Цветок асфоделя

Когда они закончили, Гарри посмотрела на часы. Как раз успевали.

— Мистер Снейп, идемте, поможете мне с обедом.

Раньше ей не доводилось видеть молодого Северуса на уроках Зельеварения, и сейчас Гарри могла убедиться, что Гораций не преувеличивал, когда расхваливал таланты ее студента. Мальчик крошил овощи на салат, чистил их так легко и профессионально, как будто был для этого рожден.

— Профессор, я могу написать друзьям, что буду жить у вас этим летом? — скосил на нее черный любопытный глаз.

— Разумеется. Ястреба найдете на чердаке. Напоминаю лишь, чтобы вы были… осторожнее в высказываниях, — не то, чтобы она боялась слухов, но и распространяться о своей жизни не желала. Северус стал первым, кого она подпустила настолько близко и на такое длительное время.

— Ястреб? — рот мальчика приоткрылся.

— Вы никогда не думали, что совы преимущественно ночные животные? — лукаво взглянула на него Гарри. — Каково им летать днем, при ярком солнечном свете.

И ведь никто из волшебников не задумывался.

Они поели, а затем Гарри вытащила мальчишку в публичную магическую библиотеку Лондона. И на остаток вечера Северус Снейп был для внешней жизни потерян.

Его мечущийся, восхищенный взор радовал сердце, вызывал усмешку. Приручать мальчишку следовало постепенно.

Посмотри на меня….

Всегда….

Гарри проснулась, задыхаясь, обливаясь холодным потом. Руки слегка подрагивали, сердце колотилось где-то у горла, а в висках шумела кровь. Перед мысленным взором стояла бледная шея, залитая кровью, разорванная клыками, и черные глаза. В них столько мольбы, столько усилий, последних в жизни волшебника. И Гарри до сих пор помнила выражение лица Снейпа, когда она собрала воспоминания в пузырек и посмотрела на него в последний раз. Маг был доволен и спокоен, он все сделал правильно.

Женщина потерла лицо руками. За окном занимался рассвет, поднимался туман белесой дымкой, скользящей по склону холма к домику у его подножия. На кухне уже гремел чем-то Северус, он сам установил очередность, взял в библиотеке несколько поваренных книг и экспериментировал.

Быт с маленьким Снейпом оказался совсем не обременительным, мальчик был на удивление удобен, легко подстраивался. Гарри старалась организовать его досуг, чтобы он отдохнул. И радовалась, что он научился просить для себя, высказывать свои желания. Они пропадали в лаборатории, для Северуса не было ничего прекраснее варки зелий, пусть даже это простые составы для обработки ран. Таким образом он соприкасался с волшебным миром, чего раньше был лишен. И боялся потерять на каникулах. Его страхи, пусть и на время, отступили. Он бегал на озеро, хотя и не подружился с мальчишками, все же брал иногда лодку. И Гарри приходилось выуживать его вечером, зачитавшегося очередной увлекательной историей. Он кушал, отдыхал, переписывался с друзьями, экспериментировал в лаборатории.

Оживал.

И Гарри понимала, что не за горами тот день, когда снова очнутся ее воспоминания. От них не так-то просто избавиться.

Женщина спустилась вниз с распущенными волосами — вольность, которую позволяла себе только дома. Когда Северус увидел декана в таком виде в первый раз, застыл на некоторое время с расширенными глазами. На миг Певерелл показалось, что его рука дернулась, как будто он хотел прикоснуться к гладкой, блестящей вуали, спускавшейся до бедер.

Мальчик хозяйничал на кухне, закатав рукава новенькой рубашки. Ее доставили вчера вечером, и Гарри положила тайком в комнату Северуса, пока тот спал. Его старые вещи оказались на чердаке. Интуиция предсказывала скандал утром, так как гордость Снейпа не позволит тому смириться с тратой на него денег.

И она оказалась в очередной раз права. Северус развернулся, поставил перед преподавателем яичницу-глазунью из трех яиц, с беконом, стакан апельсинового сока. Сам сел рядом, но к еде не приступил, гневно сверкал глазами.

