Да! Да! Да!

— Жан-Жак Вилетт, ты гнусный сукин сын! — Она высказала то, что о нем думала.

Зоя расхохоталась.

— Ты использовал нас и выбросил, как ненужную ветошь, и я ненавижу тебя! Ненавижу! — Лицо Джульетты раскраснелось, руки ее дрожали, но она знала, что не откажется ни от одного своего слова. Она повернулась к Зое: — Не думаю, чтобы прежде слышала ваш смех. Вы очень хорошенькая, когда смеетесь.

— То, что я хорошенькая, не принесло мне ни радости, ни удачи, — ответила Зоя, и улыбка ее тотчас же исчезла и сменилась привычной мрачностью. Она разбила крутое яйцо о бревно, потом аккуратно очистила его. — Я привыкла считать, что моя привлекательность каким-то образом спасет меня от тягот, от тяжелой работы и выводка младенцев. Но вместо этого я оказалась во власти мерзавца, разрушившего мою жизнь, и теперь я помыслить не могу о каком-нибудь другом мужчине. Я действительно собираюсь застрелить его. И если меня повесят за убийство, что с того?

— У меня тоже нет других планов.

— У вас все в порядке? — Бен Дир продрался сквозь густую поросль елей и оглядел прогалину, где они сидели. Ноги его заплетались, мышцы были напряжены, будто он выдержал кулачный бой.

— Конечно. — Джульетта торопливо поправила прическу и стряхнула кору с юбки. Пряди ее волос повисли вдоль лица, и, должно быть, от нее пахло потом, но с этим она ничего не могла поделать.

— Мне показалось, я слышал ваш крик, — сказал он, быстрым взглядом, окидывая всю ее фигуру, будто хотел убедиться, что она не ранена и не пострадала.

На ее щеках все еще рдели алые пятна. Жан-Жак всегда окидывал ее всю своим неторопливым взглядом, перед тем как заняться с ней любовью, как Бен оглядел ее сейчас. Глаза Жан-Жака были голубыми, но бледнее, чем у Бена Дира, и Бен был выше ростом. Но то, как Бен смотрел на нее, заставило ее вспомнить о том, что это значит — заниматься любовью. И все ее тело откликнулось на этот взгляд — она испытала такой же трепет и смятение, как когда-то.

Зоя подняла голову, оторвав взгляд от бревна, на котором сидела:

— Возможно, вы слышали, как Джульетта звала меня.

Она хотела, чтобы я ее нашла.

— Это было не похоже на зов. — Бен приблизился. — Но я рад, что с вами все благополучно.

— Я чувствую себя прекрасно, — заявила Джульетта. И тут она не выдержала напряжения, упала ему на грудь и горько разрыдалась.

Клара успела уже приготовить рагу и кофе, когда Зоя разглядела столб, украшенный розовой ленточкой, и направилась к нему через весь палаточный городок.

— У нас еще не поставлена палатка и нет табуреток или походных стульев, — бодро объявила Клара, — но вот три удобных пня. Выберите любой и усаживайтесь, вы выглядите измученной.

— Так и есть. — Ступни у Зои болели, спина и ноги тоже протестовали при каждом шаге, а заплечный мешок стер плечи чуть ли не до крови. — У нас есть здесь аптечка, или ее еще не доставили?

— Не знаю. — Клара махнула рукой в сторону целой горы сваленных друг на друга коробок и ящиков. — Я подумала, что лучше начать готовить, прежде чем разбирать наши вещи.

Никогда в жизни Зоя еще не чувствовала себя такой усталой.

— А где наша палатка? — спросила она. Все, чего ей хотелось, — это упасть на свою походную кровать и попытаться расслабить сведенные усталостью мышцы.

— Один из вьючных мулов пал, — сказал Том Прайс, подходя к их походной печке. Клара протянула ему кружку кофе, которую приготовила для Зои. — Мои ребята несут ваш груз на спинах. Скоро они будут здесь.

— Вы знали, что мужчины-индейцы могут нести по сто фунтов поклажи, а их женщины по семьдесят пять? — бодро спросила Клара, и ее светский веселый тон вызвал у Зои желание огреть ее сковородкой.

— Посмотрите только, какая красота! — не унималась Клара, указывая на отвесные стены узкого каньона. — Ну разве это не потрясающе? А воздух! Какой запах!

Зое казалось, что воздух пахнет древесным и табачным дымом, а также экскрементами собак и мулов и всевозможными кухонными ароматами.

— Вы видели ледники, нависающие над западной, верхней частью долины? — Казалось, энтузиазм Клары не имел границ. — Ну разве это не красиво, когда тропинка ныряет вниз, к реке?

Том улыбнулся ее восторгу, и Зое захотелось ударить и его тоже.

— Завтра вы увидите снежные поля. — Том внимательно вглядывался в облака, перемещавшиеся по небу. — Сегодняшняя ночь будет холодной. Чилкуты говорят, что еще до утра пойдет снег.

Зоя застонала, а Том и Клара рассмеялись, глядя на нее.

Потом воцарилось молчание, но Том не выказывал желания удалиться. Клара резко выпрямилась и оглядела их обоих, переводя взгляд с одного на другую.

— Ладно, — сказала она, отступая на задний план. — Думаю, мне надо найти Джульетту и нашу палатку. — Она оправила свой плащ и разгладила поля шляпки. — Не забывайте время от времени помешивать рагу.

— Как прошел первый день? — спросил Том, когда Клара скрылась. Он улыбнулся Зое из-за края своей кружки с кофе.

Зоя не могла поверить, что прошел только первый день.

— Я не думала, что будет так трудно.

Увидев его изумленно взметнувшиеся брови, она подняла руку:

— Знаю, знаю. Все говорят о том, какой это трудный путь. Но я думала одолеть его быстро, идти большими шагами, как это делает Клара.

Она подняла на него глаза, заметив небрежную легкость и изящество его позы. Ноги его были широко расставлены — Том казался прочно стоящим на земле и готовым ко всему. Он не походил на человека, который совсем недавно погонял и улещивал горсточку мулов идти вперед по отвесно поднимающейся дороге.

— Легче не будет. У человека должен быть серьезный мотив, чтобы отважиться на такое путешествие и выдержать его.

То, как он разговаривал с ней, тон его голоса убеждали Зою в том, что его интересует причина ее путешествия в Доусон. Она уже подумывала о том, чтобы рассказать правду. Но тогда он почувствовал бы, что его долг отговорить ее от намерения убить Жан-Жака. А возможно, на правах старого друга семьи Том попытался бы настоять на том, чтобы принять на себя это бремя и убить Жан-Жака ради нее. Зоя не хотела говорить об этом. Ничто из того, что он мог бы ей сказать, не повлияло бы на ее намерение, и она не хотела, чтобы кто-то другой заплатил дорогую цену за работу, которую должна была выполнить она сама.

Когда Том заметил, что у нее нет кофе, он налил ей. Жан-Жак тоже был внимателен, но теперь это не имело для Зои никакого значения. Она бы дорого заплатила за право считать его честным и правдивым человеком. Если бы она знала, что он за фрукт, ни за что не вышла бы за него замуж, никогда бы не искалечила ради него свою жизнь.

— Почему ты отправился в Доусон? — спросила она, глядя ему прямо в глаза. Ей нравилось, что Том носит шляпу слегка сдвинутой набок, это придавало ему плутоватый и отчаянный вид.