Дагон, или все вампиры - зануды!

Я закинула на сковороду рубленые куски лука и моркови, налила масло. Пока сковорода нагревалась, вгрызлась в помидор. Кожура лопалась под нажимом ножа, сок брызгал по сторонам, заляпывая и стол, и мою форму, и даже двух не вовремя прошедших мимо поваров. Видимо, сегодняшний конкурс я проиграю. Ну и ладно!

– Травила,травила и недотравила? – Прошептал Рыжий, проскальзывая к своему столу.
– Твои родители живы и здоровы, я смотрю.

– Лесом иди! – Недовольно буркнула я.

– Я-то пойду. Только что на это Учитель скажет? Ты ж своих чуть на тот свет не отправила ради должности!

– Ле-сом! – Я выразительно посмотрела на повара и указала перепачканным в томатном соке ножoм направление, в котором следовало удалиться болтливому зазнайке.
– Или тебе помочь?

– Я сам. Не напрягайся.

– Помощь нужна? – Дагон возник за моим плечом и красноречиво уставился на парня.

Какой знакомый взгляд. Ротя таким на крысиную нору смотрит.

– А ты ее защищаешь, да!?
– Рыжий беспечно помахал половником и вернулся к готовке. – Ну-ну.

Я сграбастала с доски приплющенные куски помидора и вывалила их на сковороду. Ой, зря: масло воспротивилось сему соседству и выпустило в воздух целое облако горячих капель. Зараза!

– Нет так нет, - пожал плечами Дагон, по-своему расценив мой взрыв ярости. – Я просто хотел узнать, почему он крутится рядом с тобой.

– По той же причине, что и ты.
– Я схватила чеcнок, с трудом сняла с него шелуху и размяла ножом крепкие зубчики. Очень надеюсь, что все делаю правильно, ибо ингредиенты собираю по памяти.

– Не щиплет? – С заботой поинтересовался парень и даже протянул мне полотенце. – Кожа не слезает? Аккуратнее давай с чесн…

– Так! – Я вздохнула и впервые за утро посмотрела на Дагона в упор.
– Меня не убьет растение. Ни порей, ни лoпух, ни белладонна!

– ? осиновый кол? Дерево – тоже растение…

Я выругалась, закинула в рот дольку чеснока (глаза у Дагона на лоб полезли), прожевала, перебарывая отвращение, проглотила и, приподняв бровь, поинтересовалась:

– Доволен?

Ужас на его лице сменился интересом,интерес – разочарованием. Мне стало обидно, хоть плач.

– Расстроился, что я не сгорела синим пламенем?

– Нет, я рад, что все обошлось.

Ага, щаз-з! Сердце стучит ровно, зрачки не расширены, – врет парень! Нагло врет!

– Тогда возвращайся к готовке, Дагoн.

– А ты теперь не дыши на меня. Пару дней точно.

– А когда это она на тебя дышала?
– Поинтересовался Воог, тихонько подойдя к Дагону со спины. – А об чём вы шепчетесь?

– Папочка узнал, что любимая дочь его вчера отравить хотела! – Хохотнул Рыжий, старательно прислушиваясь к нашему разговору. – Прирежешь ее сейчас или просто отшлепаешь?

– Сейчас я тебя сам…сама отшлепаю! – У орка глаза от злости потемнели, а колпак угрожающе завибрировал. – Валя, убей его скалкой!

– Никто никого не убивает! Пока, по крайней мере. – Вмешался Дагон и так посмотрел на огненноголового повара, что тот поспешил перевести взгляд на потолок.
– Поберегите силы, неуважаемый, на картошку не хватит.

«Неуважаемый» оценил тон, схватил кастрюлю и перебрался к дальней печи. Я же, закинув на шкварчащую сковороду мятый чеснок, принялась за мясо, - разрубила его на куски точными ударами, вонзая лезвие в стол на добрый сантиметр.

Воог и Дагон потрясенно молчали, наблюдая, как я отправляю в горшок мясные обрубки, куски картофеля и сoжженные овощи со сковороды.

– Еще вопросы есть? – С клыкастой улыбкой поинтересовалась я, заливая месиво водой.

– Сметанки бы туда, - неуверенно подсказал орк, с ужасом взирая на мoй кулинарный шедевр.

– Легко! – Я выхватила кринку из-под носа одного из претендентов и закинула в горшок две ложки сметаны.
– Так сойдет или я ещё что-то не так делаю?

– Вот и молодец! – Дагон продемонстрировал мне большой палец и удалился, подталкивая в спину ошарашенного Воога. – Уходим, маман, уходим…

– Она же вылетит из отбойа! – Прошипел орк, но, вспомнив о своем недоделанном блюде, тут же все позабыл и поскакал к печи.

Я поставила горшок на противень и чуть ли не пинком отправила его в духовку. Все надоело! И готовка надоела,и несмываемый запах гoрелого масла на коже, и жесткое сено,и зеваки, прилипшие к стеклу.

Напряжение висело в воздухе. Повара покрикивали друг на друга, Учитель хмурился. Рыжий остервенело месил тесто, распространяя вокруг себя мучное облако. В горле запершило даже у меня. Остальные натужно кашляли и ругались.

Через час,тянувшийся, казалось, целую вечность, блюдо было готово. Я выудила шедевр из духовки, с тоской посмотрела на пенообразную серую массу, покрывающую картошку,и со злостью воткнула в него ложку. Кушать подано!

Не знаю, какие мысли были у остальных претендентов и чем мы слушали Учителя, но в итоге приготовили все одно и то же – тушеный с мясом картофель. Только рыжий повар выбивался из общей массы, догадавшись испечь к подаче свежий хлеб. Хлеб, к слову, находился еще в процессе выпекания, но белые от муки стены и потолок приносили ему лишний плюсик от Учителя. И пару-тройку проклятий от чихающих и кашляющих нас. К слову, проклятия до цели не долетали,деактивировались на лету, о чем намекали дергающиеся под потолком амулеты.

Спустя десять минут мистер Грамс выплыл из комнаты и приступил к дегустации готовых блюд. Его эмоции были неповторимы: тихое злорадство переходило в колючее ехидство, ядовитые смешки сменялись недовольным ворчанием. Дагон и Воог прошли отбор одними из первых, удостоившись от Учителя короткого и одобрительного: «?м».

– И что тут у нас? – С любопытством поинтересовался Грамс, добравшись, наконец, до моего творения. – Это хотя бы съедобно?

Я задумалась, перебрала в уме ингредиенты, справедливо рассудила, что от овощей, сожженных до состояния углей, еще никто не умирал, и выпалила:

– Конечно!

Судя по ехидному взгляду, Учитель мне не поверил, но терпеливо вздохнул и зацепил ложкой особо мерзкий на вид кусок картофеля.

– Уверена?

– Вполне. – Я посмотрела на Грамса максимально честным взглядом и, не дожидаясь начала позорной дегустации, потянулась к значку участника, чтобы собственноручно снять его с отворота. И в этот момент кто-то выругался. Удивленно так, сочно.

Я обернулась и заметила премиленькoе облако черного дыма, валившее из приоткрытой дверцы духовки.