Да не судимы будете

21 октября. Рано утром позвонил мне Брежнев, первый вопрос о сдаче хлеба. Я его проинформировал, что озимые в плохом состоянии. Мы сдали хлеба максимум, что могли; если сдавать больше, то животноводство оставим без кормов, а от­сюда все последствия с производством мяса, молока. Хотя Брежневу мой разговор не понравился, все же я настоял на своем. Рассказал ему, что с транспортом в республике просто трагедия, все это отражается на работе промышленности, сель­ского хозяйства. В то же время мы далеко ле по-хозяйски ведем дело, загружаем транспорт, перевозим автомашины, комбайны в Казахстан и обратно, это за несколько тысяч километров, занимаем десятки тысяч вагонов, которые заняты 3—4 месяца. Это обходится государству, безусловно, в сотни миллионов рублей, но никто этого не считает. Даже при этом маневрирова­нии автотранспорта не хватает. Вот и сейчас: кончается ок­тябрь, а машины из Казахстана на Украину еще не возврати­лись. Обещают прислать к 10—15 ноября, а сахарная свекла лежит в поле, теряет свои качетсва, сахаристость. Сахарные заводы работают наполовину загрузки их мощностей, вот и те­ряем минимум только на этом 700—800 тысяч тонн сахара.

и этот разговор не понравилбя Брежневу, ему нравится, когда все «одобряешь и поддерживаешь», а не высказываешь свое мнение и суждение. А я так работать не могу и не хочу, не желаю. Все это противно моему естеству.

В разговоре с Брежневым зашла речь о предстояш;ем 90-летии И. В. Сталина. Брежнев подцял этот вопрос: стоит ли в печати освещать 90-летие Сталина? Я даже удивился поста­новке этого вопроса и сказал, что Сталин — это большой «кусок» нашей истории, труда наших людей, со Сталиным мы разгромили фашизм, и умолчать о Сталине — это значит иска­зить нашу историю, надо, безусловно, найти форму осветить, отразить дату рождения Сталина. ,

Вышла из печати моя книга' «Коммунист — активный боец партии» — в 100 тысяч тиражом. Много я потрудился над этой книгой, пришлось перевернуть уйму разного материала.

Был острый и откровенный разговор с Лутаком. Его окру­жение плохое, подогревают его и даже провоцируют, а он сам падок, и от него всего можно ожидать, надо к нему более внимательно присмотреться.

Был на приеме Никитченко (КГБ). Обсуждали кадровые вопросы. О неправильном отношении Зырянова, командующе­го пограничными войсками СССР, к Иванову, командующему Западным пограничным округом, надо разобраться со всеми этими довольно запутанными вопросами. Крымские татары активизируют свою «деятельность», проводят сбор подписей, совещания, собрания, надо все время за их действиями присталь­но следить, усилить оперативный состав КГБ по Крымской области, оснастить оперативных работников необходимой тех- 1ШКОЙ. Никитченко сам удивлен и у него возникают подозрения, что кто-то из КГБ обо всем информирует Дзюбу, ибо все мероприятия, кото{^ые проводятся, становятся известны. Это очень скверные и опасные дела.

Поиски автора письма и приславшего мне в посылке гранату пока не дали никаких результатов.

24 октября. В 16.00 в Киев прибыла партийно-правитель­ственная делегация Чехословакии. Провели беседу в ЦК КПУ, делегация осмотрела город, побывала в Институте сверхтвер­дых сплавов и искусственных алмазов, где перед коллективом выступил Черник. Во второй половине дня были и Залесье. Здесь провели хорошо время.

Утром 25 октября осмотрели метрополитен. Посетили с. Кодаки, осмотрели хозяйство колхоза имени Ильича и новую застройку села. В колхозе состоялся митинг, где выступил В. Биляк, все прошло хорошо. В 14.30 был дан обед в честь чехословацкой делегации. В 17.00 делегация улетела в Москву. За время пребывания делегации в Киеве мне несколько раз звонил Брежнев, все интересовался, как идут дела. Докладывал, что все проходит нормально.

28 октября. Пленум ЦК КПУ, отчитывается Укрпрофсовет. Доклад Клименко сделал плохой, чувствуется, что он уже выра­ботался, очевидно, надо укреплять Укрпрофсовет, а Василя Клименко отправлять на отдых с почестями. Хороший он чело­век, отличный коммунист и товарищ;, но дело требует укрепле­ния этого участка работы.

3 ноября был на приеме у Брежнева, поставил перед ним ряд вопросов и проинформировал по некоторым. Сказал ему, что мы 12 ноября проводим республиканский съезд колхозников. Еще раз высказал ему свое мнение о крайней необходимости создания Межколхозсоюза, как демократической, ответствен­ной, инициативной, предприимчивой формы управления колхо­зами. О кадрах: я предложил на пост секретаря ЦК КПУ по сельскому хозяйству взять Кобыльчака или Борисенко вместо Лутака, который стал вторым секретарем ЦК КПУ. Брежнев согласился с моими предложениями и сказал: «Кого выберете, сами решайте на месте». Переговорил об укреплении Укрпроф- совета — Клименко уходит на пенсию, вместо него берем Соло­губа, второго секретаря Донецкого обкома партии. Исходя из опыта республики, высказал соображения о создании в стране межколхозного страхового семенного фонда. Заговорили о при­ближающей дате — 90-летии со дня рождения И. В. Сталина. Я высказал мысль, что надо бы на могиле Сталина установить памятник-бюст у Кремлевской стены, так, как это сделано многим политическим деятелям. Опасаться этого не стоит, в народе и партии это будет воспринято хорошо. По этому вопросу Брежнев колебался, «ежился» и определенного мне ничего не сказал.

