Далекие друзья

— Заберут же, если первые не подсуетимся… — Тихонечко вздохнул кто-то в задних рядах. — А они ведь — одно из главных сокровищ дворца…По глазам видно…

— И с нами им будет лучше, — поддержал один из попавшихся под руку целителя пострадавших, который очень медленно вставал, кося глазами куда-то в сторону. Вернее, на кого-то. — Мы их хотя бы в рабство не возьмем и на аукционе с молотка не пустим! Доставим в «Буряное», а там уж если вдруг чего, то по взаимному согласию…

— Они останутся здесь, ибо если мы потащим их с собой, то либо подставим под перекрестный огонь, либо замедлимся до полного неприличия! — отрезал Олег, без труда распознав попытку манипулирования со стороны подчиненных, успевших изучить характер чародея. А потом чисто ради интереса попытался вспомнить, а какого цвета глаза были у той отважной воительницы, накинувшейся на него с полотенцев. Вспомнить не получилось, ибо взгляд тогда все время норовил зацепиться за что-то другое. — Разрешаю вам быстренько накарябать на двери записку, что мы здесь были и трофеи наши, а теперь хватит рассусоливать! Побежали! Чем быстрее разобьем к чертям собачьим местные системы, тем меньше шансов, что «Тигрицу» собьют!

Отряд тем временем уже перестраивался в боевой порядок для проникновения в недра вражеских кораблей или штурма помещений. Впереди, под прикрытием мощных защитных барьеров, создающихся спецализированными артефактами, шли самые могучие и тяжелобронированные бойцы, тащившие в одной руке какое-нибудь не сильно обременительное оружие, а в другой — ростовые щиты просто неприличного веса и прочности. Из-за спин этих человекообразных танков вторые ряды использовали гранаты и автоматы для выкашивания противников, активно применяя дорогие зачарованные боеприпасы против наиболее серьезных целей, наличие которых в этом месте было практически стопроцентным. Относительно обычные рубаки прикрывали фланги. Чародеи, которые могли атаковать без прямой линии видимости и полевые медики, латающие раненных прямо на ходу, держались в центре. За судьбу судна, которое по факту лишилось рубки, Олег переживал…Но не очень сильно. В конце-концов, все находившиеся там люди живы, и пусть эрзац-крейсер заметно потеряет в эффективности, лишившись централизованного управления, но действительно жизненно важные функции дублированы: направлением энергии к двигателям или барьерам заведуют обслуживающие реактор техномаги, артиллеристы на орудийной палубе знают как координировать свои усилия, за распознавание приказов руководства отвечают связистки во главе с Анжелой…В общем, от отсутствия управления из рубки в ходе боя ничего действительно страшного не произойдет, экипаж не раз участвовал в учениях, когда по сценарию управление потеряно…Правда на сей раз они могут думать, что все всерьез. И противник запросто добавит кучу новых факторов внешней среды, способных привести к гибели судна, вроде концентрированного обстрела одного единственного бывшего грузовоза или пущенной в ход магии восьмого ранга. А потому чародей планировал выполнить поставленную перед ним боевую задачу чем раньше, тем лучше и как можно качественнее, дабы свести к минимуму возможные риски.

Коридор встретил Олега чистотой, обильной позолотой, геометрическими узорами на стенах и статуями воинов, сделанных по образцу не то древнегреческих гоплитов, не то еще каких копейщиков античного мира. Мускулатура, большие овальные щиты и копья. Причем статуи эти в отличии от охранниц купален не просто шли вперед и пытались размазать непрошенного посетителя дворца, а перегородили путь стеной щитов таких же мраморных, как и они сами, выставив вперед свое оружие. И с наконечников ударили алые лучи магической энергии, дружно скрестившиеся лишь на нескольких целях. Тех, кто шел впереди. И пусть Олег не экономил на защитных барьерах для своих людей, да и доспехи у них имелись самые лучшие, которые только получилось достать, но местный хан на своих системах безопасности тоже не экономил. А времени у него имелось намного больше, как и ресурсов. Олег с замиранием сердца увидел, как многослойные барьеры, поддерживаемые и артефактами, и силами идущих в центре строя магов пробиваются вражескими атаками, словно оконные стекла летящими кирпичами, а потом чародея пошатнуло и почти повалило от силы ударов, но он остался цел. Вот только далеко не всем повезло также сильно.

