил меня за Риткой его приглядывать. Она в последнее время вела себя как-то… Не очень, короче, учтиво она вела себя по отношению к нему. Мы и приглядывали. Она к матери удрала для начала. А потом еще эта вечеринка… Холодов мне позвонил и попросил съездить к ее подружке. Сказал, наверняка там все обожрутся и лягут спать вповалку друг с другом.

– Скотина! – прошипел за спиной у Горелова Алекс. – Чтобы мы… Мы никогда себе такого паскудства не позволяли, между прочим!

– И ты поехал только лишь за тем, чтобы посмотреть, все ли в порядке? – перебил Захарова Горелов.

– Конечно! Я и раньше ее пас, только незаметно. А тут мне велели в квартиру подняться и проверить – обкушалась ли его благоверная водки?

– Поднялся?

– Ну!

– И что, проверил?

– Да нет, не открыл мне никто. За дверью все тихо было.

– Как это?! – сиплым клекотом подал голос Захаров. – Как это – не открыл?! Дверь была открыта, когда я уходил!

– И что? – не удивился Назаров и равнодушно пожал плечами. – Ты уходил и не закрыл. Они потом сами заперлись. Так ведь?

– Нет, не так! – задумчиво отозвался Иннокентий Горелов, вспомнив рассказ Риткиной подруги. – Тот, кто обнаружил девчонок мертвыми, утверждает, что дверь в квартиру была не заперта.

– Бред! – снова начал закипать Валерий. – Я что, совсем идиот, что ли?! Это не я под дозой был, между прочим! Я поднялся, толкнул дверь. Заперто. Я постучал, позвонил – нет ответа. Ухо приложил к замочной скважине – все тихо. Ни шороха!

Он умолк, и они снова уставились друг на друга, будто в странные гляделки играли на догадливость. Кого первого осенит, тот и выиграл.

– Между тем, как звонком вызвали Алекса из квартиры и приехал ты, прошло совсем немного времени, – начал первым Горелов.

– Я уходил, дверь не закрыл, сто процентов, – подхватил Алекс чуть окрепшим голосом. – Стаська еще кого-то ждала, зачем ей дверь запирать?

– Валера поднялся, дверь закрыта, за дверью – тишина. Он уехал, явились гости – дверь снова открыта, – продолжил Горелов. – И что же получается, пацаны?

– Получается, что тот, кто их и грохнул, был там, в квартире, – проговорил Назаров, дернув плечом. – А как еще-то? Не могли же они сами себе вкатить дозняк, раздеться, влезть в койку, а потом дверь запереть! Ерунда какая-то получается.

– Ерунда получается, верно, – не стал с ним спорить Горелов. – Значит, тот, кто вызвонил из квартиры Алекса, все это время был где-то рядом? Может, он этажом выше торчал, на площадке? Ты ведь никого не встретил в подъезде?

– Нет! – ответил Захаров.

– Нет! – покачал головой и Назаров, приняв вопрос на свой счет.

– Он мог стоять этажом выше. Дождался, пока Алекс выйдет, вошел в квартиру, запер дверь. Каким-то образом отключил поочередно обеих девчонок… А как это у него вышло? Правильно: они могли просто находиться в разных комнатах…

– Точно! – заорал вдруг Алекс в самое ухо Горелову. – Ритка же в спальню ушла! Ее от выпитого развезло так, что глаза начали слипаться, она и направилась в спальню, мы еще ей советовали прилечь, а потом и я двинулся!

– Ну! – Назаров взглянул на часы. – Все у вас сошлось, мужики? Мне и правда пора.

– Ладно, спасибо, – нехотя поблагодарил его Горелов, так же нехотя руку пожал, а Захарову снова не обломилось рукопожатие. – Холодов точно не при делах?

– Скажешь тоже! Он так был взбешен, я думал, уроет он меня. Как, говорит, ты такую лажу просрал?! Еле я на работе удержался. Ну, я побежал…

Побежал он к машине, принадлежавшей частному охранному предприятию. Рывком уселся на сиденье, махнул им обоим на прощание и укатил.

– И что теперь? – заныл Алекс, стоило и им с Гореловым сесть в машину. – Холодов тут ни при чем. Кто тогда?

– Тот, чей номер у тебя не высветился в телефоне, но зато мы теперь его знаем. Выясним, кому этот номер принадлежит, то есть на кого он зарегистрирован, и тогда…

– А я знаю! – часом позже воскликнула Мари, недавно превратившаяся для мужа, лишившегося изрядной доли своего светского апломба, просто в Маню.

– Что знаешь?!

Захаров и Горелов хором перестали жевать. Соня как раз потчевала их вкусным ужином со сменой из трех сложных блюд и соусов. Мужчины уставились на Марию.

– Что ты знаешь, Маш? – Захаров недоуменно взирал, как его жена молча помахивает в воздухе листом бумаги и хмурит брови. – Что знаешь, я не понял?

– И я не понял, – поддакнул Горелов.

Нет, он понял, что она держит в руках детальный отчет по всем звонкам с мобильного и на мобильный. Отчет этот запросил сам Захаров, он же его и получил, и отчет этот пролежал на столе в его кабинете несколько последних дней. По номеру, который в тот роковой вечер не высветился в его телефоне, Алекс, узнав его наконец, регулярно звонил, но каждый раз нарывался на равнодушный ответ оператора. Номер этот ему был незнаком. Чтобы узнать, на кого он зарегистрирован, Горелову пришлось бы строчить запросы и подписывать их на самых верхах, а Захарову – попросить таких людей, которых ему не очень-то хотелось беспокоить. Об этом они сейчас как раз и говорили. И тут вдруг Маша бросила некую загадочную фразу, помахивая этим самым отчетом.