Д'Артаньян — гвардеец кардинала. Провинциал, о котором заговорил Париж (книга первая)

— Кто может знать будущее, монсеньёр?

— Довольно, Мирей! — решительно прервал Ришелье. — Признаюсь, вы мне доставили немало веселых минут, но нельзя же затягивать шутку до бесконечности! У меня полно важных дел. Ступайте же и передайте вашему дражайшему мужу, что он может выздороветь…

Глава восемнадцатая Д'Артаньян у себя дома

Строго говоря, наш гасконец находился вовсе не у себя дома (за полным пока что неимением такового), а в том самом ресторане, что открыл наконец на улице Ла Арп [8] вернувшийся в Париж г-н Бриквиль. Однако нужно отметить, что с некоторых пор, благодаря известным читателю обстоятельствам, д'Артаньян чувствовал себя как дома в любом строении, согласно имущественным законам безраздельно и всецело принадлежащем г-ну Бриквилю… И в общем, имел на то некоторые основания, поскольку частенько осуществлял в отношении очаровательной Луизы те права, на каковые ее законный супруг оказывался сплошь и рядом решительно не способен…

8

В некоторых наших старых переводах с французского эта улица именуется улицей Лагарп.

Правда, на сей раз и речи не было о практическом осуществлении этих самых прав — и оттого, что стоял белый день, и потому, что место отнюдь тому не благоприятствовало. Оно вовсе не подходило для любовных свиданий, так как было отделено от большого ресторанного зала исключительно легкой перегородкой с высокими, от пола до самого потолка, окнами. Шторы, правда, были задернуты, но все равно для пылких игр это помещеньице никак не годилось — одна из дверей вела в зал, а вторая — в кабинет хозяина.

— …И тогда его величество изволил в самых недвусмысленных выражениях похвалить мою отвагу, — продолжал д'Артаньян под восхищенным взглядом Луизы. — Более того, он простер свое расположение настолько, что велел господину Ла Шене принести из его собственных карманов пригоршню луидоров, каковыми меня и наградил. Вот один из этих самых луидоров, коими его величество наградил меня…

Говоря по совести, все до единого королевские луидоры уже были потрачены в тех местах, к коим приохотил д'Артаньяна услужливый Пишегрю, но тот, которым гасконец хвастался перед Луизой, в общем, ничем от них не отличался, поскольку вышел из-под того же чекана, так что никакого обмана тут, собственно, и не было…

— Я нисколько не сомневалась, Шарль, что удача вам в конце концов улыбнется, — с сияющими глазами сказала Луиза. И вкрадчиво поинтересовалась: — Быть может, теперь, когда вы лично известны его величеству, мне будет легче добиться развода?

Услышав знакомую песню, д'Артаньян мгновенно насторожился, как почуявший гончих заяц. И поторопился авторитетным тоном заверить:

— Боюсь, дело обстоит как раз наоборот… Его величество — ярый противник разводов… Если окажется, что мое имя связано с потребовавшей развода женщиной, с карьерой придется бесповоротно распрощаться…

— Значит, Шарль, карьера вам важнее, чем моя любовь? — незамедлительно задала Луиза столь обожаемый женщинами вопрос, приводящий всякого мужчину в бешенство.

Д'Артаньян, однако, сдержался и смирнехонько ответил:

— Луиза, я вас несказанно люблю, но в мои годы нужно думать и о карьере… На что мы будем жить, черт возьми?

— Ну, это просто, — сказала практичная Луиза. — Нужно как следует разорить Бриквиля, так, чтобы деньги перекочевали ко мне, а уж потом я с ним разведусь, и у нас останется и ресторан, и меблированные комнаты… Бриквиль, право, не пропадет, у него есть земля в провинции, та самая, отсуженная в наследство…

— Черт возьми, Луиза, вы меня ставите неизвестно в какое положение! — в сердцах воскликнул д'Артаньян. — Шарль де Батц д'Артаньян де Кастельмор, владелец кабаре и меблированных комнат… Я как-никак гвардеец короля, прах меня побери!

