Далеко от дома

– Как вы думаете: дождь к вечеру кончится?

– Вряд ли, хотя...
– Хай пожала плечами. "Странный жест. Она, видимо, к нему привыкла." - Все может быть. Он уже несколько дней идет, не переставая с разной интенсивностью. Может быть, вода в небе все же закончится.

– А когда я смогу...

– Уехать?
– Он кивнул.
– Даже не знаю. Но вашу машину нужно куда-нибудь отогнать. Надо позвонить Джону.

Девушка вышла. "Джон... Она открыла мне дверь, думая, что это некий Джон. Она очень к нему привязана с самого детства. Сейчас она пошла звонить не Биллу, который обещал отогнать мою машину, а Джону... Это ее возлюбленный? А какая мне разница?"

– Марш!
– Он вернулся из задумчивости и прошел в библиотеку.
– Марш, где ваша машина?

– Если бы я знал...

– Где вы ее оставили?
– Нетерпеливо повторила свой вопрос девушка.

– К вам я шел по прямой километров пять.

– Джон, она как раз на повороте к деревне... Да, из Илкли... Нет, ничего...
– Девушка сощурившись посмотрела на Марша.
– Он не похож на преступника... Да, приходи... Утром?.. Не знаю, я думаю, что в часов семь... Можешь раньше... Передавай привет Лилиан и Гарри. Целую, пока.
– Девушка повернулась к Маршу.
– Джон отгонит вашу машину к себе во двор. Там нет ничего, что вам нужно?
– Марш покачал головой.
– Завтра утром он заглянет к нам, так что...

– Он приедет?

– Не надейтесь. Если дождь закончится сегодня к ночи - вы выедете не раньше завтрашнего вечера, а скорее всего после завтра. Джон придет пешком.

– По такой погоде!?
– Марш был удивлен? Нет. Он больше ничему не удивлялся.

– У меня начинает складываться впечатление, что вы не на острове живете, а где-нибудь на материке, там, где дождь - редкость.

Он поморщился:

– Я довольно привыкший к дождю, просто я под ним не разгуливаю, а если и разгуливаю, то по асфальтовой дорожке, которая хоть и мокрая, но на ней нет луж и грязи, в которой ноги вязнут по самое колено.

– Ну, скажем, если бы у вас, пока вы шли, ноги бы действительно вязли по самое колено - вы бы просто упали перед входной дверью. Но вы правы: завтра дорога будет примерно такая. Вот только ходить можно не только по дороге.
– Она оглядела его с ног до головы.
– Надо вам что-нибудь найти переодеться. Ждите здесь или на кухне.

– Я, пожалуй, вернусь на кухню. Там меня должен ждать чай.
– И тут послышался сильный грохот, было слышно, как о кафельный пол кухни разбилась - чашка?
– кошачий вскрик, жалобное скуление пса...

Хай расхохоталась. Так громко и заразительно. Марш смеялся вместе с ней. Смеялся от души. Прошло несколько минут прежде, чем они успокоились.

– Кого-то из нас чай точно уже не ждет...
– Хай вытерла тыльной стороной ладони проступившие от смеха слезы. "Очень милый жест..." - Идем в кухню... Шарлин! Иди-ка сюда!

– А вы уверены, что это именно кот?

– Кошка. На все сто процентов. Она заправляет Скаем, как хочет.

– Говорят питомцы очень похожи на своих хозяев, - с улыбкой заметил он.

– Мне трудно представить, что у Шарлин может быть хозяин.

– А мне кажется, что я вижу ее хозяйку прямо перед собой.

Хай рассмеялась:

– Я не делаю пакостей.

– Точно? А в детстве?

Она задумалась... "Глупый вопрос, разве могла та милая кроха с фотографий делать пакости?"

– Наверное, все-таки... Да! Мы с Джоном определенно не давали жизни Сэму!
– Она посмотрела на Марша. "Удивленно? Она, наверное, только сейчас это поняла."

– А кто такой Сэм?

– Не важно.
– Девушка махнула рукой.

– Знаете, он очень боялся овец. Странно для ребенка, выросшего на ферме. Мы с Джоном решили помочь перебороть страх. И знаете, как не умеющего плавать бросают в воду? Мы поступили примерно так же: мы его закрыли в овчарне. Хотели выпустить его минут через тридцать. Но так уж вышло...

– Что вышло?

– Вышло, что мы отвлеклись. И через полчаса мы его не выпусти, и через час... И через два... Его выпустил работник фермы, когда пришел вечером кормить овец. Сэм сидел в углу весь бледный и трясся от страха. Бабушка мне тогда не разрешала гулять с Джоном целую неделю! А еще она забрала велосипед, чтобы я тайком не улизнула.

– Было весело?

Она поморщилась:

– Какое там! Мы хотели сделать доброе дело, а нас наказали.

– А этот Сэм... Он избавился от своих страхов?

– Ему приходится: Сэм работает у отца на ферме. Но мне кажется, что он до сих пор относится к ним насторожено.

– А вы вечером тоже пойдете кормить овец?

– Хотите пойти со мной?

Он пожал плечами:

– Не знаю, но думаю, это был бы интересный опыт.

– Ничего не могу сказать по поводу интересный, но любой опыт полезен.

– Так можно?

– Если мы найдем во, что вам переодеться. Мне кажется, что вы будете повыше старика Олсоппа.
– Она прищурилась, разглядывая его.
– Да и в плечах шире... Ну, если что - завтра Джон, что-нибудь принесет. Идемте, надо наказать Шарлин, а то она совсем распаясается.

Когда они вошли в кухню, кошка сидела на выступе печки рядом с туфлями Марша. Она невинно смотрела на хозяйку, как бы всем своим видом говоря: "Я ничего не сделала. Я ничего не знаю."

– Ага, как же, не прикидывайся, Шарлин! Иди-ка сюда!
– Девушка приподнялась на носках, схватила огромную кошку за загривок и... ударила указательным пальцем по носу. Кошка сморщилась и жалобно замяукала. "Это и есть наказание?" Марш думал, что Хай закроет кошку в кладовке или... "Ну... Что там еще делают? А она всего лишь легко ударила ее пальцем по носу! Кошка же так жалобно мяучет... Сердце разрывается..." Марш ухмыльнулся: "И все-таки она понимает, что сделала пакость, и понимает, что ее наказывают."

– Еще раз, Шарлин, и пойдешь в овчарню!
– "Чтобы Хай выгнала кошку из дома в такую погоду? Она совершенно чужого мужчину у себя оставила... Обогрела, накормила и оставила на ночь. Не может быть, чтобы она выгнала в хлев, свою кошку... И кошка это понимает..." Марш заулыбался.

– Чему вы смеетесь?
– Требовательно спросила Хай.

Он, все также улыбаясь, покачал головой:

– Вы не выгоните ее из дома. И она это понимает... И вы это понимаете...

– Если она наделает пакостей - выгоню, на задумываясь.

– Вы в это верите? Что же она должна совершить такое, чтобы вы ее выгнали?
– Девушка молчала.
– Ни-че-го: что бы она не сделала - вы ее простите.

– А вот и нет!
– Обиженно воскликнула девушка, а мужчина только усмехнулся: "Ей богу! Пятилетняя обиженная девчушка! Которую соседские парни задирают. Элис так на нас с Томом обижалась." - Вы опять смеетесь?

– Знаете, вы мне напомнили мою сестру, которая обижалась на меня и брата, когда мы ее задирали.

– Не знаю, меня не задирали!
– Хай воинственно вздернула подбородок.
– Боялись. Меня или Джона. А еще больше нас обоих.