Да прибудет тьма

— Из России я. Далеко это, за много веков отсюда, — продолжить не успела, впереди на тропе появилось знакомое свечение. Заметила его и Баребра. Резко остановившись, она ухватила Весю за локоть и, приложив палец к губам, попыталась свернуть в лес. Но девушка высвободилась и порывисто направилась к зеркалу с намерением разобраться с этой башкой в отражении. Чаша терпения на сегодня была переполнена.

— Не ходи. Это может быть опасно, — слова не возымели действия и зелигена поспешила за Веселиной, которая не сбавляя шага провалилась в отражение. — Фрея*, помоги нам.

В пещере ничего не изменилось. Синяя голова на блюде казалась совершенно мёртвой и даже слегка пованивала. При появлении девушки, набрякшие веки дрогнули и открылись. На Весю недовольно уставились жёлтые буркалы*.

— Ну наконец-то! — прохрипел демон. — Я устал ждать? Ты знаешь, сколько сил нужно, чтобы тебя сюда вытащить?

— О-о-о-о! Ты меня отчитывать собрался? — рассерженные нотки звучали в голосе. Веселина готовилась пойти в словесное наступление.

— Некогда беседы разводить. Отнеси меня вниз, там моё тело, — перебила голова. — Быстрее, у нас мало времени.

За спиной раздалось шипение, из пошедшего рябью карста* выпала Баребра.

— Спаси нас боги! — глаза её расширились, а руки потянулась к мешочку на поясе.

— Даже не вздумай тут свой гербарий разбрасывать, — жёстко остановил зелигену демон. — Он способен вызвать лишь чихание. И поверь, за годы здесь я научился отлично чихать!

Проверять вдова не решилась. Было непонятно, насколько опасен чих демона, но звучало устрашающе.

— Нам лучше уйти отсюда, — прошептала она Веселине на ухо.

— Никуда вы не уйдете! Мне надоело тут торчать! — грозный рык ударил по натянутым нервам. Баребра рванула обратно, но воткнулась в осклизлый камень и в панике зашарила руками по скале.

— Я открою проход, как только вы донесете голову… меня до тела!

— Мы и без тебя его откроем, — усмехнулась Веселина и повернулась к тому месту, откуда недавно вышла. Сосредоточившись, представила зеркало, а в отражении лес и тропку, ведущую в деревню. Камень зарябил, очертания его размылись и поплыли. Не теряя времени Баребры прошла сквозь искажение.

С блюда послышались громкие ругательства. Не ожидая такого поворота, демон позволил себе разразиться отборным русским матом, чем немало удивил Веселину. Фиолетовый язык снова вывалился и рогатый пытался втянуть его обратно.

— Пасалуста, памафите! Плофу, — он сделал усилие и язык с громким чавканьем втянулся в рот. Демон поводил челюстью, укладывая его поудобнее. Облизнул пересохшие губы. — Я в долгу не останусь. Я знаю как избавиться от Сумрачных.

Готовая уйти сквозь стену, Веселина остановилась.

— Говори! — сталь звучала в голосе девушки. — Иначе язык вырву и даже плеваться нечем будет.

— Вот какая же ты злая. Без языка я тебе вообще ничего сказать не смогу, — не остался в долгу демон.

— Ничего, телепатии научишься!

— Это еще что за слово такое мерзкое, точно в голову челфяк салес? — непослушный язык снова вывалился изо рта.

— То есть слово гербарий ему известно, а про телепатию он не знает? Ты меня за дуру держишь? — начав не на шутку сердиться, Веселина схватила демона за язык. Потянула.

— Ы-ы-ы-ы! — завыл тот, и голос возник в голове девушки. — Хорошо. Твоя взяла. Ты умная. Очень умная. Только отпусти! Сумрачных делают из демонов моего легиона. Из моих воинов. Если я вернусь к своему телу, то смогу их освободить. Они будут подчиняться только мне.

— А если ты их натравишь на людей? — за спиной альвы возникла лесная дева, которая не дождавшись Веселины, снова прошла сквозь зеркало.

— Мне не нужна смерть людей. Без них и их страхов мы теряем свою силу.

— Демагогия всё это, — Веся резко отпустила язык. Тот стремительно влетел в вонючую пасть, так что голова на блюде пошатнулась и завалилась назад.

— Мерзость какая, — обслюнявленную ладонь девушка вытерла о подол платья. — Как же ты смердишь. Тебе бы рот почистить.

— Я бы почистил и вообще помылся с удовольствием, но как видишь не могу. У меня даже лапок сейчас нет, — пробурчал демон.

— Откуда ты знаешь про лапки и русский ненормированный? — обойдя алтарь, Веся заглянула голове в глаза, которые смотрели в потолок.

— Я хожу… ходил сквозь миры и время. Мы с тобой уже встречались. И даже не один раз. Я бы и дальше с тобой поболтал, но у меня почти не осталось времени. Перед рассветом зеркало лопнет и вас отсюда выкинет. Я буду без тела, а ваш мир наполнится гнилью и Сумрачными.

— Вот же шантажист. Как же ты меня бесишь, — В раздражении девушка рванула голову с алтаря, ухватив за рог. — Тяжёлый-то какой. Куда идти надо? Вещай.

— Можно поаккуратней, — запричитал демон.

— Будешь возмущаться, брошу на пол и буду пинать как мячик. Уверена, тебе понравится. Сравняем нос с мордой. Мешать не будет.

Выйдя через проём, служивший дверью пещере, Веселина оказалась на каменной лестнице.

— Нет, всё же ты очень злая, Веселина Матвеевна, — сказала голова изменённым голосом и что-то очень знакомое в нём послышалась преподавателю славянского фольклора.

— Ты ещё и отчество моё с именем знаешь? Какая прелесть.

— Надо и его имя выведать, — проговорила Баребра, всё это время наблюдавшая за перепирательствами. — Если он его назовет, то не сможет нам навредить.

— Ой, какая умная нашлась, — ехидничала голова.

— Имя! — грозно сказал Веся. — А то брошу, вниз. Будешь до самого дна кувыркаться. Имя! Раз!.. Два!..

— Скажу, скажу! Не бросай! — демон затих на несколько секунд, а потом нехотя ответил. — Моё имя Зиминиар*.

От неожиданности Веся чуть не выронила голову.

— Властелин Севера? — решила она уточнить, осторожно спускаясь по крутым ступеням, уходившим вниз серпантином.

— Да. Так меня называют.

— Про тебя почти ничего не известно.

— Мне бы очень хотелось, чтобы так всё и оставалось. Я не публичная личность и очень берегу своё уединение.

— Понимаю тебя, король преисподней. Кому расскажи, всё равно никто не поверит.

Идти было сложно и неудобно. Лестница тонула в темноте. Выверяли каждый шаг, почти на ощупь. Чем ниже спускались, тем темнее становилось. Настал момент, когда глаза перестали что-либо различать. Баребра практически ползла, прижавшись грудью к скале, боясь оступиться.