Да, мой лорд

Люциус не смог скрыть своего изумления: его мысленную защиту никто не тревожил, как же Лорд мог узнать? Риддл тихо засмеялся:

– Я много лет любуюсь тобой, мой мальчик… Твоя походка всегда так легка… Я даже могу назвать тебе день, в который ты впервые позволил своему мужчине взять тебя, тогда ты тоже был слегка неловок… И посмотри на это: все же он большой собственник, твой любовник, ему мало владеть тобой, он хочет причинить тебе боль и заставить помнить о себе…

Лорд распахнул полу-расстегнутую мантию, и провел рукой по следам, оставшимся на теле Люциуса, сильно надавив на саднящий след от зубов, ярко выделяющийся на белоснежной шее.

– В этом мы с ним похожи, мой принц, и меня даже забавляет твой выбор. Я бы все же хотел познакомиться с тем, кто спокойно отпустил тебя на смерть, украсив так недвусмысленно и дерзко. Ведь это вызов, Люци, и я не могу его не принять.

– Скорее - одолжение, мой Лорд, - возразил Люциус, стараясь говорить спокойно, - я сам просил об этом.

Риддл удовлетворенно кивнул:

– Я так и думал, Люци, но зачем? Ты же не любишь боли.

– Иногда боль напоминает, что ты еще жив.
– ответил Люциус, и, увидев глаза Риддла понял, что снова проиграл.

– Ты прав, мой мальчик, но зачем так сложно? Я вполне могу помочь тебе в этом, и ты это знаешь.

– Да, мой Лорд.
– ответил Люциус, стараясь, чтобы это не прозвучало обреченно.

– Но, прежде я снова спрошу: не хочешь ли ты познакомить меня со своим скрытным другом? Заинтересовавшись им, я вполне могу отвлечься от тебя на некоторое время… И даже забыть о том, что ты так возмутительно украшен. Что ты выберешь, мой принц?

Обещание было явным и соблазнительным: пытка, или покой и безопасность на какое-то время, и у Люциуса мелькнула мысль назвать, к примеру, Макнейра, но, он с сожалением отверг ее. Как только Лорд заглянет предполагаемому любовнику в голову, сегодняшнее его намерение, каким бы оно ни было, покажется Малфою сказкой.

– Простите, мой Лорд, но отец объяснял мне, что джентльмены не говорят о подобных вещах и не называют имен…

– Твой отец воспитал тебя настолько безупречно, что порой мне хочется, чтобы ты вырос в притоне. Что ж… ты снова выбираешь неправильно, Люци, но пусть твоему любовнику будет хотя бы стыдно, когда он увидит, чему он стал причиной.

Лорд повел палочкой, произнося слова проклятия и Люциус, ожидавший Круцио, недоуменно взглянул на него.

– Ты не понимаешь, мой мальчик?
– улыбнулся Лорд.

– Нет, Повелитель.
– проговорил Люциус и все понял: боль скрутила внезапно, лишая возможности дышать, ударила в голову и исчезла, оставляя его бессильно глотать воздух.

Очнувшись, Люциус понял, что вцепился руками в мантию Лорда, и не упал только потому, что тот поддержал его. Отшатнувшись, Люциус посмотрел в довольное лицо Риддла и услышал:

– Каждое слово будет причинять тебе боль, Люци - все, как ты и хотел. Только теперь у тебя будет более веская причина молчать, чем та, которую ты придумал для меня. Ты доволен?

Лорд смотрел выжидательно, и Люциусу пришлось ответить:

– Да, мой Лорд.

Теперь он не устоял на ногах, больно ударившись коленями о твердый пол, из глаз брызнули слезы.

– Нравится, Люци? Чувствуешь себя живым?
– издевался Лорд, глядя на него сверху презрительным взглядом.
– Согласись, у меня получается гораздо лучше, чем у твоего любовника?

Малфой сел поудобнее, вскинул подбородок и заставил себя выплюнуть:

– Не то удовольствие, мой Лорд.

Кажется, он на какое-то время потерял сознание, потому что, открыв глаза, увидел, что Лорд склонился над ним, пристально рассматривая, почти любуясь.

– Когда-то я был готов доставить тебе удовольствие, мой мальчик, но ты всегда выбирал боль… Не стоит нарушать традиций… Три дня, Люциус, потом я жду тебя здесь, и ты попросишь у меня снять проклятие, и постараешься быть очень убедителен, и не умереть при этом. Если я не дождусь тебя, больно будет даже от мыслей. И не трать зелья: обезболивающее не подействует, а Северус теперь далеко.

Лорд поднялся.

– Право же, Люци, ты так живописен и беспомощен… мне никогда не надоест смотреть на то, как ты лежишь у моих ног. Жаль, что ты перестал плакать: это было… изумительно.

Люциус прикусил язык, чтобы не ответить, но его глаза, видимо, сказали все за него и Лорд рассмеялся:

– Ничего, Люциус, считай это прелюдией… Когда мы закончим, ты будешь помнить только мои… ласки. Прощай.

Лорд отвернулся и вышел, и Люциус позволил себе закрыть глаза, слушая взволнованный голос Беллы. У него есть еще три дня. Прекрасно.

Белла проводила его домой и объяснила Нарциссе причины молчания мужа, конечно, лишь вкратце. Люциус молча радовался: он снова жив, и будет точно жив еще три дня - это ли не повод? Вечером раздался стук, и вбежавший Снейп захлопнул дверь, вцепился в его мантию и медленно сполз к его ногам. Люциус уселся рядом, молча гладя любовника по голове и растерянно улыбаясь. Он впервые видел своего несгибаемого Северуса почти на грани истерики, и ничем не мог утешить его. Впрочем…

Дверь снова осталась незапертой, но, к счастью, никто не входил и не видел возмутительную картину: как его светлость отдавался своему мужчине прямо на пороге, безвольно раскинувшись и позволяя любовнику бесцеремонно и грубо затыкать себе рот ладонью. Как потом целовал эту ладонь, тяжело дыша и виновато улыбаясь, как позволил отнести себя на кровать, и измученно прикрыв глаза, обнимал снова целовавшего его партнера. Они не сказали не слова, да и зачем? Иногда достаточно взгляда. Не обязательно говорить…

36 глава

Почувствовав вызов, Люциус аппарировал. В последнее посещение Белла открыла для него аппарацию в любое помещение дома, и сейчас, появившись в коридоре, он мельком осмотрел себя, поправил волосы и уже протянул руку к двери, как в коридоре появился Снейп. Он молча толкнул Малфоя к стене и поднес к его рту склянку с зельем. Люциус выпил, Снейп на мгновение прижался губами к его рту и исчез. Вздохнув, Малфой решительно вошел в гостиную. Ну, конечно! Лорд не упустил возможности развлечь свою гвардию: в комнате были почти все члены Ближнего круга. Кланяясь в ответ на приветствия, Малфой подошел к хозяйке и поцеловал ей руку.

– Люци, удачи.
– шепнула она, а он уже шел дальше, к дальней стене, где на возвышении стояло высокое кресло и с нетерпением ждал его любимый Повелитель.

– Лорд Малфой!
– громко приветствовал его Риддл, привлекая всеобщее внимание.

Люциус поклонился, и, схватившись за спинку стоящего рядом кресла, сказал:

– Мой Лорд.

Руки заныли: края спинки были узорными и впивались в ладонь, как зубы. Справившись с приступом боли, Люциус поднял голову и посмотрел на Лорда. Повелитель улыбался.