Дальше жизни

Набирая скорость, «неотложка» скрылась за поворотом.

– С утра поедем вместе в больницу.

– Нет, дед, я сама справлюсь, одного больного достаточно. Тебе себя беречь надо. Сердечко-то тоже шалит.

– Это Коля, мой сосед.

– Очень приятно, Коля, мы с вами часто сталкивались во дворе вашего дома. Отвезите деда обратно. Извини, что сорвала тебя с места, мне так страшно стало за маму.

– Да что ты, милая… Держись… Может, мне с тобой остаться?

– Нет, я уже успокоилась, – Лера поцеловала Михал Михалыча в щеку.

– Все хорошо будет. Садись, Михалыч, поедем обратно, – Николай распахнул дверцу.

Они с профессором вернулись в свой пустой двор далеко за полночь.

– Как хорошо, что ты не спал и оказался в нужном месте в нужное время.

– Да уж, странно, что я вообще дома был.

– Коль, а что за книжку ты читал? – любопытство промелькнуло в глазах Михал Михалыча.

– Дома душно, вот я и спустился, а книжка называется «По ту строну жизни».

– Ну и как там, по ту сторону? Мне ведь скоро туда отправляться придется.

– Да все там в порядке будет, если здесь не плошать. Знаешь, профессор, у меня сегодня сложился какой-то очень непростой день.

– Да уж… Пойду я, Николаша, устал очень. Утро почти на дворе, – он скрылся в подъезде.

Колька подставил руки ветру, неизвестно откуда взявшемуся, и замер, обдуваемый со всех сторон.

Глава 11

Дождь обрушился на город не шуточный. За считанные минуты образовались большие лужи. Прохлада добралась до кладовки Николая. Спалось ему крепко и сладко. Зинка тоже подсапывала, лежа на спине, не перевернувшись ни разу за ночь. Снился ей приключенческий сон, как будто бы их городок затопило, а ее брат, соорудив плот, всех подбирал и переправлял на островок, усеянный яркими цветами. Зина вся была погружена в атмосферу своего сновидения.

Мать ушла на работу, во дворе кричала детвора, восторженно прыгая по лужам. Босые ножки радостно ощущали прелесть жизни, великолепие природы, и ничего им в эти мгновения было не нужно, кроме особого настроения. Милое детство со всеми естественными прелестями, простыми желаниями и не замороченными мыслями. Во дворе царило мироудовлетворение.

Настойчивый звонок в дверь заставил, наконец, Николая среагировать. Он понял, что кроме него никто не откроет, и медленно побрел в коридор.

– Чего надо? – недовольно спросил он у женщины.

– Телеграмма вам. Вот, распишитесь.

Колька поставил свою закорючку и быстро закрыл дверь. Потерев глаза и устроившись в кресле, он прочитал: «Ваш отец умер. Похороны в понедельник. Приезжайте по адресу…»

Николай не стал читать дальше. Он сначала даже не понял, что речь идет о его отце, который бросил их много лет назад, и не подавал о себе никаких признаков жизни: ни алиментов, ни подарочков к дням рождениям, ни-че-го!

– Чепуха какая-то, – он перечитал еще раз неожиданное послание.

– Коль, кто приходил? – сонная Зинаида вышла из комнаты.

– Покойничек.

– Ну и шутки у тебя с утра пораньше.

– Какое утро, на часы посмотри. Отец наш, Зинка, объявился с того света. Он и звонил.

«Привет с того света и хохот Витьки яркой вспышкой озарили его сознание».

– Что же это, он был прав? Привет с того света, – Колька смотрел в одну точку, пытаясь что-то сообразить.

– Ничего не понимаю. Эй, Коль, ты меня слышишь? Объясни, что за привет!

– Мистика какая-то, – он вскочил с кресла и начал расхаживать из угла в угол.

– Какая мистика? Да ну тебя, – Зинка направилась в ванную.

Колька сунул ей телеграмму в руки.

– Ничего себе сюрпризики выходного дня. Жили, жили, не тужили без него… – сестра положила телеграмму на стол. – На похороны не поеду, я его вообще не помню. Мне всего три года было, когда этот кобелина исчез из нашей жизни.

– А я хорошо помню. Помню, как поклялся отомстить за предательство и даже искал его в городе с ножом. Хорошо, не нашел.

– Давай выбросим эту телеграмму и маме ничего не скажем. Зачем ее травмировать воспоминаниями?

Колька, усевшись за стол, задумался.

– Чего молчишь? – Зинка спрятала бумажку между книжками.

– Хорошо, матери ничего не говорим, – он встал, прошел на кухню, выпил залпом стакан молока, взял мобильный и скрылся за дверью.

– Коль, ты куда?

– За кудыкину гору, – услышала она уже с лестницы.

Глава 12

Лера бродила по коридорам больницы, пытаясь найти нужную палату. Страх за маму подстегивал ее.

– Ну и лабиринты, кто только придумал такой проект? Девушка, вы не подскажите, как найти двадцать шестую палату?

– Вам надо выйти на лестницу, спуститься на один пролет и вы увидите дверь.

Лера побежала снова на лестничную клетку и, наконец, обнаружила потаенную дверцу.

– Ну, никогда не догадалась бы, – подумала она.

Девушка попала в длинный коридор и остановилась возле нужнего номера нужный номер.

Елена Федоровна лежала у окна в восьмиместной палате, увидев дочь, заулыбалась. Сердце ее забилось учащенно от жалости к себе и Лерочке. Быть обузой дочери ей очень не хотелось, и она корила себя за безответственное поведение к своему здоровью.

Лера нежно поцеловала мать в бледные щеки.

– Я поправлюсь, Лерочка, ты не волнуйся, моя девочка. Тебе сессию сдавать, а тут я…

– Это ты, мамочка, не волнуйся, я и сессию сдам и за тобой присмотрю.

– Ох, Лена, дочка у тебя хорошая. Быстро тебя на ноги поставит. Иди, девонька, с врачом поговори, может, лекарства нужно купить хорошие. Сейчас ведь самыми дешевыми в больницах лечат, – посоветовала соседка по палате.

– Спасибо вам, – Лера скрылась за дверью.

– Хорошая у тебя дочка. Такая в беде не бросит.

– Да как их разберешь? Дома многие тише воды, а на улице монстры.

– Ты, Людмила Николаевна, тоже права, и так часто бывает, но эту сразу видно, что хорошая.

Лера очень любила мать, отца, и деда. Больше у нее никого не было. Мамины родители рано ушли из жизни, не насладившись ролями бабушки и дедушки. Папина мама немного приняла участие в ее школьной жизни, но тоже рано покинула их. Дедушку Лера любила особенной любовью. Он был для нее старшим другом. Много мудрых советов получала она от дедушки и с удовольствием ими пользовалась. Валерия понимала мудрость и принимала ее с радостью. Много незатейливых тайн доверяла внучка своему деду-мудрецу. С отцом было гораздо сложнее. Когда Олег Михайлович начал свои «гастроли в юность», Лера приняла сторону матери и никакие подарки, уговоры, объяснения не смогли вернуть былые отношения.