Дама с единорогом
Шрифт:
— Пожалуй, Вы правы, — подумав, согласился Осней. — Я приму необходимые меры предосторожности. Сделаем вид, будто поверили ему, и посмотрим, куда он нас приведёт. Да, и не слишком переусердствуйте с ним, баннерет.
— Ступай, тебя покормят. — Граф с усмешкой посмотрел на Вилекина; тот невольно опустил глаза.
Граф Вулвергемптонский бросил через плечо:
— Приведите его в порядок.
Тем временем, валлийцы начинали нервничать: время шло, а англичане всё не появлялись.
— Куда же они запропастились? — Гвайн нервно мерил шагами
— Ох, и плут же Роу! — усмехнулся его брат Айдрис. — Так долго водил за нос английского лиса!
— А вдруг он нас предаст, Айд? — Это мысль раньше как-то не приходила валлийцу в голову. — Кто поручится, что он действительно за свободу Кимру?
— А куда ему деваться? Его оттуда выгнали, обратной дороги нет.
— Вдруг не выгнали? Я был пьян, а Роу не дурак, от него можно всего ожидать…
— Он не станет предавать родню. И он валлиец.
— Но он тебя ненавидит, Айд, он сам сказал мне!
— Из-за этого щенка? Но он же был сайсом.
— Роу говорил, что выпустит тебе кишки. Видно, этот мальчонка был ему дорог.
— Он остынет и забудет. Он за нас и не предаст. Выдал же он де Борна… А ты, что, сказал, что я тут буду? — нахмурился валлиец.
— Нет.
— Тогда чего бояться? С тобой у него счетов нет. Ладно, хватит болтать! — Айрис бросил взгляд на своих людей. — Кажется, хрустят ветки под копытами лошадей. Едут!
— Приготовиться! — крикнул Гвайн. — Сидеть тихо и до времени не высовываться. И про ветку не забудьте, будь она неладна!
Вилекин осторожно вёл королевский отряд по лесу, стараясь не возбуждать излишних подозрений. Подъехав к нужному месту, он остановился, словно припоминая, куда же дальше идти. С соседнего дерева упало несколько листьев; солдаты невольно подняли головы — и Вилекин, свистнув, поспешил затеряться в чаще.
Валлийцам и их союзникам удалось загнать противника в овраг, при этом многие англичане лишились коней: как и предполагал граф Норинстан, они сломали ноги. Люди, придавленные лошадьми, стали лёгкой добычей для врагов. Со всех сторон смертоносным дождём сыпались стрелы; казалось, всё вокруг грозило англичанам смертью.
Валлийцы торжествовали и, решив, что победа не ускользнёт из их рук, совершили непоправимую ошибку: спустились в овраг. Узнав, что силы противника не так многочисленны, как они полагали, англичане воспрянули духом и сомкнули ряды вокруг командующего, выставив навстречу нападавшим копья. А потом перешли в наступление.
Айдрис и Гвайн, как могли, оборонялись, ожидая помощи от графа Норинстана. Но помощь не пришла. Гвайн был зарублен, его раненый брат бежал, но был пойман. То, что осталось от его тела, было отдано на корм воронью.
Всё утро Жанна не находила себе места и молилась дольше обычного. С ней творилось что-то непонятное; какое-то неясное предчувствие не давало ей покоя. После смерти Каролины она всё чаще замыкалась
в себе и чего-то ждала.В очередной раз выглянув во двор, Жанна увидела всадника. Она бросилась вниз и, дрожа от волнения, стала ждать. Это гонец, и он привёз ей какое-то важное известие: недаром же его конь в мыле.
Гонец вошёл и остановился в нескольких шагах от баронессы, избегая встречаться с ней взглядом.
— Кто Вы? Что Вам велено передать? — Жанна в нетерпении заламывала пальцы. — Плохие известия?
Сердце её бешено колотилось и, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
— К сожалению, сеньора. — Гонец печально склонил голову.
— Продолжайте! — Всё внутри у неё похолодело.
— Мне очень жаль, но Ваш отец, барон Джеральд Уоршел…
— Что с моим отцом? — почти кричала баронесса. — Говорите же, не молчите!
— Ваш отец, барон Джеральд Уоршел из Уорша, убит.
В ней словно оборвалась натянутая до предела струна. Девушка на мгновение окаменела, затем чуть подалась вперёд и медленно подняла глаза на человека, сообщившего ей эту страшную правду. Но правду ли? Она не верила ему. Отец не мог умереть, это ошибка! Ей послышалось, он не мог этого сказать!
Руки её безвольно повисли, когда Жанна встретилась взглядом с глазами гонца. Значит, ей не послышалось…
— Нет, я не верю! Вы лжёте, лжёте, он жив! — закричала она и выбежала вон.
Барон Уоршел погиб среди негостеприимных холмов Уэльса.
Повсюду были эти холмы, бесконечные тераккотово-зеленые холмы, пересеченные редкими тропами. Острые и пологие, высокие и низкие, безлесные и поросшие низким подпаленным подлеском. За вересковой порослью прятались одинокие покинутые жилища, непритязательные, простые, с черными от копоти потолками. Поживиться в них было нечем.
Барону больше нравились суровые, открытые всем ветрам, холмы, чем лесистые участки. Именно лес таил в себе главную опасность — чаще всего они приходили из леса.
Было тихо, поразительно тихо, даже птицы умолкли. Они двигались вперед по каменистой вересковой пустоши; с одной стороны, на некотором отдалении — низкий лесок, с другой — склон холма и небо. Оно будто стало ближе, будто давило им на голову. Хрустели ветки под копытами лошадей и грубыми сапогами солдат. Дозорные рыскали глазами по линии горизонта, но там было всё то же — холмы, холмы, беспредельные холмы, плавно растущие в своем стремлении к небу, а за ними, за слепящими глаз шапками Сноудонии, — такое же суровое холодное море.
С лошадьми было трудно, эта страна не была создана для лошадей.
Над головой пронеслась стая птиц, сделала пару кругов над близлежащими холмами и исчезла.
Почва становилась все каменистее, кустарник редел, только буро-синяя полоска леса оставалась неизменной. Лес внизу — и камни наверху.
Валлийцы появились неожиданно, будто из-под земли, осыпая смертоносным градом стрел.
Уоршел повёл своих людей в атаку. Она захлебнулась, столкнувшись с мощным отпором противника.