Дальше фронта

– Ух ты! А это что? Детонация?

– Вроде того. Полетели домой. Вот теперь точно можем докладывать об уничтожении второго опорного пункта и ОЧЕНЬ БОЛЬШОГО военного склада. Наши шансы растут на глазах…

Вернувшись, Леухин достойно отпраздновал с летчиками выдающийся успех боевого вылета, о смысле и сути которого сообщил лишь то, что они приняли участие в испытании нового вида оружия, которое позволяет выявлять и в некоторых случаях уничтожать специальными электромагнитными лучами взрывчатые вещества и боеприпасы противника, если их количество превышает некоторую критическую массу…

– Так это что же? Можно теперь просто лететь над фронтом и взрывать?

– Ну, не совсем так. Я же сказал – нужна критическая масса. Ну, скажем, около тонны. Опять же – важны условия хранения боеприпасов, вид и тип ВВ [41] , экранированность, расстояние, коэффициент плотности укладки и прочие элементы формулы Борескова [42] . Но кое-что кое-когда удается, в чем вы и убедились. Так что – выпьем!

41

ВВ – взрывчатое вещество.

42

В подрывном деле – формула для вычисления количества взрывчатого вещества, необходимого для разрушения того или иного объекта.

Глава одиннадцатая

Отдельный приказ, полученный командованием округа, был, очевидно, достаточно строг и категоричен. Сам Ляхов с его содержанием не знакомился, ему лишь было сообщено, что по всем организационным вопросам следует обращаться в Отдельное военно-аналитическое управление, а конкретно – все к тому же барону фон Ферзену.

В данном случае опять проявилась византийская сущность великокняжеской иерархической системы, устроенной Чекменевым так, что ни один человек, включая самого Олега Константиновича, не владел всей полнотой картины и уж тем более не в состоянии был просчитать развитие событий дальше, чем на пару ходов.

Сам же генерал был уверен, что видит шахматную доску не хуже вельтмейстера [43] Алехина, ходов на двадцать за себя и за противника. Более того, считал себя способным, как любил забавляться тот же Алехин, в безнадежной для партнера ситуации развернуть доску на 180 градусов и опять выиграть, теперь уже против собственной позиции.

Что он имел в виду, когда, уже зная о настроениях барона и некоторых его соратников, об их попытке вербовки в свои ряды полковника Ляхова, решил создать такой вот тандем?

43

В ельтмейстер – «мировой мастер», принятый в 20 – 30-е годы ХХ века титул чемпиона мира по шахматам. Ср. – «гроссмейстер» – большой мастер.

Любой другой руководитель, узнав о назревающем комплоте, постарался бы развести фигурантов дела как можно дальше, если уж не имел возможности пресечь их деятельность на корню. Но лукавый царедворец и почти гениальный интриган решил иначе.

Зато ни в чем предосудительном не замеченные, даже особо обласканные за специальные заслуги Ляхов и доктор Бубнов старательно разводились им подальше друг от друга. Хотя естественнее было бы как раз им поручить работать вместе по «Фокусу-3», как раньше – по верископу.

Разумность именно их сотрудничества была очевидной. Вдобавок именно Бубнов, единственный, кроме Тарханова – Ляхова, был по-настоящему знаком с проблемой некробиоза. Те офицеры, что ходили за рубеж времен вместе с ним, по преимуществу стреляли, а он еще и думал. И самостоятельно, «на коленке» сумел выявить ошибку в теории «изохронобарического поля Маштакова», что и помогло в конце концов обеспечить благополучное возвращение друзей. Кому же, как не ему, отправиться туда снова, вместе с Ляховым, и обеспечить заключительную часть плана?

Именно об этом думал и Вадим, пока казенный автомобиль нес его по московским улицам в расположение штаба бывших «Пересветов». Не подозревая, само собой, что Игорь Викторович был в курсе как содержания его беседы с Ферзеном, так и факта нескольких конфиденциальных встреч Ляхова и Бубнова. Знал бы – отнесся к происходящему иначе.

Но он и без этого понимал, что Чекменев затеял очередную крупную интригу. Не зря ведь назначил Бубнова начальником отдела спецконтроля, специально им придуманного, так сказать, контрразведки внутри контрразведки. И одновременно логика такого человека, как генерал, вполне могла подсказать ему необходимость ограничения слишком тесных, а главное – не всегда деловых контактов двух докторов-соавторов. Не только в последний раз, вообще с начала их знакомства и совместной работы.

Слишком непредсказуемыми ребятами могли они ему казаться. С внезапно раскрывшимися способностями, причем не по основному профилю. Вроде знаменитых маршалов Наполеона, большую часть жизни проведших кто бочаром, кто трактирщиком… Бог их знает, до чего они там могут додуматься, в своих лабораториях, имея доступ к непостижимой для самого Чекменева технике.

И, наконец, вполне убедительным казался Ляхову вариант, при котором генерал просто не хочет класть все яйца в одну корзину. Случись еще что-то непредвиденное, и конец всем его планам и замыслам. А так Ляхов отдельно, Бубнов отдельно, Маштаков так вообще под замком в кремлевских застенках. При любом раскладе кто-то да уцелеет для продолжения работы.

Только вот по-иному относящийся к жизни Ляхов считал, что слишком велика у Игоря Викторовича возможность заиграться. Поставить мат самому себе.

Ферзена он разыскал в огромном двусветном зале Александровского училища, где в другое время танцевали или занимались строевой подготовкой юнкера. Здесь, в многочисленных, наскоро сооруженных фанерных выгородках высотой примерно по плечо, напряженно трудились, наподобие пчел в сотах, все офицеры его отдела, да еще приданные от Генштаба специалисты.

Сам барон, сидя на возвышении за уставленным телефонами, большим и массивным, как концертный рояль, столом, мог одновременно охватывать взглядом всех своих сотрудников, без задержки получать от них необходимую информацию, давать поручения и руководящие указания. И ежесекундно был готов доложить вышестоящему начальству по любому возникшему вопросу.

Стены сплошь были завешены картами Привислянского края и сопредельных территорий, а также крупномасштабными планами Варшавы и других городов, представляющих сегодня интерес. Операторы наносили на них поступающие по многочисленным телефонам разведданные, что-то такое считали на настольных электрических арифмометрах, время от времени отлучаясь к дальнему полуоткрытому окну, чтобы торопливо покурить или выпить стакан крепкого чая из булькающего и исходящего паром титана.

Увидев Ляхова, барон с явным облегчением сдвинул бумаги в сторону и заспешил ему навстречу. Встретились они почти в середине зала. Обменялись рукопожатиями.

– Что, пожар идет по плану? – не слишком ловко сострил Вадим.

– Совершенно в точку. Как и всегда в подобных обстоятельствах. А тебя, значит, можно поздравить с очередным высоким назначением? – подпустив в голос немного яда, расплылся в улыбке барон.

– И тоже в точку. Начальство расслабляться не дает, желает выжать из нас, пока мы живы, все, что возможно, и кое-что сверх того. Так ведь и мы с тобой, доведись вдруг, поступали бы совершенно аналогично. Или нет?