Да будет любовь!

– Конечно, пожалуйста. – Маркиз тщетно ломал голову над тем, что он мог совершить такое, чтобы вызвать столь бурный гнев. Когда Фиона уезжала от него утром, ничто не предвещало бурю; напротив, между ними воцарились мир и согласие. И вот теперь…

– Скажите, милорд, вы всерьез относитесь к таким понятиям, как ответственность, долг, честь?

– Разумеется, – не задумываясь ответил Джонатон. Фиона скрестила руки на груди.

– И вы готовы предпринять все необходимые шаги, чтобы выполнить свои обязательства?

– Всенепременно.

– Невзирая на то, насколько это будет нелегко? Независимо от количества уловок и обманов, к которым придется прибегнуть? – Голос ее зазвенел. – Независимо от того, сколько это будет стоить?

– Да, вероятно. – Все это мало проясняло ситуацию, но, судя по выражению ее глаз, добра такое поведение предполагаемой невесты отнюдь не сулило.

– А теперь скажи: ты действительно собирался продавать экземпляры «Прекрасной капитуляции» или это тоже была твоя уловка?

У маркиза заныло под ложечкой.

– Уловка?

– Именно. Уловка с целью уладить мои денежные дела. И как долго ты планировал продолжать этот обман? До тех пор, пока я не выйду замуж и не получу наследство? – Голос Фионы обретал все большую силу. – И не по этой ли причине ты согласился жениться на мне, а затем, почувствовав ответственность за мою судьбу, передумал?

– Послушай, дорогая…

Фиона решительно вскинула подбородок.

– Разумеется, я тебя выслушаю, но только после того, как ты ответишь на мои вопросы.

– С какого вопроса начнем?

– С первого!

– Ну что ж… – Поскольку данный вопрос представлялся маркизу не самым худшим из тех, на которые ему предстояло ответить, он, вздохнув, начал свои объяснения: – Во-первых, я никогда не планировал массовую продажу «Прекрасной капитуляции», хотя, должен признаться, весьма доволен конечными результатами. Тем не менее получить хотя бы часть нужной тебе суммы можно было бы только в течение нескольких лет, в чем ты была совершенно права. Вот почему я намеревался снабдить тебя суммой, необходимой для того, чтобы ты могла избавиться от нежеланного замужества, и затем я планировал поддерживать тебя столько, сколько потребуется. И придумал я этот план потому, что, как ты верно заметила, испытывал определенную ответственность за тебя.

– А сейчас?

– Что сейчас?

– Каков твой план сейчас?

Внезапно маркиз почувствовал огромное облегчение. Если Фиона спрашивает его о плане, значит, еще ничего не потеряно.

– А сейчас я хочу жениться на тебе.

– По причине того, что с нами произошло этим утром?

– Нет. Да. – К несчастью, на этот вопрос у него не было удовлетворительного ответа. – Частично, если можно так сказать.

– Вероятно, потому что ты чувствуешь себя обязанным?

– Нет. – Маркиз покачал головой. – Просто я хочу жениться на тебе, и все.

Фиона прищурилась:

– Должна ли я поверить тебе потому, что ты всегда был честен со мной в изложении твоих мотивов?

– Нет. – Джонатон нахмурился. – Ты должна поверить мне, потому что это правда.

– Но я не уверена, что ты способен распознать правду, даже если она будет целый час маячить перед твоими глазами.

– Я очень даже способен! – с негодованием воскликнул Джонатон и только потом понял, насколько глупо это прозвучало. Тем не менее он вовсе не собирался сдаваться. – Я делал то, что считал наилучшим, и я не мог оставить тебя на произвол судьбы. Да, я испытывал определенную ответственность и чувство долга по отношению к тебе, в особенности оттого, что оказался неискренним, когда согласился жениться на тебе. Теперь ошибка осознана и…

– Ты мог бы жениться на мне уже тогда!

– Прости, но я хочу жениться на тебе сейчас! Неужели для тебя это ничего не значит? Неужели ты настолько бессердечна?

– А ты? Неужели ты не понимаешь, что опоздал со своими предложениями? Да-да, опоздал! Ты лгал мне! Ты меня обманывал!

– Но все это я делал только ради тебя!

– Вот как? А тебе не приходило в голову, что ты пытаешься распланировать мою жизнь, мое будущее в точности так, как это делал мой отец? Только он искренне верил, что его действия отвечают моим интересам, а цель твоих действий – спастись от чувства вины.

Неожиданно Фиона с силой стукнула кулаком по косяку двери, после чего наступила пауза. Затем она продолжила на удивление спокойно. И Джонатон понял, что это не сулит ему ничего хорошего.

– Я уже говорила тебе, что не усматриваю особой разницы между принуждением мужчины жениться по причине совершенной им неосторожности и женитьбой из чувства долга.

У Джонатона перехватило дыхание.

– Не скрою, я ценю твою помощь, и все же наше сотрудничество на этом завершается. – Голос Фионы звучал вежливо, почти официально. – У меня тоже есть обязательства и чувство долга, и я не стану мириться с ложью и обманом.

– Но…

Фиона сцепила ладони перед собой, как бы давая понять, что обсуждения закончены.

– Теперь мне ничего не остается, как только выполнить волю отца и выйти замуж за мужчину, которого он для меня выбрал.

Джонатон недоверчиво уставился на Фиону:

– Конечно, ты говоришь это несерьезно…

– Еще как серьезно! И я сделаю это.

– Нет! Я тебе не позволю. – Произнося эти слова, Джонатон не имел понятия, каким образом он сможет выполнить свою угрозу.

Фиона презрительно фыркнула:

– Считай себя свободным от всех обязательств по отношению ко мне. И – поздравляю.

– Это еще с чем? – подозрительно осведомился Джонатон.

– Больше я не принуждаю тебя к браку, и это означает, что ты выиграл наше пари.

Маркиз недоуменно свел брови на переносице:

– Какое еще пари?

– Моя добродетель против твоей свободы.

– Моя свобода…

Только тут маркиз вспомнил, как весело они обсуждали это пари, и покачал головой:

– Я никогда не имел в виду ничего подобного, и вообще это была всего лишь шутка…

– В длинном ряду других. Боже, как я устала от шуток! – В голосе Фионы послышалось отчаяние. – Шутки, розыгрыши, проделки…

– Но…

– Вот именно. Была ли это шутка или нет, ты выиграл свободу, а я потеряла все. Когда Оливер в первый раз упомянул твое имя, я подумала, что это судьба. Вряд ли могло быть простым совпадением то, что мой кузен Оливер назвал имя единственного человека, который когда-то пробудил во мне любовь…

– Когда-то?

– Именно так. Я увидела тебя на рождественском балу в Эффингтон-Хаусе много лет назад, когда я была почти ребенком. Тогда я подумала, что ты самый удивительный мужчина, который мне когда-либо встречался. И тогда я стала невольным свидетелем твоего рандеву в библиотеке.