Цветы для Анюты

– Каких еще подробностей? – не понял я.

– Самых подробных подробностей! – засмеялась Нютка. – Ну, когда свадьба, да и хотелось бы побольше услышать о твоей невесте. Кто она, и как вы познакомились! Ох, надо же, как я рада!

– Да? – я был удивлен. Чему она так радуется? Ну, женюсь я, и что?

– Ага! А ты, что же, нет? Ох, мужчины! Все вы такие. Вас под венец только на аркане вести! Да и то, делаете такой вид, словно не под венец, а на каторгу идете!

– Ну-ну. Ты загнула. Да и откуда тебе известно, какими бывают мужчины, а? На самом деле, я рад. Даже счастлив. Но все не так просто. Совсем не просто.

Все очень запутанно и сложно, - подумал я про себя.

Глава 16.

Я довольно долго плутал в поисках дачи Виталия. А все из-за того, что доверился навигатору. Остается только догадываться, куда бы привела меня эта глупая ерундовина, не плюнь я на нее через час бестолковый езды. Еще и Нютка не могла толком объяснить дорогу.

– Когда мы ехали на дачу, окна машины были затонированы, поэтому я не смогла разглядеть дорогу, – как бы извиняясь, объяснила она.

– Ты, что же, совсем никуда не выбираешься? – удивился я.

– Почему же совсем? Выезжаю иногда. Но не одна, а с людьми, которых приставил ко мне Виталий Николаевич, – произнося следующую фразу, Нютка заговорчески перешла на шепот: - Вот как раз-то они и ездят с затемненными окнами.

Из всего сказанного Аней, я понял, что она сиднем сидит в коттедже под присмотром охраны, и только изредка выезжает в город, да и то в сопровождении. Что ж, по крайней мере, она в безопасности. Правда, когда я все же нашел дачу, то столкнулся с проблемой – эти тупоголовые роботы, что охраняют мою сестру, никак не соглашались впускать меня в дом. Более того, они и Нютку не выпускали ко мне! Только когда я позвонил Виталию, и тот отдал им приказ, они позволили Ане уйти со мной. Скажу честно, это несколько смутило меня. К чему держать Аню как затворницу?

– Расскажи, как ты познакомился с Виталием Николаевичем? – неожиданно попросила Нютка, когда мы ехали в машине. Я честно сказал, что водитель Виталия сбил меня, когда я переезжал дорогу на коляске.

– Это он помог тебе с лечением? – продолжала пытать меня Анька.

– Он взял меня на работу, – уклончиво ответил я.

– А-а-а, – протянула Аня, и я уж было решил, что допрос окончен, но меня ждало разочарование: - А почему ты уволился?

– А? – не понял я.

– Почему ты уволился? – повторила она. – Просто я подумала… Ты ведь работал у него, а потом пришел в…

– Ах, да! – я чуть было не хлопнул себя по лбу. Вот кретин! Как я мог допустить такую оплошность? Нельзя допустить, чтобы Аня думала, что я, придя в фирму Князева, продолжал работать на Виталия. – Мы… Э-э-э… Мы с Виталием Николаевичем повздорили, - промямлил я, - и я уволился. А теперь вот мы почти родственники, – последнюю фразу я произнес с нелепым смешком. – Кстати, мы почти приехали.

После недавнего ливня, дорога превратилась в сплошное грязное месиво, и машина то и дело застревала в грязи. Но та дорога, что вела к сектору, в котором располагался мой дом, была оснащена асфальтом, поэтому выехав на нее, мы довольно легко и быстро добрались до цели нашего пути.

– Это он? – кивнула Нютка в сторону большого одноэтажного дома с просторным широким двором.

– Ага, – осторожно ответил я, следя за выражением ее лица. Я, кажется, даже затаил дыхание, пытаясь понять, нравится ей или нет.