Брежнев, в свою очередь, передо мной поставил вопросы о якобы существующих фактах национализма в республике, что по этому вопросу якобы много поступает писем в ЦК КПСС. И из разговоров я понял, что главный «национальный» во­прос — это языковый вопрос. Брежнев мне задал вопрос, поче­му наш Политиздат и издательство «Молодь» издают литерату­ру не на русском языке. Я ответил:. «Да потому, что есть украинский язык, и на нем разговаривают 75—80% населения республики. К тому же, названные издательства издают литера­туру, периодические издания на украинском, русском, даже румынском и словацком языках. А если,— говорил я,— мы будем выпускать литературу только на русском языке, то тогда кто же будет выпускать ее на украинском? Москва, что ли? И почему этот вопрос не ставится перед другими республика­ми?» Я сказал, что я хотел бы познакомиться с письмами, идущими в ЦК КПСС по этим вопросам. Брежнев промолчал. Чувствовалось, что тут действует какая-то сила, пытающаяся внести раздор между народами. Такая постановка вопроса о языке — это же проявление отъявленного шовинизма. Разве не может понять «вождь» всю несостоятельность и вредность постановки этого вопроса? Всем этим я был огорчен и возму­щен до глубины души. Тем более я знал, видел, мы все делали и делаем для интернационального воспитания кадров нашего народа. Я всегда, везде могу заявить и подтвердить, что украин­ский народ по своему складу народ интернациональный. Но, как говорится, в хорошей семье тоже могут быть уродцы, ведь это не только касается Украины. Иногда этих «уродов» порождает не менее уродливое и пренебрежительное отношение к острым национальным и справедливым стремлениям — сохранению своего языка, культуры, обычаев, наконец вековых традиций.

Когда-нибудь история рассудит всех. Во всяком случае, во­просы национальной политики — это вопросы очень сложные. Произошли немалые социальные и экономические изменения, и руководствоваться старыми мерками, значит, не решать наз­ревающих вопросов. А у нас этими вопросами: никто не занима­ется. «Оцениваются» все сложные вопросы интернациональ­ным, патриотическим воспитанием, слиянием наций, культур и языков. Причем во всех этих вопросах — «теоретических» выкладках и практических делах — много «философского тума­на», путаницы и, конечно же, искажения ленинских понятий в национальных вопросах.

Донбасс совершенно задыхается без воды как для производ­ства, так и для быта. Очень много жалоб и справедливых нареканий. В проекте плана работы по каналу Днепр — Дон­басс на 1970 год изъяты 10 млн. рублей.

Сегодня, 20 ноября, подписал письмо на имя Брежнева и Косыгина с просьбой восстановить деньги на проектные работы по каналу. По этому вопросу лично переговорил с А. Н- . Косыгиным “ обещал помочь. Но надо еще определиться с подрядчиком по строительству канала, им может быть только союзное министерство, вот снова узел. А Донбасс без воды дальше не может существовать.

Позвонил мне из Москвы Капитонов, сообщил, что умер К. Е. Ворошилов. Очень жалко, ушла еще одна легендарная личность для нашего народа. Надо послать рабочую делега­цию от Луганщины, венок от нашей республики. Председа­тель комиссии по похоронам Н. В. Подгорный, похороны со­стоятся 6 декабря у Кремлевской стены.

Я официально поставил вопрос о переименовании Луган­ской области в Ворошиловградскую область.

Посетили киностудию имени Довженко, был просмотр со­зданного нового кинофильма «Почтовый роман» — о лейте­нанте Шмидте. Много было споров, разговоров, предложений. Но одно ясно, что это удача коллектива студии. Все хорошо, исторически правдиво освещено, трогательно, романтично, су­рово, тревожно, показаны люди большой воли и мужества.

На заводе «Ленинская кузница» состоится отчетно-выбор- ное партийное собрание, готовлюсь там выступить. Перед собранием посетил завод, побывал в цехах, отделах, побеседо­вал с рабочими, конструкторами, ИТР, служащими. Рабочие ставят много острых вопросов: о жестких нормах выработки, о реальной заработной плате, производительности труда и ма­териально-техническом обеспечении предприятия, об улучше­нии работы городского транспорта, снабжении продуктами пи­тания.

В своем выступлении на партийном собрании остановился на вопросах: составления народнохозяйственного плана на 1970 год, его главном направлении, специфике, значении; о работе промышленности, строительства, транспорта, сель­ского хозяйства республики в текущем году и задачах на буду­щее, о трудностях, с которыми нам приходится сталкиваться.

Несколько недель назад мной было получено письмо от дочери бывшего председателя сельского Совета с. Дымовки по известному нашумевшему в свое время делу «Малиновщи- на»1^2. Я поручил расследовать. Докладывал Грушецкий: Мали­новский никогда не был селькором, он бывший бандит. А за­тем, пристроившись, действовал как подкулачник против ко­митета бедноты, местной партийной ячейки. Создал дело «Ма- линовщина» Сосновский, провокатор-троцкист, бывший кор­респондент газеты «Правда». Убил Малиновского его млад­ший родной брат в отместку за издевательство. В момент острой классовой борьбы на селе кулаки и троцкисты спрово­цировали «дымовское дело»: по нему были осуждены 9 чело­век сельских активистов, трое из них были расстреляны. Надо всех осужденных реабилитировать, музей и памятник Малино­вскому в с. Дымовке ликвидировать. Провести сход в с. Дымов- ке, где.обо всем рассказать, как было и как восторжествовала правда.