Цветы, обагрённые кровью

За неприятными воспоминаниями Гонт сам не заметил, как Бригелл остановилась. Они стояли перед двойными дубовыми дверьми.

Бригелл повернулась к детективу и строго взглянула ему в глаза.

– Запомните, что к хозяину следует обращаться «господин Мажорти», и никак иначе.

Кивнув, Гонт приготовился к встрече.

Словно по команде, двери отворились и впустили гостей в просторный обеденный зал. За длинным столом, способным уместить за собой человек двадцать, уже сидел крепко сбитый мужчина. Синяки под глазами и слегка осунувшееся лицо говорили о бессонной и тяжёлой ночи. Тем не менее густые чёрные усы были аккуратно уложены, а одежда была свежей и чистой. Мужчина сидел во главе стола, и Гонт сразу же увидел его лицо, с тяжёлым подбородком и большим горбатым носом.

Бригелл слегка поклонилась.

– Мастер Гонт и мастер Эвески прибыли, господин Мажорти.

– Хорошо, – глубокий голос хозяина поместья сквозил усталостью. – Оставьте нас, Бригелл. Организуйте обед и ужин на ваше усмотрение. Меня сегодня больше не беспокоить.

Управляющая вновь поклонилась и молча ушла, закрыв за собой двери.

– Присаживайтесь, господа следователи, – сказал Мажорти и кивнул на обилие свободных мест за столом, – сейчас принесут завтрак. Сперва мы поедим, а затем приступим к делам.

Гонт сел прямо напротив хозяина, а Эвески – справа от него, но ближе к детективу.

Тут же отворились боковые двери, которые Гонт сперва не заметил. Оттуда вышли слуги с подносами в руках. Перед каждым сидящим они поставили закрытое блюдо и так же молча и быстро удалились.

По праву хозяина, первым приступил к еде Мажорти. Он засунул за шиворот большую салфетку и открыл свою тарелку. Следом за ним так же поступили и гости.

Гонт первый раз в своей жизни видел такой огромный кусок мяса, лежащий прямо перед ним, который ещё и можно было съесть. Овощи вокруг него казались лишними, словно их трусливо подкинули, в надежде, что их не заметят. На вкус мясо было жирноватым, но удивительно богатым на приправы, так что некоторое время Гонт уделял своё внимание только еде.

Прикончив свой кусок почти наполовину, он почувствовал небывалую сытость. Вытерев губы салфеткой, он, наконец, обратил внимание на своих соседей. Эвески всё ещё старательно ел, хотя было видно, что он давно сыт. Хозяин же практически не притронулся к еде. Он смотрел куда-то поверх своей тарелки, взгляд был неподвижным и задумчивым.

Гонт прокашлялся.

– Благодарю вас за гостеприимство, господин Мажорти.

Мужчина слегка встрепенулся и посмотрел на детектива.

– Уже наелись? Это хорошо. Нельзя приступать к серьёзным делам на пустой желудок. Давайте начнём и сразу же начистоту. Вы уже поняли, почему вас вызвали, мастер Гонт?

– Отчасти, – уклончиво ответил детектив, – всё произошло крайне сумбурно, и я ещё не успел целиком осознать суть дела. Лишь несколько мыслей.

– Поделитесь своими соображениями со мной.

– Несмотря на характер совершённого… преступления, – начал Гонт, – вы потребовали участия в его расследовании третьего лица. Это могло бы быть вызвано чувством недоверия к полиции, но сидящий с нами за столом лейтенант Эвески тому опровержение. Тем более что он первым из представителей правопорядка был на месте преступления. Но не он ведёт это расследование – так же, как и не был вызван кто-либо ещё из людей комиссара. Это, и факт моего присутствия тут, говорит о том, что это дело должно быть максимально конфиденциальным и закрытым.

– Верно, – медленно кивнул Мажорти.

– Также, я догадываюсь, что почти никто не покинул пределов территории поместья за последние сутки – кроме лейтенанта, которого отправили за мной. Это говорит о том, что преступник всё ещё здесь, в вашем поместье.

Конец ознакомительного фрагмента.