Цвет моего забвения

– Я лучше буду держаться за тебя!

– Нет!
– отшатываюсь к перилам, но не потому, что мне противно. Так надо.
– Вдруг на нас нападут и придётся драться? Это помешает мне.

На нас наступает то ли ночь, то ли здешняя неестественная мгла. Сиреневое марево превращается в чёрный уголь. Не дожидаясь ответа, я нащупываю ботинком ступень, и опускаюсь в бассейн темноты ещё глубже. Мрак до такой степени густой, что кажется, словно я ослепла. И я плыву в нём, как в невесомости, стараясь найти берег. Не разбираю дороги, но перила помогают мне придерживаться края лестницы. Но если она разрушена или провалилась впереди по курсу, они меня не спасут. Нужно быть начеку.

Шаг за шагом, ниже и ниже. Эта темнота поглощает не только цвет, но и звук. Дыхание становится глухим и неслышным. Сердце зажимается в груди, боясь сделать удар. Я не могу отрицать, что мне страшно, но не могу и остановиться. Каждое моё движение - вызов себе самой. То, что зудит изнутри, ища выход. Внутренний демон, которому страшно дать волю...

Подошвы кед ритмично шаркают по бетону. Зара ничтожество? Нет!

Ещё шаг. Я едва не падаю вниз, споткнувшись о темноту.

Зара трусиха? Нет!

Ещё пара шагов.

– Ты идёшь?
– выкрикиваю я во мрак. Звук повисает между полом и потолком, студнем заполняя пространство. Я слышу, как буквы расслаиваются на отзвуки и перетекают в слабый шелест.

– Я боюсь!
– раздаётся голос сверху.

Звуки чеканят по ступенькам, как монеты. Вылетают в пролёт и разливаются во мраке у меня под ногами. Господи, она и шага не сделала!

– Ника, спускайся!
– я снова выхожу из себя.
– Иначе так и оставлю тебя здесь!

– Я не пойду, - отвечает Ника тихо.
– Лучше толчок поцеловать, чем в эту гниль тащиться.

– Надо было мне одной идти сразу!
– не могу скрыть негодования. Мне больно и тяжело, но видно такова жизнь. Нужно было дать ей пинка под зад ещё когда мы с Экорше подобрали её на этаже.
– Всё равно от тебя никакого толку. Только на ноге болтаешься, как гиря!

Мне кажется, что я кричу в пустоту. В космический вакуум, который не проводит звук. И в этом есть доля истины. Потому что, как бы я ни подбирала слова, Ника меня не услышит.

– Так что, Ника?!
– решаю дать ей ещё один шанс.

– От наших потуг никакого толка!
– стонет Ника.
– У тебя башка соображает хоть что-то?!

– Мы должны вытащить Экорше! Что ты за человек?!

– Я остаюсь! Если ты - псих, то я ещё не совсем рехнулась!

Я выдыхаю. Максимально тихо, чтобы Ника не слышала, как вместе с воздухом выходит скребущая боль разочарования. Сердце разрывается на куски и стонет. Происходящее не укладывается в голове. Почему я снова пригрела на груди змею?! Это моя кара? Или карма?

Я нащупываю перила и осторожно перебираюсь на следующую лестницу. Остова металлических решёток непрочные, подгнившие. Крошка ржавчины то и дело сыплется между пальцами. Ещё чуть-чуть, и этих перил не станет. На их месте будут проглядывать лишь торчащие вверх зубья отломанных перегородок. В темноте - классная ловушка!

– Аааааааааааааааааа!
– доносится из темноты женский крик, прерывая мои размышления.

Я вздрагиваю и замираю. Чужой вопль всё ещё вибрирует в ушах отголосками эха. Сердцебиение стреляет в подбородок. Позвоночник натягивается, как струна. Удивлена я или испугана? Неважно: главное, что не выведена из строя.

– Ника, это ты?
– тихо спрашиваю я темноту.

– Да пошла ты!
– отвечает мне испуганный голос сверху, и я понимаю, что мы здесь не одни.

Это усугубляет ситуацию. Как и моё одиночество. Но пути назад уже нет. Я должна доказать себе, что чего-то стою.

Я делаю шаги, бросая каждым новый вызов себе. Я превосхожу себя с каждым пройденным метром. Зара никчёмная? Нет! Зара боится?..

Зара боится.

***

Номер три

Метров через десять темнота начинает теплеть, редеть и слоиться лиловым. Впору кричать от радости. Только эйфории от того, что я наконец-то продвинулась в нужном направлении, нет. Я слишком утомлена, чтобы радоваться. Утомлена, раздавлена, обескуражена и хочу есть. Когда резервы истощены, для эмоций не остаётся места.

Нет, резервы не истощены. Исчерпаны - вот более подходящая отметка на шкале моей выносливости. Жаль, что на ней не предусмотрено минусовых значений. Я - чёрная дыра, кусочек вакуума в пространстве. Кажется, даже дышать разучилась. Всё, что держит меня на ногах - нежелание умирать от холода в темноте и одиночестве. Мой потенциальный конец слишком некрасив.

Я врезаюсь в воздух на всех парах. Я не чувствую своё тело: рецепторы отключились то ли от холода, то ли от изнеможения. Я как ветер, у которого нет оболочки. Впрыгиваю в стеновой разлом, ещё раз убедившись, что иду правильной дорогой. Колкие камушки падают на затылок, путаясь в волосах. Трясу головой, пытаясь избавить шевелюру от мусора и остатков инея. В висках разливается тупая боль.

Я проношусь по бетону, чудом минуя торчащую арматуру и строительные блоки. Заворачиваю за угол и...

Столбенею, проглотив крик.

То, что я вижу, подобно крепкому удару под дых. С разбега. Замёрзшие мышцы каменеют и тяжелеют, превращаясь в свинцовые слепки. Диафрагма сокращается, с шумом выталкивая воздух наружу. Я захлопываю рот и снова оставляю вопль в себе.

Такого не бывает!

Глаза снова улавливают движение у пола. Странное, неуклюжее, словно нечеловеческое. Значит, это не иллюзия. Значит, время поверить в то, о чём я не знала.

Я делаю шаг вперёд. Плитка под ботинками покачивается на старом бетоне. Кажется, что я иду по воде. Я двигаюсь вдоль стены, а взгляд ни на секунду не выпускает бесформенную чёрную тень. В конце концов, замираю у заложенного кирпичом дверного проёма и прячусь за небольшим выступом, пытаясь чётче разглядеть происходящее.

Вглядываюсь в лиловую темноту и в который раз убеждаюсь, что это не поддаётся описанию. И восприятию - тоже. Это похоже на бессвязный ночной кошмар, от которого просыпаешься в ледяном поту, давясь криком. Нас учат, что необъяснимое опасно по умолчанию. И впору мчаться отсюда на всех парах, игнорируя саднящую одышку и сердцебиение, но я продолжаю стоять на месте. И смотреть. Безвестная доныне, но важная часть меня жаждет видеть это.

В рваном разломе стены, едва подсвеченном лунным сиянием, лежит мешок неправильной формы. Рядом склоняется чёрное нечто: то ли человек, то ли животное. Судя по звукам, что издаёт субъект, и по позе - животное. Единственное, в чём у меня нет сомнений - оно живое.

Сердце подпрыгивает до самой шеи. Промёрзшие руки начинает ломить и выкручивать. Неожиданно я догадываюсь, что это нечто - мой преследователь из темноты. Тот, от кого я убегала совсем недавно! Тот, что воет, издаёт шлёпающие звуки, и загоняет в угол, смакуя каждое мгновение безысходности!