Даари. Принцесса Черного королевства

 Боль была столь сильной, что пришлось забыть про гордость и принципы и с трудом открыть рот, чтобы сделать один глоток.

За считаные мгновения, Каламу стало легче. Медленно боль отступала.

 – Вот и все. Теперь, дорогая Кирайя, ты не властна над ним. Твой яд больше не отравляет его тело. Тебе придется рассказать нам все, а затем, принять смерть, если того пожелает кронпринц. Рассказывай! – снова приказал Риган, но на этот раз вложил весь свой дар в одно слово.

 Монха подчинилась. Пришлось.

 Кира рассказала ту же историю, которая вовсе не оправдывала ее злодеяния.

 Даари сопереживала девочке, с которой произошло столько несчастий. Жаль, что от той девчушки не осталось и следа. К Кирайе она не питала ничего, кроме омерзения. Слишком низко она пала в своих деяниях.

Спустя пару миргов, Калам протрезвел и воспылал ненавистью к монхе, которую еще недавно любил.

 – Ты лишила меня родителей!

 – Один-один! Твой отец тоже лишил меня родителей. И сестры! – или ты невнимательно слушал мою историю?

 – Я не оправдываю его, но ты должна понести наказание.

 – Кирайя, нельзя платить злом за зло. Твоя месть сделала тебя такой же, – вмешался Риган.

 – Я не такая! Я лучше! – зло выкрикнула она. Монхе не нравилось сравнение с врагом.

 – Чем? Ты в точности делала так же, как король. Сама подумай и проведи параллель, – тихо добавила Даари. Она стояла у окна, ловя свежий воздух и размышляя о ситуации в целом.

 – Ты погибнешь от моей руки или от руки палача?

 – Калам, я люблю тебя.

 – После всего того, что ты рассказала и какую авантюру провернула, я не могу тебе верить. Прощай, – Калам сформировал меч и приставил его к горлу Кирайи.

 Он уж готов был преодолеть этот миллиметр, чтобы вершить правосудие, как комнату наполнила тишина.

 Давящая, гнетущая, абсолютная и подозрительная.

 – Браво! Браво! Браво! – раздался веселый смех в сопровождении хлопков из угла.

 Все внимание теперь было приковано к Хранительнице.

 – Что ты здесь делаешь? – хором спросили Даари и Риган.

 – Я? Пришла за весельем, – на нее скептически посмотрели. – Ладно, скажу правду. Я пришла за даром.

 – Сейчас? – удивилась Даари.

 – Не за твоим, – махнула рукой богиня. – Я хочу забрать то, что когда-то даровала этой монхе. Не хочу, чтобы такая сила умерла вместе с ней.

 Хранительница подошла к Кирайе и, заключив ее голову в ладони, прочитала заклинание на древнем языке богов.

 Монха извивалась и кричала. В глазах застыл ужас, а лицо искривила гримаса боли.

 – Пусти, молю! – кричала она, но Хранительница ее не слышала.

 Тонкие нити, всех возможных цветов и оттенков тянулись к богине и впитывались в нее.

Зрелище завораживало и пугало одновременно.

 Когда все нити кончились, Хранительница отпустила монху и та, потеряв сознание, обмякла.

 – Все. Теперь она ваша. Можете помиловать, можете убить. Дело ваше, но она теперь безвредна, – она развернулась, словно собираясь уйти, но остановилась. – Ах да! У меня есть для вас подарок в честь заключения Союза, – немного помедлив богиня щелкнула пальцами, но ничего не произошло. Ничего такого, что видно глазу. – И помни принцесса, долг платежом красен. Советую не откладывать.

 Она исчезла. Снова.

– Что она сделала? – непонимающе спросила Даари, но Риган лишь пожал плечами не переставая изучать комнату.

 – Она что-то сделала со мной, – задумчиво произнес Калам.

Он осматривал свои руки, пытаясь найти хоть какие-то изменения. Внутренне он их чувствовал, но не мог объяснить.

 Риган тоже пристально всматривался в лицо брата, но ничего не видел.

 – Как ты себя чувствуешь? – настороженно спросила Даари.

 – Вы заключили Союз? – проигнорировал он ее вопрос.

 Настороженный кивок от обоих был ответом на его вопрос.

 Калам рассматривал их руки. Он видел платиновое кольцо брата с семейным гербом на пальце Даари. И кольцо с черным алмазом и трехглавой тварью на пальце Ригана.

 – А как же траур? – немного расстроено спросил он. – Ты не чтишь традиции или смерть матери для тебя не показатель?

 – Калам, брат мой, это было необходимо. Я не хотел заключать Союз сейчас, но этого затребовала Хранительница. Откуда, по-твоему, у нас зелье, которое спасло твою жизнь от ее яда? – Риган махнул рукой в сторону Киры. – Это была необходимая мера. Поверь мне.

 – О каком долге говорила та девушка? – спросил Калам у Даари.

 – Это была Хранительница. Истинный ее лик. Она богиня и затребовала мой дар взамен на помощь.

 – Какую?

 – У нас нет дара поиска, – пожала плечами принцесса. – Чтобы узнать твое местоположение пришлось обратиться к Хранительнице.

 – И ты согласилась? Ради меня?

 – Как видишь, – невесело улыбнулась она. – Правда, не только ради тебя. Без дара Риган проживет, а вот без брата… Он уже потерял мать, потеря брата добила бы его.

 Риган подошел к жене и обнял ее.

 – Ты спросила, что я чувствую… – тихо проговорил Калам, спустя пару мгновений. – Я чувствовал жгучую злость, когда Хранительница сказала о вашем Союзе, а после щелчка злость исчезла. И ненависть тоже. Я не испытываю к тебе призрения и это странно, – признался он.

 – Я, наверное, должна быть счастлива? – скептически спросила Даари.

 – Она забрала свое внушение и, скорей всего, внушение Кирайи исчезло, – задумчиво произнес Риган.

 – Да, ты, наверное, прав. Давай вернемся домой, и проводим матушку в последний путь? – печально отозвался Калам.

 – Что делать с ней? – спросила Даари, глядя на приходящую в себя монху.

 Она тоже была другой. От уверенности и дерзости не осталось и следа. Кирайя была напугана и потеряна.

 – Я передам ее суду. Пусть они решают, что с ней делать и какое наказание равно ее деяниям, – мудро изрек Калам. – Боюсь, смерть слишком легкое наказание.

 – Ваше Величество, прошу простить меня, – девушка рухнула на колени, припадая лбом к грязному полу. – Я не ведала что творила.

 Ее речи казались искренними, но доверие было уже подорвано.