— Ауы!!! — Взвыла Доброслава, чей щит принял на себя с десяток попаданий, прежде чем то ли развалился, то ли расплавился, позволив следующим пяти или шести лучам вонзиться в металл, туго облегающий собою фигуру девушки. И доспехи оборотня не смогли остановить их, лопнув на животе и груди. Истекая кровью из огромных ран и источая вонь горелого мяса любовница Олега под аккомпанимент собственного воя швырнула в големов свой двуручник и только потом стала заваливаться под ноги тем бойцам, которые шли следом. Оружие, вращающееся лишь чуть-чуть медленнее вертолетного винта до противников так и не добралось — увязло в защитном барьере. Как и несколько сотен пуль вкупе с парой дюжин заклинаний низшего ранга. Но потом у бойцов разум возобладал над боевыми рефлексами и вместо привычного оружия и собственных сил они прибегли к заемному могуществу, а именно артефактам, способным на куда более серьезные и разрушительные чудеса, чем собранные Олегом с бору по сосенке бойцы, далекие от истинной элиты этого мира.

Боевой молот, скованный для арсенала царства Кащеева, изверг волну вибраций, не сломавшую вражеский щит, но сделавшую его видимым. Волна смешанного с некросом кислотного тумана, извергнутая золотым браслетом, что Олег когда-то подобрал на безымянном островке из горстки вампирьего праха канула в эту защиту, будто камень в омут, оставив после себя многочисленные расходящиеся круги. Когда по ним ударил рой золотых ос, созданный трофеем из каюты какого-то английского офицера, атакующим не только цель, но и заклинателя, по преграде пошли трещины. Один из штурмовиков, шатающийся под градом ударов, но упорно не желающий падать использовал свой собственный одноразовый артефакт, куда кем-то из учеников Саввы была запрятана струя пламени ранга так пятого. Поток словно бы живого и какого-то слишком уж целеноправленно действующего огня чуть не выжег весь воздух в помещении, впился в изрядно подточенные вражеские барьеры и перед тем как исчезнуть заметно оплавил мраморных гоплитов. Увы, этого оказалось недостаточно, чтобы они прекратили огонь. Просто теперь бой шел уже не в одни ворота и люди рвались на части и падали примерно также часто, как и мраморные статуи под градом ударов быстро осыпавшиеся бесполезным крошевом.

— Проклятье! — Попытавшись отвлечь гоплитов от расстрела своих людей, Олег рванулся вперед на копья грудью, понадеявшись на прочность доспехов. И те пока держались…Хотя и скрипели при каждом движении так, будто составляющие их части вот-вот готовились рассыпаться на отдельные фигурные фрагменты. Покорное воле чародея пламя окутало примерно треть големов — но оно было недостаточно сильно, чтобы плавить камень, а нагрева оживленные волшебством статуи не боялись, и даже зрение им для ориентации в пространстве не требовалось, поскольку враги явно не ослепли. Пришлось боевому магу просто и безыскусно крушить их топорами, нанося каждый удар с такой силой, что им можно бы было пробить стену добротного кирпичного дома. — Да чего ж вы все на нас-то навалились?! Других десантных отрядов во дворце, что ли нет?!

Големы кончились раньше, чем штурмовая группа Олега понесла катастрофические потери, но победа отнюдь не успокаивало чародея. Да, многие из упавших остались живы, некоторых он и вовсе мог практически мгновенно поднять на ноги, а отдельным счастливчиком вроде той же Доброславы, уже жадно чавкающей извлеченным из пространственного хранилища свежим мясом, даже помощь особо не требовалось…Но лежали на полу дворца и тела, которые уже не имело смысла ни спасать, ни реанимировать. Искусство целителя было бесполезно, если голова прожжена насквозь или от тела осталась лишь издырявленная обугленная головешка. А ведь его отряд не прошел и сотни метров, прежде чем столкнулся с таким ожесточенным сопротивлением! И если защитницы купален ничего толком из себя не представляли, видимо главным образом охраняя хозяина дворца от появления наследников, ответственность за которых лежит на слугах или гостях, то вот мраморные гоплиты оказались очень и очень неприятным противником. А ведь это был всего лишь коридор, а не одна из ключевых точек огромного здания вроде личной лаборатории хана, аналога той же рубки на боевых кораблях или огромного техномагического орудия, стреляющего чарами восьмого ранга.

Глава 22

О том, как герой борется с проклятиями, пугает маленьких девочек и пугается их же.