— Профессор Певерелл, — голос его звучал уверенно и строго, напомнив Гарри ее преподавателя Зельеварения. Только вот воспоминания эти не стали сладкими и светлыми, подкинув картинки ночного кошмара. — Прошу, верните мои вещи. Не стоит тратить на меня деньги.

— Мистер Снейп, — с губ рвались резкие слова, измученное сознание не хотело выбирать выражения, однако магичка не хотела, не могла, не имела права кричать на него. Не хотела причинять боль мальчику. Поэтому вздохнула и призвала на помощь всю свою выдержку. — Мистер Снейп, я купила вам вещи, потому что могу и хочу. Никто не заставит меня делать то, чего я не желаю и не принимаю. Деньги я потратила небольшие, не переживайте. Это мой вам подарок. И… примите его, не оскорбляйте меня недоверием.

Гарри отодвинула тарелку. Есть не хотелось. Сегодняшний кошмар был куда сильнее своих собратьев.

— Но у меня нечем вам отплатить. У подарка ведь нет повода!

У двери женщина обернулась.

— Подарки бывают и бесповодные, просто так. От чистого сердца.

Она ушла в свою комнату, легла на постель. Голова болела, наверное, мигрень разыгралась.

Снейп, профессор Северус Снейп. Мертвый, на грязном полу Визжащей хижины. Гарри прерывисто вздохнула. Разве такую судьбу заслужил этот человек, совершивший столько ошибок, но нашедший в себе силы исправить их?

Она не знала, сколько пролежала с закрытыми глазами, прогоняя мигрень, когда в дверь осторожно поскребся Северус. Гарри промычала что-то, издалека похожее на разрешение, но глаз не открыла. Край кровати прогнулся под легким весом мальчика.

— Декан, простите меня, — тихонько попросил Северус. — И… спасибо вам. Вы так много для меня делаете, что я не хотел становиться вам обузой. Мама говорила, что преподавателям платят мало, так что…

Гарри все же посмотрела на своего визави. Искусанные губы, покрасневшие глаза. И до чего успел додуматься, пока переминался с ноги на ногу за дверью, не решаясь войти? Что его выгонят прочь? Мерлин, какой же он еще ребенок, пусть и намного умнее и сообразительнее своих сверстников.

— Все хорошо, вы меня не обидели. Просто не забывайте, что я еще и Мастер Артефакторики, так что живу не на одну зарплату преподавателя. Не переживайте, — не удержалась от искушения, взлохматила волосы мальчика. Тонкие, гладкие, они проходили сквозь пальцы, как вода.

— Вам плохо? — озабоченно спросил Северус. — Вы ничего не съели за завтраком.

— Мигрень разыгралась.

— Я сварю вам зелье! — подскочил слизеринец. — Я видел рецепт, он легкий. Подождите немного.

И след простыл. Гарри со стоном, смешанным со смехом, упала обратно на подушки. Какая непосредственность!

Дни снова вошли в привычную колею, у них установилось собственное расписание. Новая одежда сделала Снейпа увереннее в себе, а ласковое обращение — чуточку смелее. Доброе слово и кошке приятно. Иногда Гарри замечала, как мальчик застывал под ее рукой, замирал, ожидая… чего? Побоев? От этого сжималось сердце. Он тянулся к ладони, как цветок к солнцу, сам того не замечая, стремясь продлить контакт. И Гарри с легкостью исполняла это его маленькое желание. Ей не сложно и, чего уж скрывать, приятно. Как и любой маленький ребенок, Снейп был очень тактильным. Но только для тех, кого пустил в свой внутренний круг.

Письма от товарищей и новых друзей к нему приходили все толще, они явно разрабатывали какие-то шуточки или фокусы, потому как Снейп стал брать книги определенной тематики.

А еще Гарри беспокоилась, что до сих пор от Эйлин нет ни слуху, ни духу. В то, что мать оставила ребенка и забыла, магичка не верила. Но и объяснить ее молчание как-то еще не могла. Она знала, что Северус переписывается с матерью, но та не говорила дату прибытия, вообще не упоминала подаренный порт-ключ. Гарри решила не вмешиваться, это их личные семейные дела, она и так взяла на себя слишком много. И соблюдала решение до определенного момента.