— Но кто же вам мешает совмещать владение рестораном с гвардейской службой? — резонно возразила Луиза. — Коли уж даже его величество совмещает свои королевские обязанности с выращиванием и продажей на рынке зеленого горошка?

Крыть было нечем, и д'Артаньян, пораздумав, завел старую песенку, к которой прибегал не раз:

— Луиза, я еще так молод…

Его очаровательная и упрямая любовница многозначительно прищурилась:

— Шарль, до сих пор ваша молодость вам не мешала проделывать со мной презанимательные вещи… Она вам не мешала и соблазнить меня самым целеустремленным и напористым образом…

— Мне? — воскликнул д'Артаньян. — Соблазнить вас?

— Ну конечно, разве вы забыли? — промурлыкала Луиза. — Вы меня коварно соблазнили, гвардейский бесстыдник, как я ни сопротивлялась, а потом научили всем этим развращенным забавам, при одном воспоминании о которых меня вгоняет в краску…

— Я — вас?

— Ну разумеется. У вас очень короткая память, Шарль. Я-то была так неопытна и, строго говоря, почти что невинна — мой бессильный и лишенный всякой фантазии муженек вел себя так, что я даже не могла чувствовать себя женщиной… Но пришли вы, совратили меня и обучили столь бесстыдным вещам…

— Луиза! — в растерянности воскликнул гасконец.

— И вас даже не мучает совесть? Впрочем, — продолжала Луиза с загадочной улыбкой, — нужно признать, что эти вещи достаточно приятны… Шарль, вы не хотите, часом, вновь воспользоваться моей беззащитной доверчивостью?

С этими словами, сияя дразнящей улыбкой, она решительно приблизилась к д'Артаньяну, уселась ему на колени и тонкими пальчиками распустила верхний узел шнуровки корсажа.

— Луиза, это сущее безумие! — запротестовал гасконец, в котором благоразумие взяло верх над естественными побуждениями гвардейца, на коленях у коего восседает очаровательная, готовая к любым проказам особа. — Сюда могут войти из зала…

— Вздор…

— Есть еще кабинет…

— Кабинет пуст, туда можно попасть только через комнатку, где мы с вами сейчас сидим. Есть еще, конечно, окно, но даже Бриквиль не настолько глуп, чтобы лазить в свой собственный кабинет со двора, через окно…

— Подождите, — сказал д'Артаньян, с тревогой наблюдая, как шнуровка все более распускается. — Честное слово, я собственными ушами слышал в кабинете некое шевеление, только что. Планше мимоходом упоминал, что ваш муж приставил кого-то из слуг за нами шпионить…

— Но ведь до сих пор все обходилось? Шарль, помогите мне справиться с этим шнуром…

— Луиза, в кабинете определенно кто-то есть!

— Какой вздор! — сказала Луиза, решительно приникая к его губам. После некоторого колебания д'Артаньян все же ответил на ее ласки — пусть и довольно скромным образом.

Именно в этот миг дверь, ведущая в кабинет, с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и в проеме, словно разъяренный дух мщения, возник г-н Бриквиль с выражением лица, не сулившим ничего доброго.

Д'Артаньян оставил шпагу в передней. Г-н Бриквиль также был без шпаги, зато держал в руках два пистолета со взведенными курками и еще пара пистолетов была заткнута у него за пояс. Мельком подумав, что подобной артиллерийской батареи с лихвой достаточно даже для пары-тройки гасконцев, не говоря уж об одном-единственном, д'Артаньян торопливо выпростал блудливую десницу из широко распахнутого декольте очаровательной хозяйки и постарался придать себе равнодушный вид ни в чем не повинного случайного прохожего — что с его стороны было не самым разумным ходом, учитывая тот недвусмысленный факт, что Луиза по-прежнему восседала у него на коленях, обнимая за шею. Оба застыли, словно оглушенные ударом дубины, а грозный муж удовлетворенно протянул: