Дача
Шрифт:
Как и всегда, Гоша с Анитой легли спать на втором этаже, а родители на первом. Гоша сначала ворочался, и металлическая сетка кровати компрометирующе скрипела. Анита фыркнула:
– Родители решат, что мы тут того…
Она повернулась к Гоше и увидела, что он, нахмурившись, уставился в потолок.
– Я вот всё думаю: это, получается, кладбище было?
– Могилы эти? – шепнула Анита. – Ну да, кто-то похоронил своих родных. Родителей, скорее всего. Так бывает, а что ты думаешь?
Гоша молчал, и Анита, явно занервничав, стала размашисто закрашивать сказанное новыми гипотезами:
– Ну а что там,
– Ну да, – ответил Гоша и перевернулся набок.
Анита уже решила, что он всё, уснул почти, но Гоша снова заговорил:
– То есть ты считаешь, что там похоронены родители того мужика, что живёт в доме, крайнем к лесу?
– С чего ты взял, что там живёт мужик?
– Ты сама сказала, когда мы там были.
– Да? Наверное… Я не помню… Может, и его родители…
Гоша зевнул. Анита пролежала без сна ещё полчаса, раздумывая над Гошиными словами и над тем, что сегодня они увидели, а потом тоже уснула.
***
Утром Аркадий Павлович собирался на рынок, по субботам он обычно закупался где-то на оптовых базах, а потом развозил товар по своим магазинам. Когда Анита проснулась, он уже шёл по дорожке от дома к своему чёрному «Лендкрузеру».
Отчим переоделся из старой футболки и треников, которые во времена его молодости были белыми, а теперь доживали свой срок на даче в землисто-угольном цвете, теперь он был в новых джинсах и футболке просторного хипстерского покроя (всё купленное женой).
По субботам Виолетта Захаровна обычно оставалась на даче одна, и так часов до пяти, но в этот раз решила поехать с мужем. Сняла чумазую дачную кепку с надписью «МедЭксперт. Нам 10!» и придавила блондинистый начёс розовой шляпкой с плетёной розочкой сбоку. Пока машина отъезжала от участка, она всё улыбалась и махала Гоше и Аните.
Оставшись вдвоём, Гоша и Анита выдохнули, никаких тебе: «Гоша, там в сарае мешок с цементом, тащи сюда, крыльцо починим», или: «Анита, прополощи-ка шампура, Аркаша скоро мясо делать начнёт».
– Предлагаю вот что, – с энтузиазмом произнёс Гоша. – Я скачал нам первый сезон «Чёрного лета», предлагаю пару серий и посмотреть. Можем устроить кроватный день.
Солнце поджаривало крыльцо, и Аните хотелось поскорее скрыться в прохладном доме.
С веранды через открытую дверь Анита заметила на кухонном столе заварник с золотисто-коричневым чаем. Мама, как всегда, подсуетилась, позаботилась. Анита прижалась щекой к Гошиной груди, вскинула голову и быстро чмокнула в подбородок, только туда и дотянулась. Но он подхватил её поцелуй, и они медленно переместились на родительский диван на первом этаже, не дотянув до своего, второго.
Возле окон шипела и билась беззубая мошкара (к полудню зубы начнут отрастать). Прикрытый кружевной салфеткой бормотал телевизор, а в окне всё было зелено. Деревья танцевали гавайский танец с налетевшим вдруг ветром. Анита услышала, как пару раз скрипнули качели-диван.
Вскоре Гоша подцепил с пола шорты. Анита погладила его взглядом по белой спине. Там, вперемешку с родинками, теперь проступили розовые следы от её ногтей.
Он повернулся: завитки его дымчато-чёрных волос топорщились и, подобно тяжёлым гроздьям винограда, свисали на лицо, прикрывая лоб. Нет ли в нём итальянских
кровей? – задумалась Анита.Она попросила чая к сериалу, и Гоша отправился на кухню. Обвернув вокруг себя плюшевый плед, Анита подошла к зеркалу.
Она расчёсывала медно-русые волосы, доходившие ей до груди, и слушала песню, которую напевал на кухне Гоша:
«Между нами война, между нами пальба.
Между нами вода, между нами вода».
Анита песню узнала: её тогда часто крутили по радио. Она не могла не удивиться, как похоже на исполнителя Гоша выделяет звук «а» на конце слов. Начала пританцовывать, рисуя бёдрами угловатые восьмёрки, и вдруг заметила, как в окне мелькнула тень. Всё ещё улыбаясь, она заглянула в окно: от леса в сторону дома, пересекая их участок, бежал человек. Одет он был несуразно: в тёмные брюки от делового костюма и в футболку, которая на нём висела, словно он состоял из одних костей.
– Гоша! – тихо крикнула она, опасаясь, что незнакомец может её услышать. – Тут мужик какой-то.
Гоша петь перестал.
– Какой мужик? Где? – он подлетел к окну.
– Вон, – Анита указала на незнакомца, тот теперь остановился и выжидательно смотрел на лес.
Из-за берёз и высокой, почти по пояс, травы, теперь ещё появилась женщина в малиновой блузе, будто бы прямиком из восьмидесятых. Анита хорошо знала этот стиль: у бабушки такими блузами был забит весь шкаф.
Блуза, заправленная в плиссированную чёрную юбку, сзади топорщилась как парус. Женщина как будто нарядилась для какого-то мероприятия. У неё были распущенные пышные волосы ниже плеч.
– Грибники, что ли? – растерянно произнесла Анита.
Гоша не ответил, следил за мужчиной и женщиной, которые, было видно, старались не говорить между собой, общаться только жестами.
В это время Анита заметила ещё одного человека: возле беседки зашевелились кусты, и оттуда вышла ещё одна женщина. На вид ей было лет сорок, густые тёмные волосы доходили ей лишь до подбородка. Она всё время оглядывалась и торопилась уйти подальше от леса. Одета была так же старомодно и несуразно.
Вышедшие из леса казались Аните людьми из прошлого. Одеты они так, как её родственники на старых чёрно-белых фотографиях.
Женщина с тёмным каре, проходя мимо дома, злобно посмотрела в окно. К счастью, Анита быстро отпрянула, и, кажется, не была замечена.
Прижавшись к стене (стена была ледяная), Анита с ужасом смотрела теперь на Гошу, а он всё ещё следил за незнакомцами, только теперь уже из другого окна. Иногда, когда те оборачивались на дом, он быстро скрывался за стеной.
– Они ж не в дом прутся? – шёпотом спросила Анита.
– Не думаю. Они идут к дороге. Похожи на нарколыг. Странные какие-то, и лица… Они словно не в себе.
Анита подошла к Гоше и увидела, что незнакомцы пошли по дороге в сторону выезда из деревни. Гоша нервно посмеялся и вернулся на кухню.
– Заблудились, должно быть, – сказал оттуда.
– Грибники, наверное, – Анита потянулась за платьем, валявшимся возле дивана.
Гоша принёс ей чай, и она жадно сделала глоток, как после дня жажды.
– Может, и грибники… Только они странные всё же, – задумалсяГоша.