Дамир. Любой ценой

– Что? – выдаёт после всего.

– Дамир, – подсказываю я. – Я слышала твой разговор. Что случилось?

Ухмыляется, глотая тихие смешки. Делает в мою сторону шаги, но вскоре останавливается.

– Тебе какое дело? Ты медсестра? Вот иди и работай, – кивает на фасад больницы.

Качаю головой. Нет. Не сдамся. Возможно, сто раз пожалею потом, но оставаться равнодушной или играть, как она, я точно не смогу.

Пусть будет больно, неправильно...

– Хватит. Ты прекрасно знаешь, кто я такая.

– Знаю, – смеётся, – серая мышка, возомнившая себя чёрт знает кем! Ди-на, – произносит моё имя по слогам с такой интонацией, словно говорит какую-то ругань, – исчезни с моего пути. Сделай так, чтобы я никогда тебя не видела и не слышала. Если ты ходишь по этой земле и ровно дышишь, то только потому что это я позволила.

– Правда? Высоко же ты себя несёшь. Вся в отца, увы...

Звонкая пощёчина приводит меня в шок. Я не могу понять, как именно это произошло, но отпечаток ладони жжёт мою щеку настоящим огнём.

Глава 85

Дина

Я прикладываю к щеке ладонь, тихо шмыгая носом. Боль, обида и ярость раздирают мою душу на куски, но я молчу, закусив губу. Что ей ответить, кинуться с кулаками в отместку? Мы же не мужчины, не дикари! Нет. Я так не могу, увы.

Анита сверлит меня ненавистным взглядом, ни разу не скрывая своей агрессии. Её тёмные глаза полыхают гневом, на скулах играют желваки, а руки всё время сжимаются в кулаки.

– Что смотришь на меня, дрянь? – срывается с её губ слишком хрипло.

– Какая же ты сука...

– Сука?! – ухмыляется, закатив глаза. – Да нет. Сука у нас ты! Виляешь хвостом перед мужиками, а они послушно бегают за тобой. Тебе-то самой как? Не стыдно? Совесть не мучает или у тебя её никогда и не было с самого рождения?

– Мне нечего стыдиться, я ничего такого не совершала.

Анита громко смеётся, но через несколько секунд становится серьезной. Смиряет меня холодным взглядом с головы до ног, а затем произносит достаточно спокойно:

– Слушай меня внимательно, невинная овечка. К моему мужу ты даже близко не подойдёшь. Я не позволю какой-то шлюхе разрушить мой брак! Дамир мой и если ты ещё это не поняла, то даю тебе последнее китайское предупреждение. Исчезни! Уйди, иначе я сделаю всё возможное, чтобы ты никогда не смогла передвигаться на собственных ногах! И поверь мне, Дина, мой брат тебя не спасёт! Я открою ему глаза и тогда Давид сам откажется от тебя.

Я не успеваю ответить, но это и не требуется. Анита, круто развернувшись, уходит прочь. Я смотрю ей вслед, не понимая, откуда в такой молодой девушке столько гнили. Да, конечно же, она имеет право меня ненавидеть, презирать, но!.. Угрожать расправой, обзывать сукой и говорить прочие гадости?! Нет. Это слишком.

Пребывая в нервном потрясении, я бреду в больницу. Ноги меня не слушаются, всё время заплетаются, я едва не падаю на землю. Встреча с его женой выбила меня из колеи. Не ожидала, даже в самом страшном сне не могла предполагать, что когда-нибудь случится нечто подобное.

Оказавшись на работе, я закрываюсь в служебном туалете и, поддавшись эмоциям, набираю номер Давида. Пока он отвечает на звонок, я сильно нервничаю, считая противные гудки.

– Дина? – раздаётся на том конце провода, и я всхлипываю. – Диночка, что случилось?

Зажав рот ладонью, я издаю короткое мычание, но совладав с нахлынувшей бурей, рассказываю про встречу с Анитой. Давид внимательно слушает, ни разу не перебив. Я не вижу выражение его лица, но отчётливо знаю, что он зол, в бешенстве.

Он успокаивает меня подбадривающими фразами и обещает, что во всём разберётся, а я... Верю ему как никому и никогда!

Мы завершаем разговор и я, засунув телефон в карман джинсов, выхожу из кабинки. Останавливаюсь напротив умывальника, прокручиваю винтик на кране и, зачерпнув ладонями холодную воду, умываюсь. Больше не плачу. Дыхание становится спокойным, пульс приходит в норму. Смотрю на себя в зеркальном отражении и не узнаю. Лицо осунулось, скулы стали острее, щёки впали, а глаза превратились в холодные льдинки.

Остаток дня я пребываю в нервном напряжении. Повышенная возбудимость истощает мой организм настолько сильно, что я не могу уверенно держать в руках шприц. Пальцы дрожат, ноги трясутся и это замечают коллеги.

– Диночка, ты не заболела? – спрашивает Палыч, когда мы едем в машине скорой помощи, возвращаясь с очередного вызова.

Устало пожимаю плечами, пытаясь уклониться от пронзительного взгляда. Не получается.

Палыч укоризненно качает головой:

– Дин, что случилось? Расскажи, а я попытаюсь тебе помочь.

Я долго не решаюсь на откровения. Молча обдумываю возможные варианты, прикидывая, стоит ли вмешивать в свои проблемы постороннего человека, а с другой стороны...

– Сергей Павлович, вы можете узнать информацию об одном человеке?

Палыч соглашается кивком головы и тогда я вкратце рассказываю о своих подозрениях. Возможно, мне просто показалось, и Анита была в больнице по какой-то другой причине, но щемящая боль в сердце подсказывает, что просто так ничего не бывает!

* * *

К концу смены я почти что валюсь с ног. Сил не остаётся от слова совсем. Будто на автопилоте я снимаю с себя форму голубого цвета, переодеваюсь в джинсы и свитер, завязываю на затылке хвост и надеваю куртку. Попрощавшись с коллегами, выхожу из больницы. Спускаюсь по лестнице, держась рукой за перила. Перед глазами всё плывёт, к горлу подкатывает ком, но я продолжаю идти, надеясь, что свежий воздух поможет прийти в чувства.

Оказавшись на улице, сажусь на лавочку. Тянусь к мобильнику, чтобы вызвать такси, но с боку раздаётся знакомый голос и моё сердце пускается вскачь. Вздрагиваю.

– Привет, – произносит Давид, садясь рядом со мной. Не спросив разрешения, обнимает меня за плечи, привлекая к себе. – Устала?

– Очень.

– Хочу извиниться перед тобой за Аниту. Её поведение недопустимо.

– Да уж...– бубню под нос. Пытаюсь от него отстраниться, выпорхнуть из крепких объятий, но Давид не позволяет. – Зачем ты приехал?

– Чтобы быть рядом, – тихо отвечает, склонившись надо мной.

– Я не понимаю тебя. Вроде я не просила, чтобы ты был рядом.

– Не просила, – соглашается он. – Я сам этого хочу. Я нужен тебе, Дина, только ты всё время пытаешься это отрицать.