— Возвращаетесь обратно в купальни, устраиваете баррикаду и сидите тихо за компанию с девками, — принялся наставлять чародей полторы дюжины своих людей, которые на сегодня уж точно отвоевались, переходя к следующему пациенту, который был одним из последних в недлинной очереди самых тяжелых случаев. Просто тяжелыми занимались санитары, вооружившиеся зельями — от смерти они раненных спасут, а остальное можно будет поправить позже. Однако при всем своем мастерстве в лечении ран, кое-кого быстро вернуть в строй у Олега не имелось ни шанса. Кому отстрелили руку, кому выжгло большую часть лица вместе с глазами, кто просто напрочь обессилел от обильнейшей потери крови или резкого перерасхода магических сил…Хуже всего пришлось хозяину трофейного английского артефакта, натравившего на мраморных гоплитов золотых пчел. Эти странные то ли заклинания, то ли существа, так изжалили владельца вызвавшей их побрякушки, не прошедшего авторизацию, что доспехи парня теперь могли быть разрезаны на части и использованы в качестве дуршлагов, а сам он одновременно был полностью парализованным и страдал от нестерпимой боли в теле и ауре, но даже мычать не мог, а дышал исключительно благодаря заботе одного из санитаров, поддерживающего искусственную вентиляцию легких. — Если вдруг вломится кто-нибудь посерьезнее вооруженных слуг, отбивайтесь и тяните время, в крайнем случае, вообще сдавайтесь, но только в самом крайнем! А то, боюсь, местные вас просто зарежут после того, как сложите оружие и дальше побегут.

— Мы разберемся по ситуации, босс, — заверил Олега десятник-шаман из числа завербованных где-то в Мексике индейцев, назначенный старшим над этой инвалидной командной…Которая несмотря на свое бедственное состояние с сотней простых солдат, пожалуй, справилась бы. А то и с двумя-тремя, если займут удобную для обороны позицию, нацелив все оружие на единственный вход. — Поспешите лучше, а то все без вас закончат, и не получим мы добычи, кроме красивых скво…А красивые скво — это конечно хорошо, но чтобы они оставались красивыми их же кормить надо!

На этой полной глубокой мудрости фразой разговор завершился, поскольку к чародею с паническим криком: «Ему становится хуже!» подтащили одного из бойцов, которого Олег оставить без помощи просто не мог. Ибо родом конкретно этот штурмовик был из Буряного и носил фамилию Полозьев, приходясь Стефану какой-то дальней-дальней родней. С первого взгляда ранение сибирского татарина, являющегося даже не ведьмаком, а вполне себе тянущим на ранг ученика, тревоги не вызывало: дыра от копейного наконечника в груди, не сквозная и не сильно большого диаметра. Только вот пациент стремительно серел, задыхался и терял силы. С ходу бросившись латать пробитое легкое, чародей уже спустя пару секунд едва удерживался от того, чтобы начать материться в голос. Плоть, которую он должен был сомкнуть буквально мановением руки, упорно сопротивлялась усилиям целителя, так и норовя снова раскрыться выпуская на свободу обильное кровотечение, загнить на глазах обращаясь натуральным трупным ядом и притянуть в себя непонятно откуда какую-то крайне подозрительную нематериальную пакость, которую кто-нибудь менее опытный почувствовать и выжечь сумел бы черта с два. И что хуже всего — некоторые из тех, кого санитары вроде бы привели в порядок, опять стали испытывать серьезные проблемы с самочувствием. Проклятия, которые атаковали всех непрошенных посетителей дворца, были отнюдь не шуткой. Организмы и ауры здоровых и полных сил одаренных, если те были увешаны защитными амулетами высшего ценового сегмента, им еще могли сопротивляться, но когда бойцы получали телесные раны и повреждения амуниции, то в их обороне появлялись бреши. Не всегда наполнявшие дворец темные чары успевали воспользоваться этой лазейкой и вцепиться в добычу…Но иногда успевали, и тогда лечение резко усложнялось и даже вроде бы закрытая рана вполне могла убить, а без внимания опытного целителя выживание пострадавших даже в краткосрочной перспективе оказывалось под большим вопросом. Нынешний пациент Олега небольшую дыру в груди при нормальных условиях мог бы игнорировать как минимум до вечера сегодняшнего дня, но здесь и сейчас вряд ли имел шансы протянуть без помощи дольше пяти минут.

— Этого, вон того и его — на закорки! На ходу долечивать буду! — Распорядился чародей, наконец-то отпуская родича Стефана, который теперь точно будет жить…И драться, причем прямо сейчас — ведь помимо небольшой прожженой дыры в грудной пластине доспеха, и легких повреждений опаленной разрушительными энергиями ауры, болезненных, но не несущих опасности, других следов минувшей битвы у него теперь не имелось. А ударный отряд Олега и без того получился несколько слабее, чем хотелось бы, ведь привычно опираться на нечеловеческую силу автоматронов штурмовики не могли. Брать оживленные волшебством механизмы в логово враждебно настроенного техномага было примерно столь же «мудрой» идеей, как попытка утопить гидроманта или захоронение живьем мастера магии земли. Да, самого хана дома не было…Но ведь остались же какие-нибудь ученики или ученики учеников на худой конец! И даже младший магистр данного направления волшебства мог представлять опасность для тех конструктов, которые еще не имели полноценного разума, не говоря уж о собственной душе. — У остальных раны вроде чистые…