– Он великолепен! – воскликнула Аня, и, смеясь, выскочила из машины. Я лишь успел крикнуть ей в след, чтобы была осторожней – земля под ногами довольно скользкая от грязи, не ровен час, можно запросто поскользнуться и упасть. Нютка подбежала к воротам, и, подергав, убедилась, что те закрыты, а затем повернулась ко мне, ожидая, когда я подойду и открою их. Ее лицо выражало нетерпение, но Аня по-прежнему улыбалась. Она была похожа на ребенка. Сейчас, я вдруг подумал, что она нисколько не изменилась. Даже внешне – Аня все та же девочка, которую я всегда знал, и… которую ненавидел. Ее лицо всегда раздражало меня, и даже смех и улыбка вызывали во мне неприязнь. Но сейчас все иначе. Сейчас я просто не смог не улыбнуться в ответ на эту улыбку. Я просто не смог не ощутить тепла, разлившегося по телу и проникшего в самую душу, согревая ее. Я просто не смог не почувствовать непонятной, необъяснимой радости, глядя на эту мордашку, улыбающуюся мне.

Я пошарил в кармане и достал ключ, а затем открыл ворота. Аня не стала ждать, когда я приглашу ее пройти во двор, и шустро побежала к дому, но когда я открыл дверь, девушка потупилась. Резкая смена ее настроения слегка обескуражила меня. Еще минуту назад Аня смеялась и чуть ли не танцевала от радости, а сейчас стоит, словно чужая и будто стесняется войти. В какую-то секунду мне даже показалось, что она хочет уйти.

– Что-то не так? – осторожно спросил я ее.

– А? – Аня как-то растерялась и даже покраснела. – Нет, ничего. Не терпится уже скорее посмотреть дом изнутри. – Аня неуверенно и неискренне засмеялась.

– Ну, так входи! – улыбнулся я, притворившись, будто не заметил замешательства в ее поведении, и наигранного веселья. – Только хочу предупредить, что здесь недавно были рабочие, поэтому, возможно, царит беспорядок, так что, будь осторожна.

– Хорошо, – ответила Аня, перешагивая через огромную доску, непонятно откуда взявшуюся прямо под нашими ногами. Я тихо выругался вслух, браня рабочих, нанятых мной для выполнения кое-какого ремонта. Просил же их все убрать после себя! Я тяжело вздохнул, смутно представляя, что ожидает меня дальше. Ну, хоть гвозди на голову не падают, и на этом спасибо. Я подхватил Аню под руку, когда она споткнулась в полумраке, и ойкнула, видимо от боли.

– Я же просил тебя быть осторожнее, – укорил я ее. – Погоди, я включу свет.

Я нащупал выключатель, и комната озарилась ярким освещением. Аня прыгала на одной ноге, потирая ладонью ушибленную ступню. Я посмотрел в ту сторону, где Нютка споткнулась, и обнаружил на полу металлический ящик с инструментами. – Эти олухи оставили рабочие инструменты, – вздохнул я, обращаясь, к Нютке. – Сильно болит?

– Ничего. Пройдет, – сдавленно произнесла Аня, но попыталась улыбнуться.

– Ага, до свадьбы, – пошутил я. – Ладно, у меня где-то должна быть аптечка.

– Если ее не утащили, - деловито заметила Нютка.

– Да нет. Не могли утащить. Я закрыл те комнаты, в которых ремонт не требуется. Я поищу бинт, а если нога опухнет, то придется везти тебя в больницу.

– О, это лишнее! – быстро отреагировала Аня. – У меня уже почти все прошло! Смотри – даже наступать могу! – и она демонстративно встала на обе ноги, а затем перенесла вес на больную ногу, но все же не смогла скрыть боль, которая тут же отразилась на ее лице.

– Ну, ладно, ладно. Хватит, – я быстро подошел к ней, и, взяв под руку, повел к ближайшему стулу. – Посиди пока здесь, а я включу везде свет, и поищу аптечку, – сказал я Ане, и, оставив ее, ушел в другую комнату. Еще минут десять я рыскал по шкафам в поисках аптечки, и, наконец, найдя искомое, вернулся к Нютке. Она так и сидела на стуле. Но вид у нее уже был повеселее.

– Сейчас, наложу повязку, и отведу тебя в гостиную, – сообщил я ей, разматывая бинт, затем наклонился и принялся сам расстегивать сапог, так как Нютка сидела, не шевелясь, словно зачарованная. Вот она, не моргая, наблюдает, как я беру в руки ее ногу, и стягиваю сапог. Я старался действовать осторожно, но, видимо, все равно, причинил боль – Аня будто пришла в себя, она дернулась и резким движением высвободила ногу из моих рук.

– Я сама! – пискнула она. – Не надо, я сама! – повторила она, и даже стукнула меня по руке, когда я протянул ее, чтобы попытаться снять сапог.